Ночные проповеди

– Готово! – объявил он и отступил на шаг, чтобы полюбоваться работой.

– И я не понимаю, зачем, – пожаловался Алиев. Карл вернулся к остальным и опять тихо заговорил.

Дэйв прислушался, пытаясь разобрать слова. Вдруг из мавзолея послышалось царапанье, шуршание – и низкий утробный рык большого зверя. Карл резко обернулся.

– Что это было? Дэйв отпрянул.

– Там что-то двигалось! – воскликнул Карл.

Из мавзолея снова донесся рев, похожий на тяжелый кашель.

– Ребята, вы пытаетесь нас напугать? – осведомилась Джессика.

– С чего бы? – сказал Уилл. – Это просто алкаш.

– Но это не… – заговорил Карл.

Дэйв не видел фасад мавзолея, поскольку сидел, пригнувшись, у боковой стены, но заметил впереди зеленоватое сияние. Из гробницы вырвался свет, усиливавшийся с каждой секундой.

– Что за хрень? – завопил Карл, вторя мыслям Дэйва.

В зеленом сиянии возникло ссутуленное человекоподобное существо. Оно выпрыгнуло на дорожку и развернулось вправо, глядя на ошеломленную четверку. Дэйв отскочил и выпрямился. Сердце его затрепыхалось пойманной рыбой. Существо повернулось к нему – и он увидел вервольфа. Ему еще не доводилось встречать существ с настолько радикальными соматическими и генетическими изменениями.

Человек-зверь вытянулся, завыл на луну. Послышался скорый топот убегающих ног, голоса Алиева и Джессики. В недрах мавзолея снова зацарапало, зашуршало, и наружу выпрыгнуло еще одно существо. Дэйв едва успел распознать в нем полицейского робота, как тот сорвался в погоню, нелепо, но очень быстро мельтеша длинными металлическими ногами.

Вервольф снова посмотрел на Дэйва.

– Выходи! – приказал он.

– Все в порядке! – закричал Алиев.

Дэйв, дрожа, выбрался на дорожку. Карл с Уиллом лезли через стену, хотя с другой стороны до тротуара было около трех метров высоты. Роп скакнул через ограду, желая их опередить, – и с улицы донесся громкий лязг. Робот явно неправильно рассчитал прыжок.

– Хо-хо-хо! – заголосил вервольф. – Нагони-ка страху на этих мелких вандалов!

– Вы на меня нагнали страху, – сказал Дэйв, глядя на дорожку.

Там стоял Алиев, обняв Джессику за плечи. Вервольф ковылял прямо к ним, и девушка явно не чувствовала себя в безопасности. Варшава поспешил к ним.

Человек-зверь остановился в паре метров от девушки. Михаил отпустил ее, Дэйв подбежал, обнял.

– Господи! – выдохнула она. – Господи…

Она шагнула прочь от Дэйва и свирепо посмотрела на Алиева. Тот развел руками как-то очень уж по-мужски, выглядя смущенным и виноватым, разом растеряв наигранную женственность.

– Пришлось тебя остановить, чтобы не убежала, – пояснил он.

– Да ты мне чуть плечо не вывихнул!

– Что происходит? – спросил Дэйв.

– Роп связался со мной по полицейскому каналу, – пояснил Алиев. – Как раз перед тем, как, э-э…

– Можешь звать меня «лейтенант», – прорычал вервольф.

– Перед тем как выпрыгнул лейтенант.

– Простите. Лодырю – ропу – следовало выбраться первым. Не сдержался я, – он скребнул когтистой ногой по гравию. – Инстинкт, что поделаешь.

Он махнул длинной волосатой лапой в сторону стены.

– Но вы только посмотрите, что они учинили! Наискось через каменную плиту тянулась надпись красной аэрозольной краской:

МАЙОР ВЕЙР ЖИВ!

– Кое у кого просто нет никакого уважения к мертвым, – проворчал вервольф.

Дэйв потряс головой, пытаясь собраться с мыслями.

– Что здесь делает робот? Лейтенант, простите, а что здесь делаете вы?

– Лодырь объяснит. Что касается меня… это мое личное дело, понимаете, о чем я?

С этими словами он повернулся, заковылял прочь и через пару секунд скрылся за углом церкви Грейфрайерс. Со стороны Кэндлмейкер-роу завыла полицейская сирена, замигал синий свет.

– Кажется, Лодырь нагнал Уилла с Карлом, – подытожил Алиев. – Столько старались и все ради пары мелких хулиганов?

Он чуть наклонил голову, прислушиваясь к доносящемуся из клипфона. Прошла пара минут, показавшихся Дэйву невыносимо долгими и нудными.

– А может, не так все и плохо, – продолжил Михаил. – Лодырь нашел поблизости пачку прокламаций. А еще…

Он замолчал, а потом воскликнул: «Ура!»

– Что такое? – спросила Джессика.

– «Паранойя» нашла их.

– Что это значит? – спросил Дэйв. Алиев потрогал нос кончиком пальца.

– Извините, подробнее рассказать не имею права. Но это значит, что мы не зря возились с этими парнями. Совсем не зря.

– Рада слышать, – отозвалась Джессика, пугливо озираясь. – От здешних красот у меня мурашки по коже.

– И как, черт возьми, нам отсюда выбраться? – спросил Михаил.

– Может, так же, как вы забрались сюда? – предположил Дэйв.

Алиев с Джессикой покачали головами.

– У ребят были «паучьи накладки» на руки и колени, – объяснил коп. – Потом они перебросили их нам. Жаль, я свои не взял.

– Я покажу вам, как выбраться, – пообещал Дэйв. Потребовалось немало подсаживаний, вставаний на плечи и подтягиваний, прежде чем все оказались по другую сторону ворот. Алиев с Джессикой огорченно рассматривали сломанные ногти и исцарапанные ладони, глядя на Дэйва так, будто виноват в этом был он.

– Паб «Франкенштейн» должен быть еще открыт, – заметил тот. – Кто-нибудь хочет освежиться пивком?

9. Грассмаркет

Инженеры фирмы «Ханиуэлл», спроектировавшие симуляторы чувств и эмоций для мозга Лодыря – те отлично работали еще до того, как проснулось самосознание и начало что-то ощущать, – по непонятной прихоти включили в их число и симулятор скуки. Правда, до сих пор Лодырю не приходилось скучать. Но ранним субботним утром он оказался в глухой улочке на задворках Грассмаркет, где доступ в Интернет, мягко говоря, барахлил.

К рассвету Лодырь заподозрил, что терзающее его мучительное чувство и есть та самая скука, предусмотренная в перечне чувств, но доселе не распробованная.

Рой микроскопических дронов уже разлетелся по Грассмаркет: крошечные камеры записывали, миллиметровые антенны вздрагивали, распознавая запахи и сканируя передачи.

Около 6:15 открылись первые закусочные, и воздух наполнился запахами лапши, острого перца, кофе и зеленого чая. Из близлежащих районов, как муравьи, поползли студенты и «белые воротнички», они хватали в забегаловках завтраки и чашки кофе, после чего спешили к трамвайным остановкам.

В 7:00 три ропа незаметно заняли позиции по углам Виктория-стрит и под аркой Каугейт. Лодырь оставался на месте.