Ночные волки

Но если Адвокат оправдает надежды, которые на него возлагают, он будет недоступен каждому и всем.

Большая политика медленно, но верно проникала в воровское сознание.

Трудности начались вначале в Вене, потом в Риме.

Американцы, кстати, неплохо разбирались в удивительных кульбитах массового советского сознания. Беженцев принимали радушно, но закон запрещал въезд тем, кто был членом КПСС или имел судимость.

Американские власти не желали распространения коммунистических идей у себя, а также чтобы страну наводнили преступники.

В столице Италии, Риме, все, кто жаждал стать со временем гражданином великой свободной страны под названием Соединенные Штаты Америки, должны были пройти своеобразный карантин, во время которого сотрудники американского посольства и соответствующие органы проверяли каждого. И горе тому, кто скрывал в своем прошлом что-то крамольное. Их не впускали в вожделенную страну. И правило это выполнялось строго.

Карантин длился четыре месяца. Срок не слишком большой в сравнении с тем, сколько времени пришлось ждать «страждущим» до выезда из своей бывшей страны. Четыре месяца проходили довольно быстро: все справедливо и законно, и никто не роптал.

Поначалу Феликс Портнов был спокоен. Документы его были в абсолютном порядке. Биография вычищена до самых мелочей. Даже если бы ему устроили бдительную проверку на уровне сотрудников ЦРУ, он бы ее прошел. Его отъезд подготовлен был очень тщательно. Казалось, вся уголовная верхушка была заинтересована в его переселении. И МВД, и ОВИР, и даже КГБ, а о ворах, у которых были «завязки» на самом верху государственной машины, и говорить нечего. Его дела в судебных архивах были уничтожены, и он был абсолютно спокоен. Американцы не смогут его ни в чем обвинить.

Через два месяца после своего приезда в Рим он встретил Ольгу.

Это было невероятно. Было время, когда он искал ее, но она словно в воду канула.

От Ольги он в свое время был без ума. Это была какая-то сумасшедшая любовь. До Ольги у него были женщины, но когда появилась она – он потерял голову. И чуть ее не лишился.

Ремизов предупреждал его, дурака: не связывайся с этой девкой, Феликс, погубит она тебя. Не послушал.

Сначала было так, как он хотел. Ольга была послушна, когда была нужна лично ему, Портнову, и решительна, когда это нужно было для дела. Она оказалась идеальной спутницей жизни. Даже маме она нравилась.

Это было все-таки безумие, с улыбкой вспоминал он теперь. Они впервые встретились на месте его очередного ограбления.

Потом Феликс долго раздумывал над тем, как много значит в жизни случай. Совершенно случайно Ольга оказалась жертвой его ограбления.

Он проснулся в то утро с ощущением: сегодня или никогда. И хотя обычно все операции планировались заранее и тщательно готовились, в тот раз он доверился импровизации. Словно знал, что посетит его вдохновение.

И оно пришло. Потом он вспоминал, что все тогда получалось как по заказу, легко и просто. Сивунов позвонил, и, несмотря на то что время было позднее, им сразу открыли и даже не спросили, как обычно спрашивают в таких случаях: кто, мол, там. Открыли, будто мужу, который вышел выносить мусор и случайно захлопнул за собой дверь.

Они тут же ворвались в квартиру, в которой, кроме молодой женщины, не было никого. Муж на пару дней уехал в Ленинград. А жена, как это ни банально звучит, ждала любовника и, когда открывала, думала, что это он явился. Кому не везло, так это ей.

Ребенок спал, и она попросила не будить его. Торжествуя от своей удачи, Портнов шепотом попросил ее отдать все деньги и драгоценности, которые были в доме, тогда, мол, они не станут будить ребенка и вообще ничего дурного ни ей, ни ребенку не сделают.

И началось удивительное. Поначалу и у Портнова и у Сивунова сложилось мнение, что женщина не испугалась, а просто подосадовала, что ей надоедают всякими глупостями. Она без слов подвела их к тайнику, в котором лежали деньги и драгоценности – то, за чем они, собственно, и явились.

Положив в портфель пакет с деньгами и шкатулку с драгоценностями, Портнов спросил ее, скрывает ли она от них что-нибудь еще.

– Не будьте дураком, – ответила женщина. – Там больше ста тысяч деньгами и тысяч на пятьдесят бриллиантов.

– Я разбужу ребенка, – предупредил ее Портнов. – Станет только хуже.

И тут она заплакала. Но не сказала ни слова. Если хочешь – буди, я ничего не могу сделать, как бы говорила она всем своим видом. Но денег больше нет.

Портнов понял, что не хочет больше расспрашивать, есть ли у нее еще «бабки». Даже если и врет, он не хочет почему-то, чтобы этот ребенок просыпался.

– Ладно, – сказал он. – А можно посмотреть на него?

– На кого? – спросила она.

– На ребенка.

И вот тут она сразу изменилась.

– Пошел вон!

В глазах ее горела такая ненависть, что он попятился, ошеломленный.

– Ты чего?

Она наступала на него, сжимая кулаки.

– Пошел вон, сволочь.

Сивунов замахнулся на нее, но он перехватил его руку и оттолкнул.

– Остынь, – сказал он напарнику. И посмотрел на женщину: – Извини. Я куплю на твои деньги свечку и поставлю за здоровье твоего ребенка. Договорились?

Он не хотел, чтобы она плохо о нем думала. Таковы уж причуды грабительской психики.

Она смотрела на него без всякого страха.

– Купи свечку, – сказала, – и засунь ее себе в задницу.

Сивунов расхохотался. И в ту же минуту заплакал ребенок. Портнов зашипел на Андрея:

– Заткнись.

Тот смолк. Женщина бросилась в другую комнату – успокаивать ребенка. Через некоторое время до слуха бандитов донеслись ее ласковые слова. По тону нельзя было заметить, что женщину только что ограбили, лишили огромных денег.

– Пошли, – сказал Портнов Сивунову, и они тихо, на цыпочках покинули квартиру.

Все последующие дни Феликс неотрывно думал об этой женщине. Она просто не выходила у него из головы. Он думал о ней постоянно и поэтому совсем не удивился, когда увидел ее на улице.

Это уже была не просто случайность, а случайность невероятная. Он перебегал дорогу в неположенном месте, чего никогда до этого не делал, и на самой середине дороги, уворачиваясь от автомобилей, наткнулся на нее. Она тоже как могла уклонялась от машин, которые сплошным потоком мчались по улице. Отскочив от одной из них, она вдруг очутилась прямо в объятиях Портнова. Оба посмотрели друг на друга и замерли.