Нокаут
Шрифт:
— Вот и верь после этого людям. Цирковой администратор… пудрится после бритья — и на тебе!.. Убег!
— Разве его так трудно разыскать? — спросил «Викинг»
— Ищи ветра в поле, — вздохнул он, по-прежнему не замечая собеседника. — Труппу организовал. В город машиностроителей, говорит, поеду, к угольщикам, в Голодную степь… На поиски впятеро потратишься.
Диктор объявил посадку в самолет, который ожидали Фрэнк и Джо.
К полудню их самолет парил над огромным, утопающим в зелени городом, окаймленным дымками, вьющимися из заводских труб.
— Как поживают там внизу
— Публика осторожная, хитрая. Что с ними сделается? — отвечал «Викинг».
Глава XXIV Лё руа э мор, вив лё руа!
Путешественники благополучно добрались до знакомой тихой улочки. Винокуров толкнул дверь. Она оказалась запертой.
— Эй, там, на шхуне! — весело крикнул Тилляев-младший. — Открывай!
На шхуне зашевелились.
— Я милицию позову! — раздался за дверью тонкий мужской голос, в котором улавливались истерические нотки. — Хулиганство какое-то… Уходите, вам говорят! Никаких денег я знать не знаю и знать не хочу. У меня ордер, понятно?!..
— Послушайте, гражданин, — вмешался пораженный донельзя Сергей Владимирович. — Денег нам не надо, квартиры — тоже. Откройте на минутку. Всего два слова.
— А бить не будете? — опасливо спросили за дверью,
— Да нет же, вам говорят.
На «шхуне» долго гремели ключами, засовами, что-то передвигали. Наконец дверь приоткрылась, и из образовавшейся щели выглянул человек с уложенными на голове несколькими волосами, создающими впечатление шевелюры. Под глазом незнакомца переливался сизым блеском огромный синяк, на щеках багровели глубокие царапины, нос распух.
— Вас, и в самом деле, кто-то побил, — посочувствовал Винокуров. — Почему вы здесь живете?
Незнакомец, уловив сочувствие в голосе рослого и красивого посетителя, захныкал и поведал ему о своих горестях.
— Меня зовут Иегудиил Минайхин, — стал жаловаться незнакомец. Вот уж двадцать лет я играю в симфоническом оркестре на скрипке. На втором пульте первых скрипок… и у меня не было квартиры. Знаете, сколько уплатил я частникам? Двухэтажный дом мог бы построить! — Иегудиил вздохнул и погладил синяк. — И вот я записался в райисполкоме на очередь, а вчера утром мне вручили ордер, и я переехал сюда.
— Но ведь здесь живут! — воскликнули хором «Викинг» и Джо.
— Жили, — поправил их Минайхин. — Когда я приехал с вещами, отсюда выбрасывали с милицией какого-то старика, который все время орал: «Вы не имеете права! Это я вам говорю!» Ну, его конечно, выбросили. Оказывается, он не был даже прописан.
— Здесь жил другой старик, — заметил Тилляев-сын.
— Не видел другого. Так вот, когда непрописанного жильца выселили, а диван и другие вещички куда-то увезли, старик сел на большой баул и сказал мне: «Поверьте мне… я Сопако. Лев Яковлевич Сопако. Я должен жить у вас, иначе произойдет несчастье. Хотите пятьсот рублей в месяц? Он чуть ли не плакал… Нет, он даже плакал. Мне было жаль его, но я боялся: а
вдруг он хитрит? Пропишется и не уйдет во веки веков?! Я двадцать лет играл на скрипке и не имел квартиры. Вы можете меня понять. Задыхаясь от жалости, кликнул дворника и попросил его позвать милиционера.Иегудиил Минайхин всхлипнул и воскликнул тоном кающегося грешника:
— О! Как я ошибся тогда! Несчастный Сопако сделался как сумасшедший. Долго что-то бормотал, он уходил со двора, качаясь от горя. А через десять минут ко мне постучалась дама. Я подумал вначале, что передо мной огромный макет обложки журнала мод. Дама улыбнулась и спросила: «Это квартира номер шесть?» — «Да», — отвечаю. «Можно видеть Льва Яковлевича Сопако?» — «А вы что, дочка его или… жена?» — поинтересовался я. «Нет. Мне хотелось заказать… я по делу пришла». — «Он здесь не живет, — пояснил я даме. — Ушел в неизвестном направлении. Навсегда».
Модная дама страшно удивилась, потом долго размышляла и под конец стала хохотать. Так она и ушла, задыхаясь от смеха и восклицая: «Вот так пилюля. Люкс! Шикарная сенсация!.. Ха-ха-ха!» После ее исчезновения я сел решать кроссворд и пить чай. Вдруг распахнулась дверь, и в комнату ввалилось двое расфуфыренных парней и пятеро девиц, вроде той, что походила на картинку из журнала мод.
«Где Лев Яковлевич?!» — гаркнули парни. «Я ничего не знаю, — отвечаю, — кто вам позволил врываться в чужой дом?» Тут девицы стали кричать, что я подставное лицо, и требовать какие-то деньги, и обзывать меня жуликом! Вы знаете… Меня даже били.
— Догадываемся, — согласился «Викинг».
Через полчаса пришла новая партия хулиганов, и меня опять били и кричали о каких-то деньгах. А когда я спрашивал: какие деньги? Они били еще сильнее и отвечали: «Сам знаешь, гангстер! В милицию мы жаловаться не пойдем, а вот…»
Несчастный скрипач выразительно погладил свой синяк и продолжал:
— Вчера меня били четыре раза. Вечером я не мог играть на скрипке. Сегодня утром…
Страдалец неожиданно умолк и насторожился, в глазах его появилось что-то бездумное, паническое.
— Кто-то идет, у меня абсолютный слух, — сообщил Иегудиил дрожащим голосом.
— Мы защитим вас, — успокоил его Винокуров. — Вам не известно, куда мог деться этот самый Сопако?
— Он говорил всякую чушь, — вздохнул Минайхин. — В том, что он порол чушь, я убедился на собственном опыте. Когда меня допрашивала первая волна, я объяснил: «Сопако, уходя, бормотал: «Если меня будут спрашивать, а спрашивать меня будут, это я вам говорю, скажите, что я, переехал в Порт-Саид». Но мой ответ разъярил их еще больше… Вы слышите шум?
— Не беспокойтесь, — начал было «Викинг», но, выглянув из коридора во двор, осекся. К квартире Минайхина приближалась толпа человек в двадцать. Впереди решительно шагала законная супруга писателя-мариниста Юнона Федоровна Винокурова.
«Викинг», схватив за руку Джо, бросился к окну в противоположном конце коридора, Иегудиил, пискнув, юркнул в комнату и загремел запорами. Выпрыгнув в окно, Стенли оглянулся: толпа ворвалась в коридор и осадила дверь. Соседи испуганно выглядывали из своих жилищ. Под напором десятков рук дверь рухнула…