Нокаут

Вот один вариант предания, наиболее достоверный.

«Предание об основании Заготсбытспецвторживсырья»

Давным-давно, триста лун тому назад, один бюрократ, свирепый и могущественный, почувствовал сильное недомогание. «Кажется, меня снимут с занимаемой должности!» — с горечью подумал бюрократ. Он призвал к себе кудесника-референта и спросил: «Ответь мне, о мудрец! Как удержать в кресле чресла мои?»

Кудесник-референт отвечал: «О могущественный повелитель! Тебе надо как можно скорее признать свои ошибки и совершить ряд великих дел, например, проверить деятельность какого-либо подведомственного тебе учреждения».

Бюрократ страшно обрадовался. Он приказал подать самолет, усадил в него две дюжины ревизоров и отправил их далеко-далеко обследовать положение дел в «Заготсбытспецвторживсырье». Но ведь бюрократ был бюрократом. И когда ревизоры прибыли на место назначения, они с великим смятением в душах констатировали тот печальный факт, что подлежавшего проверке учреждения не существует в природе.

Ревизоры пожевали бороды (тогда еще были в ходу эти мужские украшения) и пошли, с плачем раздирая одежды своя, пропивать командировочные и квартирные. Через неделю бюрократ получил от них телеграмму:

«Заготсбытспецвторживсырье» отсутствует зпт командировочные тоже тчк Погибаем тчк Что делать тчк».

Ответ получился через месяц:

«Ревизовать тчк Штат двенадцать человек тчк Средства отпущены тчк».

К этому времени две трети ревизоров погибли в муках голода. Оставшиеся в живых, худые и голодные, деятельно принялись за создание учреждения. Так как изголодавшейся шестерке приходилось иметь дело с материальными ценностями, то не прошло и недели, как обнаружилась растрата и ревизоры отбыли в места не столь отдаленные, так и не приступив к ревизии.

Но «Заготсбытспецвторживсырье» было создано. Бюрократ с гордостью доложил о нем куда следует, надеясь заслужить поощрение. Бюрократа внимательно выслушали, сняли с работы, и он превратился в моральный труп.

Первая бумага, поступившая в «Заготсбытспецвторживсырье» сообщила о его близкой ликвидации.

И тут случилось чудо. В общем списке обреченных учреждений машинистка пропустила в спешке «Вторживсырье». О нем забыли. Лишь через два года кому-то на глаза попалось штатное расписание этого учреждения.

— Двенадцать человек! — воскликнул кто-то. — Сократить!

С тех пор «Заготсбытспецвторживсырье» подвергалось десяткам сокращений. Ставший у кормила правления Кенгураев составил даже специальную таблицу сокращений, из которой явствовало, что вверенного ему учреждения вроде вовсе и не существует и нынешний штат в сто сорок одну единицу — не реальные живые разумные существа, а математически обоснованная отрицательная, минусовая, величина, дающая огромную экономию фонда заработной платы.

Но это таблица. В жизни же «Заготсбытспецвторживсырья» как-то так всегда случалось, что после очередного сокращения обнаруживалось: людей стало больше. Пришлось даже возвести для «Заготсбытспецвторживсырья» здание с корабельными иллюминаторами.

…Так зародилось и разрослось это загадочное учреждение, — гласят заключительные слова предания, — а чем занимается оно — тайна даже для самого управляющего.

Эта и другие легенды взахлеб пересказывались «вторживсырьевцами».

И лишь инженер-плановик Порт-Саидов в жестких, как у эрдель-терьера, кудрях добросовестно сучил кружева цифр с 9 утра до 6 вечера. Он оставался бесстрастным плановиком даже в тех случаях, когда сослуживцы открывали дискуссию относительно происхождения его действительно странной фамилии.

За глаза инженера-плановика звали «законопослушным общественником с уклоном к подхалимажу». Сотрудники «Заготсбытспецвторживсырья» были честными людьми, и все общественные дела они предпочитали творить строго в рабочее время. Иное дело Порт-Саидов! Культмассовый сектор месткома, член редколлегии стенной газеты и правления кассы взаимопомощи, плановик горел на общественной работе исключительно с шести часов вечера, чем причинял массу неприятностей другим месткомовцам. В коллективе его в общем терпели. Сорокадвухлетний Порт-Саидов обладал завидным здоровьем, болел всего один раз в жизни и охотно давал взаймы деньги.

И вот — к этому-то автомату, человеку абсолютно законопослушному и тихому шел с визитом «Викинг». Могли ли сослуживцы Порт-Саидова даже предположить, что он не кто иной, как бывший агент гитлеровской разведки, оказавший ей массу услуг!

Сергей Владимирович поднялся на второй этаж, подошел к массивной, резного дуба, двери и воспользовался звоночком с надписью «Прошу крутить». На пороге показался тощий субъект в пижаме, с впалой грудью канцеляриста. Выражение лица кислое, глаза — один серый, другой зеленоватый — светились настороженностью.

— Вэм каво? — странно произнес субъект утробным голосом, хотя и узнал Льва Яковлевича.

— Вы Порт-Саидов! — сказал Сергей Владимирович обличительно-веселым тоном, бесцеремонно вваливаясь в прихожую. — Два миллиона приветов. Руки вверх! Входите, начальник штаба.

Жесткие пепельно-серые кудри Порт-Саидова зашевелились, в разноцветных глазах отразился ужас.

— Ч-ч-ч-ч-ч… — зашелестел он.

— Потеряли дар речи? — посочувствовал «Викинг». — Хотите спросить «Что угодно?» и не можете! Помогу вам. Нам угодно, чтобы агент немецкой разведки поднял руки и сел… пройдемте, гражданин в комнату… сел в это кресло.

Порт-Саидов рухнул в застонавшее старыми пружинами плюшевое креслице и воздел мослатые руки, как в молитве. Винокуров деловито обыскал бившегося мелкой дрожью инженера, обнаружил в карманчике пижамы неоплаченную жировку, сел напротив в такое же креслице и, поиграв глазами, предложил:

— Рассказывайте все. Лишь чистосердечное раскаяние… Ну, я слушаю вас.

Субъект в пижаме попросил воды, кое-как унял дрожь и, ежась, как от холода, и, мучаясь от нервной зевоты, давясь слезами и соплями, начал покаянную. Большие плоские и хрящеватые уши его мерно двигались, как только он открывал рот. Говорил он смешно, словно подражал дореволюционным кавалерийским офицерам: нараспев, то и дело путая буквы. Вместо «а» произносил «э» и иногда вместо «о» — «а».

— Я всегда жил правильной жизнью, — сообщил Порт-Саидов, заглядывая в глаза Винокурову. — Акончил перед войной институт и тут случилэсь бедэ…

— Вэс зэвэрбэвэли, — не удержался «Викинг». — Но как это произошло?

Порт-Саидов покорно рассказал. Он, как пояснил, проиграл в карты казенные деньги. Грозила тюрьма. Но появился человек. Он достал необходимую сумму, а проигравшийся доставил в обмен фотокопию чертежей одной интересной машины.

— Тогдэ я рэбэтал нэ крупном зэводе, — пояснил Порт-Саидов.