Ночной санитар 2

Сначала Макс закурил свою любимую сигариллу и предупредил, что на политические вопросы он не отвечает. Он не политик.

– Мистер Юсупов, сколько вы стоите?

– Каждый человек бесценен. Это аксиома.

– Про вас говорят, что вы самый богатый человек в России.

– Не знаю. На улице много чего говорят.

– Вам приписывают огромное количество изобретений. Как вам это удалось?

– Я хорошо учился.

– Но у вас образование спортивного тренера. Как получилось, что вы занялись физикой?

– У меня широкий круг интересов.

– А что еще входит в сферу ваших интересов?

– Медицина, инженерное дело, конструирование, программирование. Это основное.

– А как же плавание?

– Это хобби.

– Только плавание?

– Нет еще единоборства, но на них нет времени.

– Каратэ, бокс? Или еще что-нибудь?

– У вас нет аналога. Это русский стиль.

– На что он похож?

– Ни на что. У вас нет аналога.

– Сколько вы знаете языков?

– Шесть свободно и еще три так себе. Без русского. А нет – семь.

– Как вы относитесь к Западу?

– Я вас предупреждал насчет политических вопросов. Это в последний раз. А к Западу я никак не отношусь, также как к Востоку и Югу с Севером.

– Ваши диагностические капсулы сделали фурор во всем мире. Как удалось их создать?

– Там все просто. Мы делали эксперимент и хотели сделать рентгеновский томограф с большим разрешением и получили неожиданный эффект, который позволил создать прототип такой капсулы. Кстати и томограф мы тоже сделали, но капсула оказалась более востребована.

– Скажите почему у вас нет ни дворцов, ни поместья. А только квартира в Москве?

– Пока нет земельного кодекса, землю у нас купить нельзя. Это незаконно. Как только появится такая возможность, то поместье или что-то вроде этого будет.

Они так просидели полтора часа, но Макс не услышал ни одного интересного вопроса. Тогда он бросил пресс-атташе, что без перечня вопросов он давать интервью не будет, чтобы не терять время. На жаренные вопросы он намеренно не отвечал. О политике тоже.

Фархад Закария был в бешенстве. Этого сухаря он так и не разговорил, чем провалил свое задание. Типичный технократ, интересующийся только своим делом. Никаких эмоций и порывов. Застегнутый на все пуговицы, хотя внешне расслабленный вид говорил о другом. Но одет со вкусом и дорого. Часов не носит. На шее только крестик на шелковом шнурке и кожаная ладанка с какой-то надписью по-арабски. Туфли явно ручной работы, как и одежда. Не из бутика. На пальцах только обручальное кольцо, надетое по православному на правую руку. И крест почему-то кельтский (на самом деле новгородский – они похожи). Он так и остался для корреспондента загадкой. Только умные и пронзительные глаза, говорили, что он видит гораздо больше чем говорит.

Вопросов от других корреспондентов он так и не дождался. Да Макс - ты не гений пиара, - сказал себе он. Ну отрицательный результат – тоже результат. Кстати, его интервью так и не показали. Не формат видимо.

Помня о том, что в принципе любая ядерная технология имеет военное применение он изготовил компактный ускоритель от его реактора уже без всякого ограничения и узко направленным пучком заряженных частиц. В теории такой ускоритель должен вывести обычный ядерный реактор на запредельный режим в течении нескольких секунд, что система защиты не успеет сработать, так как она для этого не разрабатывалась. За этим должен последовать взрыв реактора с последующими радостями жизни.

Он выбрал шесть самых старых реакторов – по одному в Германии, Британии и Японии и два в США. На земле и один из четырех на старом авианосце. В течении месяца все облетев на челноке и потом добавил к ним один старый бридер во Франции. Разлет осколков был небольшой и загрязнение тоже, но шум стоял на всю Ивановскую.

Вся пресса только и писала, что об этих авариях. До всего остального дело миру не было. А Макс на ходу встретившись с Примаковым посоветовал побыстрее решать вопросы, пока все обсуждали аварии. У него было примерно полгода, когда до него никому не будет дела. В том числе и с Югославией. Аэропорт Приштины отдавать сербам было нельзя. Но тут как получится. Но можно им подкинуть что-то из ПВО старых серий. Также он отправил в Югославское посольство письмо с рекомендациями как использовать это время.

Примаков подозрительно посмотрел на Макса, но ничего не сказал. Только кивнул головой.

Вся Европа сошла с ума. Зеленые выиграли выборы и орали, что все станции надо закрывать. У амеров тоже самое, кроме зеленых. Расследование буксовало и все сходились на несовершенстве систем безопасности станций, так как тогда к ним относились не так строго, как после Чернобыля. Все грешили на старые проекты и старые корпуса станций, усталость металла и так далее. Только один человек точно знал причину, но он по понятным причинам молчал. За это время Примаков сотоварищи сняли основную нагрузку с экономики по ГКО и вышли на дорогу опережающего развития. Кризис 98 года вроде миновал. Но сторожиться надо.

Олигархов стали прижимать и те стали платить налоги. В бюджете появились деньги. Потом было объявлено о создании компании Газпром. Еще через три месяца родилась компания Росатом. Вовсю шла скупка долей в небольших нефтяных компаниях и готовилась почва под создания Роснефти. Фактически частными оставались Сургутнефтегаз и Лукойл. Магистральные газопроводы отходили компании Трансгаз, а нефтепроводы Транснефти. Росгидро уже получила под себя все гидростанции России, кроме локальных и горных маломощных.

Видя такое дело Макс засел с Шефом за проектирование космического челнока.

Николая крестили там же в Геленджике. Приехали все родные и заодно отдохнули. Отец пока еще в силах - покатал всех на яхте. Прошли до Сочи и обратно. В Крым не заходили. Ну его. Каждую зиму он вытаскивал ее на кренгование и обслуживание. Его яхта пользовалась бешеной популярностью у отдыхающих. Он вообще весь интерьер там переделал под старину. Рынду повесил, даже 2 пушки бронзовые ему притащили как реквизит. В команде у него было два матроса. Нормальная подработка для ребят.

Потом еще три недели Макс занимался со своими школярами. Им поступать в этом году в вузы. ЕГЭ еще нет и так должны пройти.

Макс перед их отъездом собрал всех и сказал напутственную речь. Что мол вы вылетаете из гнезда, но всегда сможете прийти к нему и работать у него. Выбор за ними самими. Каждому открыл счет и скинул туда по пятерке долларов подъемных. Молодежь умчалась, а Нина даже слезу смахнула. Ну кто-то вернется, а кто-то сам найдет дорогу в жизни. Осенью предстоял очередной набор.