Ночной пасьянс

– Сосед Лупол Витька. С теткой живет в шестой квартире. Родители в селе. Второго только по имени знаю - Федька...

Беседовали они еще с полчаса.

– Прочтите и распишитесь, - следователь пододвинул ему протокол допроса.

Смотрицкий подписал бумагу, не читая и тихо спросил:

– Куда же мне теперь?

– Он вам скажет, - кивнул следователь в сторону двери - там уже стоял непонятно каким образом возникший сержант, дверь была приотворена...

После полудня взяли одного, прямо из дому, к вечеру - другого, из общежития ПТУ. Особых хлопот с ними не было. Никаких противоречий в показаниях. Сразу и точно назвали, где, когда и сколько взяли водки. Все оказалось проще пареной репы: возвращались из училища, шли мимо Армянского собора, увидели, как подъехала грузовая машина, привезшая ящики с водкой, проследили, куда их сгружают, а ночью отправились на промысел.

Следователь выяснил, что в подвале собора находились складские помещения разных организаций. Водку там хранит райторг. Вызвали представителя, он посчитал и подтвердил, что недостает тридцати бутылок.

Когда с воришками отправились на место преступления, они, не путаясь, прямиком привели к отсеку, показали, как взломали замок, нашли и орудие ломик, который они забросили через забор в бурьян соседнего двора.

– Это тоже ваших рук дело?
– обратил внимание следователь на соседнюю дверь с выдранной дужкой щеколды.
– Что здесь взяли?

– А ничего. Бумажки там. Мы думали консервы, - прогнусавил старший.

Следователь вошел в отсек, посветил фонариком. Увидев вскрытые ящики, заглянул в один-другой. Там лежали какие-то туго набитые папки.

– Кто арендует это помещение?
– спросил следователь у участкового.

– Областной архив.

– Понятно... Что ж, поехали...

Пока шли к "уазику" с зарешеченными окнами, и следователь думал, что дело закончено, можно писать обвинительное заключение и отправлять районному прокурору для передачи в суд, мальчики перешептывались между собой.

– Надо бы сказать про того, с фонариком.

– Поможет нам, что ли? На хрен он им нужен.

– Все-таки...

– Не лезь. Мало ли кто он был... Нам с ним путаться ни к чему...

– Вы что там, собеседники?
– посмотрел на них следователь.
– Еще набеседуетесь, времени будет достаточно.

– Мы видели еще одного тогда в подвале, - не выдержал младший.

– Ишь, "еще одного"! Это кого же?
– недоверчиво сказал следователь.

– Не знаю. Пришел с фонариком, покрутился и ушел.

– Хватит сочинять! Садись в машину!
– в голове у следователя почти сложилось несложное обвинительное заключение, ему мешали посторонние разговоры, отвлекали, да и вникать в них не имело смысла, когда все уже в этом заурядном деле стало на свои места...
– Поехали!
– скомандовал он, и "уазик" покатил по брусчатке.

23

С отбором документов для передачи в соседнюю область Ярослав Романец провозился две недели. Теперь гора папок почти заполонила его комнатку и еще одну в конце коридора, где стояла газовая плита и куда сотрудники приходили вскипятить воду в коллективном белом чайнике с облупившейся эмалью.

Романец несколько раз проветривал помещение, но специфический запах старой иссохшейся бумаги и микроскопической пыли еще не выветрился, сухо щекотал в носу. До сих пор ныла поясница. Во дворе сколотят ящики, набьют их папками, и рабочие погрузят на машины. Когда это будет, - Ярослава уже не интересовало. И все же он как бы не ощущал себя освободившимся от нудной и утомительной работы, не было чувства облегчения при мысли, что все уже позади. Такое бывает, когда сразу же, без передышки, приходят угнетающие мысли о чем-то, что на время отодвинулось. Было отложено и писание реферата, и сейчас предстояло браться за него основательно.

Телефонный звонок прервал его мысли. Ярослав взял трубку и тут же нахмурился, услышав голос начальницы:

– Ярослав Федорович, зайдите ко мне, пожалуйста...

Когда он вошел, Надежда Францевна встретила его, стоя за столом; и без того ее аскетическое лицо было сейчас похоже на маску.

– У нас неприятности, - не садясь, а, значит, не предлагая и ему сесть, сказала она.

Он выжидательно промолчал.

– Мне звонили из райотдела милиции. Взломали двери нашего хранилища в Армянском соборе. И не только двери. Вскрыты ящики. Какие-то хулиганы. Прошу вас оставить все дела, нужно немедленно пойти туда и по описям проверить, все ли на месте, - она сделала паузу и уставилась ему в глаза.

– Сейчас?
– бесстрастно спросил он.

– Немедленно. Вечером позвоните мне.

– Вы будете здесь?

– Да. Я буду ждать вашего звонка.

Романец направился к двери, но она остановила его:

– Две недели тому я передала вам запрос из Инюрколлегии. Вы до сих пор не приготовили эту справку. Не имея ее, они задерживают кого-то, а те в свою очередь еще кого-то, начинается цепная реакция безделья... В итоге кто-то страдает. Вы никогда не страдали?

– Вы же знаете, чем я был занят, Надежда Францевна, - как можно миролюбивее ответил Романец...

В тот же вечер, в половине одиннадцатого, Ярослав Романец, выйдя из подземелья Армянского собора, звонил из автомата в кабинет директору архива. Надежда Францевна устала ждать этого звонка, нервничала, в душе ругала Романца, что он так долго возится. Но будучи человеком степенным и по-старомодному, как считали ее подчиненные, справедливой, сейчас постаралась осадить себя, понимая, что отправила Романца в сырые подвалы собора не семечки лузгать.

– Ну что, Ярослав Федорович? Как вы там? Намучились?

– Все на месте, кроме одной папки, - ответил Романец, глядя сквозь стекло будки на темную пустынную улицу.

– Какой именно?

– Что-то из военных лет, - ответил Романец, и по памяти назвал полный текст архивной ссылки: номера фонда, описи и дела.

– Оригинал или копия?

– Оригинал. Так во всяком случае указано в описи, которая у меня.

– Придется оттуда забрать все ящики, - задумчиво, как бы размышляя, сказала Надежда Францевна.
– Но куда? Ума не приложу, всюду теснота.

– Это уже, надеюсь, не моя забота, - произнес Романец. Справа стекло в будке было выбито, и он наблюдал, как собачка размером с котенка, спущенная женщиной с поводка, резво и радостно подпрыгивая, носилась от дерева к дереву, обнюхивала комель, а потом изящно задирала лапку.
– А что спешить? Пришлите сюда завхоза, пусть набьет на дверь хорошие переплеты, поставит новые замки, - посоветовал Романец, заранее зная, что ящики отсюда она уберет.
– Я могу идти спать?

– Да, конечно, Ярослав Федорович, - вздохнула огорченно Надежда Францевна и положила трубку.