Ночные всадники (сборник)

– Ну?

– Стоят у входа, – сообщил Петр важную новость.

– Точно они? Ведь темно уже!

– Точно. Разъезжалов наклеил бороду и заглянул внутрь. Выпил рюмку у стойки и вышел. Но это он! Прячется за углом ресторана Березиной. А Банкин на козлах, как и ожидалось.

– Двое. Где же Пашка Черемис?

– Был в зале, а пять минут назад расплатился и вышел. Подсел к Банкину, под верх пролетки.

– Так. Значит, вот-вот начнут.

– Похоже на то.

– А штымпа [15] обнаружил?

15

Штымп – предполагаемая жертва ограбления (жарг.).

– Там их полста, и все с бабами! Но, один скорее, всего и есть наш. Черемис глаз с него не спускал.

– Кто такой?

– Паспорта я у него не смотрел, – ухмыльнулся Петр. – Бородатый, денежный и пьяный. Как все они, впрочем. Сидит у эстрады. Девка при нем русская, хоть изображает из себя австрийскую подданную.

– Он! Ну, ребята, выходим по одному. Оружие взвести!

Агенты щелкнули курками и начали нехотя выбираться наружу.

– Не дрефь, все будет хорошо, – ободрил их Лыков. – Разъезжалова я беру на себя, а вам отдаю мелочишку.

Все произошло стремительно. Надворный советник подкрался к беглому сзади. Тот его не услышал: стоял и следил за выходом из «Хуторка». Удар по шее поверг бандита на землю.

Легким шагом Лыков подошел к пролетке. Там сидели двое. Сыщик цапнул одного за горло и выдернул наружу. Второго схватил невесть откуда взявшийся Форосков. Когда подбежали агенты, им оставалось лишь связать грабителей…

Не теряя времени даром, Алексей повез пленников в Главный дом. Банкина с Черемисом посадили в одиночки, а Разъезжалова сыщик стал допрашивать.

Начал он так:

– Ну, дрянь, говори! Купца решил подрезать? Мы все знаем.

Налетчик гордо вскинул красивую голову:

– Попрошу мне не тыкать, мы с вами водку на брудершафт не пили.

Лыков хотел отпустить арестованному затрещину, но передумал. Есть люди, от которых больше добьешься вежливостью, а не грубостью.

– Хорошо. Начнем сначала. Вы признаете, что являетесь Андреем Дормидонтовичем Разъезжаловым, осужденным в Москве за убийство четырех человек и бежавшим с Нерчинской каторги?

– Да, признаю. Как вы нас нашли?

Надворный советник вытащил из кармана пачку фотографических карточек и помахал ими:

– Вот. Коридорный в номерах Дугарева опознал Черемиса, когда мы делали повальную облаву. Что же вы как облапошились? Взяли к себе человека с такими приметными шрамами.

– Вот оно что… А я уж подумал…

– Что вы подумали? – «насторожился» сыщик. – У вас есть в городе еще сообщники?

– Да нет, это я так.

Алексей внимательно присматривался к убийце. Сильная личность! Держится с достоинством, хотя немного растерян. До сих пор не может понять, как он так легко попался. Подобные, когда смирятся, начинают говорить все без утайки. Хорошо бы и Разъезжалов раскололся сразу.

– Будем признаваться?

– В чем? – усмехнулся арестант, словно сидел на дружеской беседе. – Мы ничего не успели сделать. Поторопились вы маленько, ежели хотели взять нас с поличным.

– Ну, тут не успели, а раньше успели. Меня интересует смерть городового Одежкина.

– Какого еще Одежкина? – удивился арестант.

– Которого вы убили три дня назад во дворе дома Мохова в Плотничьем переулке.

Разъезжалов был озадачен.

– Три дня назад? А в котором часу это случилось?

– Вечером, около одиннадцати.

– Ну, тут уж вы облапошились! – развеселился каторжник. – Три дня назад об эту пору мы всей шайкой отмечали мои именины. В ресторане «Повар». До двух часов ночи гудели. Спросите обслугу – она подтвердит.

И сыщик сразу понял, что арестованный говорит правду.

Еще через час Яковлев, Прозоров и Лыков докладывали губернатору о поимке преступников. Точнее, докладывал полицмейстер, а остальные молчали. Петр Яковлевич был в своем рапорте объективен.

Баранов выслушал и спросил:

– Я правильно понял, что все сделал Лыков?

– Фактически да. Он обнаружил маклака, связанного с Разъезжаловым. Он же его расколол и заставил выдать убийц. Он же, собственно, и арестовал.

– Алексей Николаевич! – повернулся к сыщику губернатор. – Благодарю вас за службу! Завтра же будет в телеграмме министру.

– Да бог с ней, с телеграммой, Николай Михайлович. Убийца городового Одежкина не найден.

– Но зато обезврежена опаснейшая шайка беглых каторжников.

– Согласен, это хорошая новость для города и ярмарки.

– Что вы намерены делать дальше? Где искать убийц?

– Сейчас я намерен отдохнуть. Все-таки взяли трех лихих людей, и без капли крови. Переволновался немного…

– Да, конечно, я понимаю. Завтра прошу ко мне в удобное для вас время. Подумайте, чем мы еще можем помочь в вашем дознании. Не смею задерживать.

В коридоре Лыков не удержался и сказал полицмейстеру:

– Вот видите, Петр Яковлевич! В последний момент мы сегодня успели. Еще чуть-чуть, и они зарезали бы купца. Может, и хористку тоже: зачем им свидетель? А вы методы мои бессовестными называли…

– Виноват, Алексей Николаевич! – сказал Яковлев, вставая перед сыщиком во фрунт. – А вы преподали мне урок. На всю жизнь запомню. Извините еще раз, и – спасибо!

Глава 4 Новые версии

Дознание зашло в тупик. Хорошо, конечно, что взяли разбойников. Но кто же тогда ударил камнем несчастного городового?

Разъезжалова с Банкиным уже на следующий день этапировали в Нерчинск. Там им добавят к сроку по пять лет и запрут в каземате. Воробьева-Черемиса отослали в Москву – теперь он ответит за свои злодейства. Саласкина решили выкинуть из города, иначе бы на суде Пушкину пришлось давать показания, и тогда его сотрудничество с полицией стало бы известным. Распоряжением губернатора маклака посадили на поезд и велели никогда больше в Нижний Новгород не приезжать…