Нокаут чемпиону. Вторая часть
Шрифт:
Ленкин характер по-прежнему оставался для него загадкой. Мелихов не знал ни одну девушку, которой мог бы так восхищаться. Сегодня ночью он украл частичку её тепла… Но что толку, если она никогда не посмотрит на него любящими глазами? Самую желанную на свете женщину он, скорее всего, никогда не получит.
Раунд десятый
Мать открыла дверь и тут же принялась разыгрывать пантомиму, указывая на дальнюю комнату и изображая возмущённого отца.
– Где Настя? – успела спросить Ленка.
– Завтракает…
Девочка, услышав в коридоре Ленкин голос, тотчас же вылетела ей навстречу:
– Мамочка пхиехала! Леночка! А мы вчеха тебя по телевизоху смотхели! И папу смотхели! Как он дядю плохого побил…
– Насть, не лезь ко мне целоваться, я заболела, простыла…
– Значит, мамочка приехала? – раздался саркастичный бас отца. – Ну, пойдём, мамочка, поговорим…
– Пап, я совсем больная. Всю ночь с температурой…
Она искала способ оттянуть неприятный разговор – отец всегда очень переживал, когда кто-то хоть немного заболевал.
– Как? Что с тобой? – сразу забеспокоился он. – Вызвать врача? Какая температура?
– Не надо, сейчас невысокая… Я лечь хочу. Только Настю от меня изолируйте.
– Хорошо, ложись, – засуетился папа. – Надя! Сделай Елене питье! Ну-ка, держи градусник!
Некоторое время её окружали заботой. Напоили клюквенным морсом, заставили померить температуру, которая оказалась чуть больше тридцати семи – сказывалось действие таблетки. Ленка закрыла было глаза, но отец уже присел рядом с ней на стуле. Она поняла, что общения не избежать.
– Можно, я посплю? – попросила девушка без особой надежды.
– Сейчас поспишь. Объяснишь всё и поспишь.
Она видела, отец уговаривает себя оставаться спокойным и рассудительным. Но обычно это плохо ему удавалось. Слово за слово – сейчас он начнёт раздражаться и нервничать, а кончится всё сердечным приступом. Если честно, она больше опасалась этих последствий, чем самой разборки – Ленке столько пришлось пережить за последнее время, что мнение родителей сейчас почти её не волновало.
– Хорошо… – вздохнула она. – Пап, я вчера телефон отключила, потому что ситуация была… Объяснять долго, но меня несколько человек ждало, а ты…
– А потом почему не включила?
– Честно? Забыла… Очень плохо себя почувствовала.
– Мне не нравится, когда со мной так поступают!
– Пап, мне тоже не нравится! Это был форс-мажор.
– Угу… Набралась юридических терминов. Нет, не могу простить себе, что отпустил тебя на эту работу… Настоящая авантюра!
– Почему, пап?
– Не догадываешься!
– Вы смотрели вчера трансляцию, верно?
– Вот именно! – начал кипятиться отец. – У тебя… отношения с этим Мелиховым, а ты даже не сочла нужным поставить нас в известность! Словно мы тебе чужие!
– Пап, успокойся, а?
– Я совершенно спокоен. Просто хочу знать всё – так, как оно есть. И как далеко всё зашло. Отвечай честно. А потом уже будем думать, что с этим делать.
– Ну, во-первых, думать в любом случае буду я, – начала злиться девушка, забыв про решение не выводить отца из
себя. Собственно, у неё это тоже практически никогда не получалось.– Да что ты говоришь?! А во-вторых?
– А во-вторых, можешь успокоиться. Никаких отношений у меня с ним нет.
– А вот маме кажется, что есть…
– Маме кажется!
– Ты что, за идиотов нас держишь? – отец всё ещё старался держать себя в руках, но дело шло к развязке. – Вся страна видела, как вы…
– Что – мы?!
Ленка приподнялась на подушке – лицо у неё горело.
– Сама знаешь что!
Отец был человеком целомудренным, он не умел называть вещи своими именами.
– Не-а, не знаю!
– Нам даже звонили друзья – спрашивали, ты это или не ты… – укоризненно проговорил он.
– Сказали бы, что не я.
– Мы так и сказали!
Девушке стало смешно и грустно одновременно.
– Пап… У Мелихова две жены – бывшая и гражданская. Обе – метр восемьдесят, грудь – четвёртого размера… минимум. Плюс одеты, как звезды гламура. Мне непонятно, о чём – ты – говоришь!
– Успокоила! Лучше бы сказала, что он порядочный человек, в чём я меньше всего уверен. Непонятно ей! Говорит о его женах, а сама чуть не плачет! Ты же неравнодушна к нему!
– Да хоть бы и так! – завелась Ленка. – Между нами ничего не было, и нет.
– А что же тогда мы вчера видели?
– Ну, снова-здорово! Человек выиграл такой трудный матч. Я столько ему помогала, болела, переживала. Мы просто очень обрадовались, вот и всё! У него в штабе почти никого не было – он и подошёл ко мне.
– Называется – не верь глазам своим! – размахивал руками отец. – Это были не дружеские поздравления!
– Тебе показалось!
– Не пудри мне мозги! – он отшвырнул пустую чашку из-под морса, и она полетела на пол.
Этот жест, да и весь папин вид сейчас очень напомнили девушке Игоря. А отец ещё несколько секунд постоял над ней, в гневе сверкая глазами, а потом вылетел из комнаты, хлопнув дверью. Ленка тяжело вздохнула – настал черед валокордина. Мать, видимо, была наготове, потому что уже через десять минут папа снова появился в «детской», попахивая лекарством и потирая левую сторону груди.
– Хорошо, – заявил он сухим, отчуждённым голосом. – Ты не хочешь со мной говорить, как человек. Но знай – туда ты теперь ни ногой!
– Я и не собираюсь там жить, – примирительно начала девушка. – У Мелихова теперь будет нормальный штаб и первоклассный юрист. Но закончить дела я обязана, мне за это деньги платят.
– Угу, я уже в курсе, чем тебе платят. Платьями да костюмами.
– Я сама себе это купила – на зарплату! Но мне надо отработать сентябрь! Я деньги взяла – понимаешь?
– Ну, в общем, так, – рубанул по воздуху отец. – Настя пусть живёт здесь, девочку жалко, раз родители – идиоты. Но ночевать ты там больше не будешь. Все вопросы решай со своим шефом по телефону. Если захочет приехать – только при нас. И этот второй, громила, мама сказала, тебя привозил – тоже. Одного поля ягодки. Если деньги не отработала – то верни.