Ноев ковчег и Свитки Мертвого моря

Мальчишкой я много говорил о фотоснимках. — Уолтер Хофнер усмехнулся. — Мне даже приходилось драться из-за них, пока мне не разбили пару раз нос и не приучили меня таким образом держать язык за зубами! И я забыл о Ноевом ковчеге на годы.

Могу ли я нарисовать, как он выглядел? Конечно. Передайте мне тот листок бумаги и карандаш. Ну, как я и говорил, он не был похож на обычное судно. Бревна казались обтесанными вручную, они были расположены горизонтально.

Где сестра Дэвис взяла фотографии? Кажется, она говорила, что они получены из какой-то другой страны. Но откуда именно?

Уолтер Хофнер сосредоточился на рисунке. Внезапно он поднял голову:

— Послушайте, почему бы вам не позвонить моей сестре Морин? Она наверняка помнит те фотографии.

Его сестра действительно прекрасно помнила их, хотя вопрос брата застал ее врасплох. Как же мы удивились, когда выяснилось, что мы уже несколько лет знакомы с ней по некрупным сделкам, даже не подозревая, сколько важнейших сведений хранилось практически под рукой — в считанных милях от нас! Если бы только мы знали.

— Фотографии были старыми, очень старыми, — вспоминала Морин. — Они были наклеены на твердый картон — выцветший, посеревший. Много раз я держала их в руках.

Морин была моложе брата и не посещала школу при церкви. Но сестра Дэвис жила по соседству, и Морин часто бывала у нее дома и вместе с другими соседскими детьми слушала ее удивительные рассказы.

— Фотографии, — объясняла Морин по телефону, — хранились вместе с другими картинками в папке размером приблизительно 12 х 14 дюймов, с карманом на одной стороне. Я отлично помню, что к папке был привязан маленький карандашик с кисточкой. Когда сестра Дэвис рассказывала нам очередной библейский эпизод, то давала посмотреть соответствующую картинку, и после того, как мы все посмотрим ее, снова прятала ее в кармашек папки.

Фотография ковчега была сделана с довольно большого расстояния, и поэтому он всегда казался мне таким маленьким. Мой умишка восьмилетней девочки удивлялся этому обстоятельству. Помню, однажды я спросила: «Сестра Дэвис, как смог Ной запихнуть всех своих животных в такой крошечный кораблик?» И сестра Дэвис ответила: «С Богом возможно все».

Брат и сестра были уверены в том, что видели настоящие фотографии, а не рисунки и не картины. Морин также считала, что судно походило на плавучий дом, построенный на барже.

— Была и другая фотография, — рассказывала Морин, — тоже старая и выцветшая. На ней была изображена каменная скамья, или, возможно, алтарь с крышей или навесом над ним. Крыша частично обгорела и почернела.

Да, сестра Дэвис свято верила в то, что на фотографиях изображены ковчег Ноя и сооруженный им же алтарь.

Как же приятно было узнать, что это сообщение совпадает с несколькими другими, уже имевшимися в досье: заметкой в «России» (глава 4), рассказывавшей об «остатках сгоревшей древесины» и о сооружении из камней, «похожем на алтарь», которые были обнаружены на горных вершинах близ ковчега.

Харолд Уильяме также говорил (глава 12), что, по словам Хаджи, большая дверь была снята с ковчега и положена на камни; она служила подобием крыши, под которой находился древний алтарь, и дым от него оставил свой след на камнях и на нижней поверхности большой двери.

Фред Дрейк (глава 14) также отметил горизонтальные бревна на фотографиях Джорджа Грина.

Еще интереснее оказалось другое обстоятельство: если «сестра Дэвис», о которой мы только что узнали, была той самой «сестрой Дэвис», о которой мы так много слышали в давние годы, если она была еще жива и все еще хранила у себя фотографии, то не были ли мы на пороге большого прорыва? Не пропавшие ли то русские фотографии?

Не были ли они сняты с «высокого утеса», упоминавшегося двумя солдатами — ШилЛероффом и Геор-генсеном, которые участвовали в русской экспедиции 1917 г. Или, быть может, начальником того русского авиатора, пока они облетали корабль? Но как фотографии попали к Берте Дэвис?

Подтверждение истории потребовало множества телефонных переговоров между Нью-Мексико и Калифорнией. Еще четыре человека, в том числе родители Морин и Уолтера Хефнеров, все еще проживавшие в Холтвилле, также прекрасно помнили фотографин. И — о, чудо! — еще была жива та самая сестра Берта Дэвис.

И вновь — как случалось уже много раз — жестокое разочарование. Оказалось, что престарелая проповедница Библии практически потеряла память и совершенно не помнила, что когда-то у нее были фотографии ковчега. И все же одна из ее близких подруг и коллег, которую в 1970 г. привлекли к возобновившемуся поиску, сделала, возможно, весьма важное заявление. За несколько лет до того она спрашивала Берту Дэвис о фотографиях ковчега в момент одного из просветлений ее памяти, и старая проповедница легко вспомнила их и сказала, что они хранятся где-то вместе с остальными ее вещами.

В ее комнате в санатории фотографий не оказалось. Стало известно, что в 1965 г. во время ее переселения на другой этаж старушка велела сжечь многие из своих вещей, которыми не собиралась больше пользоваться. Были ли среди тех вещей и бесценные фотографии ковчега?

С течением времени становилось все очевиднее, что некая сила за пределами человеческих знаний старается свести на нет или даже полностью уничтожить всякое конкретное доказательство существования ковчега. Большевистский переворот как раз в тот момент, когда царская экспедиция отправила документальные научные доказательства находки русского летчика; пожар в доме Харолда Уильямса, уничтоживший историю Хаджи Иеарама, и предсмертное признание бывшего атеиста в том, что он видел ковчег; сгоревшие подшивки газет; безвременная кончина Джорджа Грина и исчезновение его фотографий и карт. Поэтому не стал сюрпризом и вызвавший горькое разочарование результат поиска фотографий Берты Дэвис. Подобные разочарования случались и раньше. Даже разрушение здания газеты «Старе энд Страйпс» в 1959 г. вполне вписывается в этот ряд необъяснимых происшествий!

Один заинтригованный сценарист крупной голливудской кино- компании так охарактеризовал это в 1967 г.: «Самая фантастическая история из тех, что я когда-либо слышал! Только появляется шанс заполучить доказательства, как они исчезают!»

Истории же Берты Дэвис не суждено было закончиться полным поражением. В начале 1970 г. Филис Рэндолл договорилась с больничной администрацией о тщательном осмотре принадлежавших старой пациентке сундуков и коробок в надежде найти пропавшие фотографии. Целый день она искала с помощью служащей санатория, но не обнаружила и следа фотографий и древней папки, которую запомнила Морин Босс.

Но возобновленный поиск дал, в конце концов, один ключ. Среди людей, знавших Берту Дэвис ранее, была престарелая экономка, припомнившая один эпизод, случившийся приблизительно в 1941 г., когда Берта Дэвис только поступила в санаторий. Обитатели санатория здорово переволновались, вспомнила она, по поводу весьма странных картинок, которые новая пациентка развесила в своей комнате. Занятая своими делами экономка не выбрала времени, чтобы взглянуть на них, но припомнила, что группки пациентов собирались в коридорах и обсуждали увиденное. В ее памяти сохранилось смутное впечатление, что фотографии вовсе не принадлежали мисс Дэвис и что она их вернула. Шла ли речь о фотографиях ковчега? Что еще могло вызвать такое волнение? Берта Дэвис упаковала их для отправки? Были ли старые, выцветшие фотографии, которые так хорошо помнили Уолтер и Морин, «одолжены» у кого-то в то время, когда она жила в Холт-вилле? Кому же они принадлежали? И кто еще их видел? Врачи, сестры, нянечки? Другие пациенты и подруги, которые с тех пор разъехались или умерли?