Ночные грехи

Черт! Митч решил, что может управлять страстью, вспыхнувшей между ними. Он может понять и контролировать ее до некоторой степени. Но он не заключал сделку ни на что больше. И не искал более глубоких отношений.

Смотри на вещи проще, Холт. Это просто секс, не брак. Она уже замужем… за своим полицейским значком. Да ты просто счастливчик, Митч!

Он появился в дверях кухни со страдальческой улыбкой на губах.

— Джой хотела быть уверенной, что Четвертый канал уведомил меня о своих намерениях сделать специальный репортаж об Оленьем Озере и наших «проблемах» в десятичасовых новостях. Они собираются дать советы по мерам предосторожности. Я полагаю, она подумала, что я, возможно, смогу научиться у них чему-нибудь.

Меган закусила губу, чтобы сдержать улыбку.

— Да, — протянул Митч. Он взял вазочку и положил в нее небольшую горку мороженого. — Этот ведущий Шелби, возможно, знает что-то о применении правоохранительных законов в жизни, чего я не смог уяснить за пятнадцать лет работы в полиции.

— Она просто пытается помочь, — предложила вариант Меган.

Холт с трудом сглотнул и оскалил зубы.

— Ну разве что.

Они съели мороженое и составили компанию Джесси в захватывающей игре «Карамельный замок», отложив свои планы составить отчет, пока Джесси не легла спать. Девочка изо всех сил старалась бодрствовать до начала новостей и бурно запротестовала, когда Митч объявил, что ей пора ложиться. Уставшая и не в духе, она немного покапризничала у него на руках, пока Митч нес ее в спальню, но заснула мгновенно, как только голова коснулась подушки.

Когда Митч вернулся вниз, Меган беспокойно бродила по гостиной. Скотч лежал на спине в середине комнаты и каждый раз, когда она проходила мимо него, вилял хвостом в ожидании, что ему снова почешут живот.

— У тебя хороший дом, — сказала она, прислонив бедро к глубокому кожаному креслу.

— Спасибо.

Митч постарался взглянуть на все глазами человека, впервые пришедшего в его дом. Стены, как чистые листы цвета яичной скорлупы, не плохо сочетались с берберским ковром цвета толокна, но все же от безликости, или даже безжизненности, или мрачности гостиную спасал кирпичный камин и боковые застекленные книжные шкафы. Всю мебель он выбрал сам. Он не смог заставить себя сохранить предметы, которые они делили с Эллисон. Это вызывало воспоминания, причиняло ему боль. Он заменил их обыкновенной мягкой мебелью нейтральных тонов, которая не вызывала никаких эмоций. Единственной вещью, которую он оставил, было кожаное кресло карамельного цвета.

— Я думаю, нужно бы повесить картины или что-то еще, — смущенно пробормотал он. — Я плохо в этом разбираюсь.

Меган не рискнула предложить помощь в украшении его дома. Это очень личное, и было бы слишком нахально и бесцеремонно предлагать свои услуги. Как будто заявить о своих правах на что-то. Они будут тем, кем они были, пока все не закончится. Вот и все. Они были коллегами, во-первых, и, только во-вторых, любовниками. Длинный путь для выбора образцов обоев.

— Джесси спит?

— Да, крепко. Она очень издергана, бедный ребенок.

Митч подошел к камину и подбросил еще одно полено. Он разворошил тлеющие угольки на решетке, затем оперся рукой о толстую каминную доску и стоял неподвижно, не отрывая взгляда от пляшущих язычков пламени.

— Ее бабушка — королева паники — совсем запугала ее всякими слухами о похищении Джоша. И, Бог свидетель, я не обращал много внимания на нее с тех пор, как все это началось.

— Ты был немного занят.

— История моей жизни.

— Ну, теперь у нас есть Оли.

— Но у нас нет Джоша.

— Может быть, мы получим что-нибудь из лаборатории, что можно использовать для его поиска.

Митч не хотел думать о пятнах крови, найденных в фургоне. Больше всего в этом деле его пугала мысль о возможной необходимости сказать Ханне и Полу, что их сын мертв. Он не хотел, чтобы они познали эту боль, и, если честно, он не хотел разбудить эту боль в себе снова. И он не хотел думать, что виноват перед Ханной и Полом, как он виноват перед Эллисон и Кайлом. События шли по кругу, как бесконечная петля, как колесо в клетке для белки.

— Ты говорил с Ханной, что нужно взять пробы крови, ее и Пола?

Митч отошел от камина. В другом конце комнаты, удобно устроившись в кресле, Скотч наблюдая за «Вечерним шоу с Дэвидом Леттерманом».

— Я скажу завтра.

— Лаборатории они нужны для сравнения.

— Я знаю. Сделаю.

— Если ты не хочешь…

— Сказал же, что сделаю. — Холт развернулся с поднятыми руками в знак капитуляции.

— Прекрасно. — Меган передразнила его жест, отступая от него.

Она уставилась на стопки бумаг, разложенных на дубовом журнальном столике. Заявления от людей, работающих на катке, заявления от живущих рядом с катком, от соседей Оли, рулоны бумаги для факса с информацией, предоставленной властями штата Вашингтон и Национальным центром информации о преступности в Вашингтоне. И среди стандартных форм с их стандартными вопросами страницы из блокнота Джоша.

— Ты нашел еще ссылки на Оли? — спросила Меган, хотя уже знала ответ, потому что просмотрела свою копию блокнота полдюжины раз. Было много рисунков предметов, связанных с космосом, и только один рисунок Оли, а рядом с ним примечание, которое разрывало ей сердце, когда она думала об Оли Свэйне, предавшем Джоша. Дети дразнят Оли, но это подло. Потому что он не может ничего исправить в своем внешнем виде.

— Нет.

— И я перечитывала эти заявления, пока мозг не пошел вразнос, но все еще не вижу ничего, что мы могли бы представить окружному прокурору. Только подозрения и догадки, а иногда совершенно гадкая подлость. Некоторым соседям Оли не мешало бы преподать уроки милосердия.

Они могли бы вытащить один или два факта из записей Джоша. Но что-то там не складывалось, был какой-то парадокс, горькая ирония, чтобы просто принять их к сведению.

— Что-то мне не нравится здесь, — сказал Митч, бродя по комнате с засунутыми в карманы руками. Он наклонил голову и сосредоточенно думал, наморщив лоб. — Если похититель украл блокнот Джоша два месяца назад и распланировал все детально, как очень умный руководитель… Это просто не похоже на Оли. Здесь чувствуется… жестокость. Оли вызывает чувство жалости, но он не жестокий человек.

— Значит, его сообщник жестокий, — предположила Меган.

— А это другая вещь, которая также не вписывается в его образ. Оли — одиночка. И всегда был таким. Откуда так внезапно у него появился партнер? — Митч недоверчиво покачал головой.

— Он — осужденный педофил. У него была возможность, и у него есть фургон, в котором обнаружили пятна крови на коврике, — не сдавалась Меган. — Если у тебя есть подозреваемый лучше, чем он, я хотела бы услышать об этом.

— Нет, — признался Митч. — Я не утверждаю, что он невиновен. Я говорю, что здесь не все гладко.

— А что в этом деле гладко? Здесь везде воняет, как на скотобойне в сильную жару. Его дом полон компьютерного оборудования…

— Но принтера-то нет.

— У меня есть несколько парней, которые проверяли типографию и магазин гравюр. Так вот, там можно пользоваться их лазерным принтером, и все, что ты должен сделать, это принести свою дискету.

— О, Господи! Неужели ты думаешь, что он зашел к графическим дизайнерам в «Инсти принтс» и сделал там кучу этих записок сумасшедшего?

Меган пожала плечами.