Ночью
Шрифт:
Поцелуй проводил его куда-то в мир вымышленной любви и ночных фантазий. Пока она целовала его прямо в холодные губы своими теплыми губами, мягкими и молодыми, незнакомка сунула в карман его джинс тот самый листочек, вырванный из блокнота, видимо, заготовленный на всякий случай для непредвиденной встречи с каким-нибудь более-менее понравившимся незнакомцем.
Откуда Сергей пришел, чтобы оказаться на окраине Москвы – Сергей не помнил, и лишь оставались мутные воспоминания, разрастающиеся серыми неприятными пятнами.
И все же припоминал наутро в воскресенье, пока докуривал на кухне
«Что за черт?», – спрашивал себя Сергей. – «Чтобы это могло бы все значить?..», – и он не мог ответить ни на один вопрос.
Сергей подозревал, что в очередной раз его ночная прогулка или, скорее, погулянка во тьме, обошлась без особых происшествий, хотя он и был замечен в качестве любителя всех обнять, поцеловать и выпить – с первым встречным, да и вообще со всеми.
О, да. В бумажнике тоже зияла дыра. Остатки займа, который Сергей взял в банке, были потрачены вчера ночью перед тем, как Сергей дошел до дома. Денег не было. Выпивки тоже. И, что самое плохое – кончались его любимые сигареты, поэтому созерцание обычного московского двора обрывалось чувством знакомого одиночества и холода тишины, когда никого нет. Да, здесь никого нет.
Никого нет.
Так и было выбито острым гвоздем на стене всезнанья:
«ЗДЕСЬ НИКОГО НЕТ».
И приписка:
«НЕ НАДО НИКОГО СПРАШИВАТЬ И НЕ НАДО СЮДА ЗВОНИТЬ!».
«Черт знает, что происходит», – заключил Сергей, словно решил сложную задачку, посмотрев ответ в приложении к учебнику математики никакого класса.
Пышногрудая училка, которая иногда снилась Сергею в ночных снах бы выразилась:
«Прям как Аристотель! А теперь можно мне отлизать?».
Да, Сергей бы обязательно согласился, но здесь же никого нет, в том числе и не посмотреть порно, а как без этого?
Ему бы ответило в зеркале отражение, предоставив ключ от единственной двери в этом темном мире, где кроме как безумных улыбок, более ничего не встретишь, но только зеркало показывало, а отражение молчало.
«Кошелек опустел, ничего хорошего», – пришел к умозаключению, ведь теперь придется начинать все сначала.
Когда Сергей возвращался домой – успел поскандалить с кем-то из соседей – в очередной раз, из-за этого и потом и возвращался назад в круглосуточный магазин, чтобы купить выпить и хоть как-то реабилитироваться, хотя бы в рамках своего личного сознания.
В любом случае, Сергей верил, что ему все равно – абсолютно на все события жизни между осенью и весной.
Голова гудела, спина отнималась, руки тряслись, лицо изображало надутый шар – все это были последствия вчерашней ночи, что не проходят просто так, обязательно останется какой-нибудь след в напоминании об этом.
Сергей снова вспомнил о той таинственной незнакомке, которую встретил в парке на окраине Москвы во время дождя, вспомнил, что
знакомство, хоть и оборвалось, но кончилось дачей номера, или, может быть, Сергей разделил с ней хотя бы часть ночи?Этого он тоже не помнил.
А стоило ли ей звонить или писать, если она не вспомнит своего незнакомца в возрасте около сорока лет?
Будет ли он ей интересен, если Сергей напомнит о себе, и будет ли вообще она разговаривать с ним?
Сергей решил не рисковать в воскресенье утром, может быть, когда снова растворится в сладком вине, чтобы заморозить голову, или все же его руки возьмут мобильный телефон и наберу заветный номер.
«Интересно, она запомнила меня?», – словно мысли эхом распространились по пространству в том мире, где всегда перед тобой длинный коридор, что лишь только больше удлиняется и удлиняется.
Сергей схватился за голову. Снова темная ночь. Холодная, но жгучая. Ночь. С яркими звездами. Сияющей луной. Без любви, но с чувством. Осязаемая. И вполне реальная. Куда он мог убежать?
Что теперь сделать, кроме как докурить свою сигарету и дальше дышать? Дышать каждый раз, когда эхо собственных мыслей, хранящие мрак и пустоту, ужас и кошмар, догоняют его в этом длинном коридоре, прикасаясь ледяным ветром к стареющей коже.
Уже постаревшей.
Звонить или нет?
Писать или промолчать?
Нужно ли начинать…
Вновь его волновали все эти вопросы, и чтобы как-то убежать от жестокой реальности, воспоминаний о вчерашних проделках под дождем, и в целях собственного успокоения, Сергей заварил кофе.
Не самый дорогой, но более-менее приятный.
Которая уже кружка за это утро?
Сергей даже не заметил, что пил уже третью кружку и докуривал пятую сигарету, бесчувственно созерцая один из тысячи московских дворов, скучных и черно-белых, без фантазий и искусства архитектора.
«Нужно выпить еще кофе», – решил Сергей.
О, ох уж это воскресенье – место для прощания с выходными.
«Где найти мне любовь, что снится мне?», – спрашивал себя, заваривая кофе.
Он закурил.
Побрел из кухни в комнату, где по-прежнему шел тихо телевизор, как маятник в ночи, пока что поддерживающий последний блик едва яркого света, но такого же, как и надежда на спасение в мире, где такового быть не может.
«Почему она не пришла со мной, интересно… хотя в комнате такой кавардак», – это было правдой, он бы не хотел, чтобы она посчитала его за грязнулю Джона или немытого Джо, и все же, если бы она пришла – он бы остался рад.
Очередная незнакомка – очередная капля в море.
Облака, словно начинающийся плач брошенной женщины, жестокий и эмоциональный, собирались пролить собственные слезы, и, казалось, даже молния будет бить.
Сергей решил скрыться в недрах своей квартиры, чтобы не замечать косо смотрящее на него небо, которое, в любом случае, будет находиться наверху, когда Сергей, как червяк, ползает там… где-то внизу.
«О, Боже, очередная негативная граница была пересечена», – глотнул кофе.
В зеркале отразилось бледное лицо, под глазами сверкали мешки, а губы были светло-красными, словно на морозе – замерз ли Сергей?.. если только от одиночества.