Ночные свидания

— Ты же говорил, что вылечил ее, — испуганно прошептала Санни.

— Да, вылечил, но и не забывал пить кровь. Как видишь, от нее уже почти ничего не осталось, — сказал Ричард, откидывая грязную прядь с лица Изабель. — Если я вскоре не увезу ее, она постепенно исчезнет, кончится завод, как у механической куклы, и ее не станет.

— Нет, — тихо сказала Санни. Слезы застилали ей глаза, отчего образ Изабель туманился и расплывался в ее глазах.

— С другой стороны, рядом ты, такая бодрая и жизнерадостная. Ты восстановилась на удивление быстро после нашей последней встречи. — Ричард провел пальцами по щеке Санни, которая была настолько опечалена, что не только не отодвинулась, но даже не заметила его ласки. Она смотрела на Изабель, не в силах отвести от нее взгляда. — Ты способна так много дать мне.

— Смерть — это единственное, что она может дать тебе.

В вестибюль откуда-то сбоку внезапно выскочили Шерман и Делия. Они двигались быстро и плавно, словно скользили по воздуху. Шерман держал перед собой нож, а Делия сжимала в руках ту самую цепочку, которую Шерман показал Санни в ресторане. Глядя на тонкую и блестящую, словно рыболовная блесна, цепочку, не верилось, что с ее помощью можно связать пятилетнего ребенка, не то что столетнего матерого вампира. Тем не менее Шерман настойчиво уверял, что нет более действенного оружия против вампира, чем она.

Внешне и Шерман, и Делия выглядели безобидно, пожалуй, даже забавно, если бы не крайне серьезные выражения их лиц. Небольшое сморщенное, словно у младенца, лицо старого китайца, игрушечное оружие в его руках и руках его изящной дочери довершали смешное впечатление. Санни не знала даже, что и думать. Однако реакция Ричарда, вопреки ее ожиданиям, оказалась совсем другой.

Его глаза расширились — не от испуга ли, — и он сразу отступил за спину Изабель, прикрываясь ее телом, словно живым щитом.

— Шаньян Вон, неужели это ты? Я считал тебя погибшим.

— Как писал Марк Твен, — осклабился Шерман, — «слухи о моей смерти несколько преувеличены». Чего вскоре нельзя будет сказать о тебе.

Внутреннее напряжение, охватившее всех, кто находился в вестибюле, наэлектризовало воздух. Казалось, будто надвигается нечто неотвратимое и неизбежное. Внутри Санни едва ли не в мгновение ока опять произошла волшебная перемена: все ее ощущения приобрели необычайную остроту, а силы словно утроились. Она видела, что не только она, но и все остальные подготовились к схватке.

Вдруг словно по выстрелу стартового пистолета началась битва.

Глава 25

Джейкоба перевели из одной камеры в другую. Теперь он находился в одном из помещений, примыкавшем к залу Совета. Это была просторная комната, куда помещали заключенного перед тем, как он предстанет перед судом. Там стояло несколько стульев и горел электрический свет. Джейкоб понял, что правосудие не за горами. Суд вампиров, подобно людскому, был скорым и таким же несправедливо жестоким. Самым жестоким наказанием у вампиров было пожизненное заключение, оно считалось самым тяжелым, и в глазах Джейкоба такой вердикт выглядел страшнее, чем смертный приговор.

Снаружи было тихо. Помещения Совета никогда не закрывались, но несколько часов перед закатом служили служебным перерывом. Джейкоб метался от одной стены до другой — шесть шагов в одну сторону, шесть в обратную.

— Джейкоб, перестаньте мельтешить. От вас у меня начинает болеть голова.

Джейкоб поднял глаза. По другую сторону решетки с очень серьезным видом стоял Сципио.

— Как состояние Энцо? — спросил Джейкоб.

— Неважное, но скоро он поправится.

— Это хорошо, — отозвался Джейкоб.

— Не хочешь ли ты через меня что-нибудь передать ему? — спросил Сципио.

— Что могу я ему сказать? — Джейкоб пожал плечами. — Я очень виноват перед ним. Вряд ли он простит меня.

— Ну что ж, в таком случае у меня есть для тебя сообщение от него.

Джейкоб встрепенулся.

— Подойди поближе.

Джейкоб подошел к решетке.

— Он просил передать, что прощает тебя. Он знает, что такое любовь.

— Он славный товарищ. — Джейкоб повернулся, думая, что разговор окончен, как вдруг услышал звук поворачиваемого в замке ключа, который невозможно было спутать ни с чем. Скрипнули петли, и дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы можно было выскользнуть из камеры.

— Да, закон запрещает нам убивать друг друга, но законы существуют как раз для того, чтобы их иногда нарушать. — Сципио пожал руку Джейкобу по римскому обычаю. — Ступай, Джейкоб. Пусть удача сопутствует тебе и дхампиру. Надеюсь, она так же сильно любит тебя, как ты ее.

Хоть Шерман и Делия имели сомнительный вид, Санни не сомневалась в их способности постоять за себя. Она уже побывала в нескольких схватках, видела, что умеют и Ричард, и Джейкоб, и догадывалась, что Шерман и Делия мало в чем уступают другим вампирам. Она полагала, что они втроем, она, Делия и Шерман, совладают с Ричардом. Она не учла только одного — участия Изабель.

Старый вампир и его дочь налетели на Ричарда в буквальном смысле этого слова, Санни не поверила собственным глазам: едва ступив в вестибюль, они тут же взлетели на второй этаж. Больше Санни не успела ничего увидеть, так как на нее кинулась Изабель. Но как бы ни было стремительно ее нападение, Санни мгновенно успела преобразиться. Все движения Изабель сразу как бы замедлились, и Санни решила укрыться под плащом. Сначала она еще не была уверена, насколько успешно ей удался этот трюк, но, судя по растерянному выражению на лице Изабель, у нее все получилось. Санни отступила на шаг в сторону, и Изабель, явно не видя ее, механически пронеслась мимо. Поскольку на ее пути не оказалось никого, Изабель потеряла равновесие и, упав, покатилась кубарем вниз по лестнице, пока не докатилась до самого низа. Она неподвижно лежала на полу с неестественно вывернутой шеей.

Санни закричала от ужаса. Забыв о кипевшей на втором этаже смертельной схватке, она в два прыжка спустилась вниз и склонилась над Изабель. Но едва взяла ее за руку, чтобы пощупать пульс, как Изабель ожила. Она подскочила вверх, словно была марионеткой, словно кто-то управлял ею, дергая за веревочки, и вцепилась в шею Санни. Санни изо всех попыталась оттолкнуть Изабель — безуспешно.

Точно так же, как у собаки, пораженной смертельным вирусом бешенства, увеличивается сила, точно так же выросли силы у Изабель, подчиненной злой воле вампира. В ее поведении не было ничего человеческого, она сражалась, словно дикий зверь, забыв обо всем на свете, не понимая, с кем она дерется. Опрокинув Санни, она прижала ее к полу, царапая и избивая как попало. Она выцарапала бы ей глаза, если бы та вовремя не отвернулась.

Не веря глазам, Санни смотрела на жалкое, порабощенное чужой волей создание, утратившее человеческий облик и стремившееся во что бы то ни стало задушить ее. Она понимала, что с ней дерется не Изабель, хотя лицо, несомненно, было ее. Санни не могла побороть в себе чувство любви к ее ближайшей подруге, поэтому сопротивлялась несколько пассивно, пытаясь оторвать от себя ее руки, чтобы высвободиться. Но когда свет начал меркнуть в глазах Санни, а туман застилать сознание, всякие симпатии к подруге исчезли перед инстинктом самосохранения, который, в свою очередь, уступил место жажде борьбы.