Ноль (сборник)

В раздумьях о природе воздуха я провел многие года своей жизни. У меня была своя работа, хобби, а позже и семья. Но все эти вопросы не уходили от меня, а накапливались и наливались странной силой, заставляя тщетно тратить все умственные силы на поиски истины. Я много читал и искал информацию на интересующую меня тему, но, к сожалению, создавалось мнение, что все ученые мира тактично ее обходят. Воздух, что такое воздух и его роль в жизнедеятельности человека, больше ничего, лишь изредка мне попадались философские псевдо-научные трактаты о воздухе, как стихии или направленности знака Зодиака. Но ничего конкретного, лишь размытые теории и надуманные предположения. И вот уже подходя к краю своего жизненного пути, но так и не осилив этого вопроса, мучившего меня всю жизнь. Что есть воздух? Я, отходящий во тьму забвения, пишу эти слова для тех, кто будет после меня… Кто будет искать ответ… И для кого сама Цель уже будет смыслом жизни…

— Манюсик, что это ты такое нам нарисовал? — мило улыбаясь, спросила подошедшая к своему сыну мама. — ты у нас теперь буковки рисуешь? Да, мой котеночек? Дай-ка мамочка посмотрит, что там такое интересное!

Взяв в руки исписанный детскими каракулями листок, мама, продолжая улыбаться, посмотрела на него. Внезапно улыбка исчезла с ее лица, брови нахмурились в задумчивости. А маленький мальчик, увидев, что лицо матери изменилось, лишь весело загукал и потянул к маме ручки, ведь он еще не умел говорить…

Королевство депрессантов

Разного цвета, округлой или продолговатой формы, со вкусом малины или же безвкусные — они всегда дарили мне спокойствие и умиротворение. Жевать или глотать, запивая водой, — для меня не было особой разницы. Вокруг все делали то же самое, и мне приходилось не отставать от них: друзей, родственников, да и просто прохожих. Остановиться, подумать… Нет, этого нельзя было делать. Сначала косые взгляды, затем вопросы и, в конце концов, к тебе в жилищную ячейку придут Лекари. А если и после этого ты не возьмешься за ум, то тебя отправят на лечение в Госпиталь. А уж там тебе даже не придется думать, что делать. Там за твой мозг будут думать машины-добродетели и их помощники Эскулапы. Твое тело подключат к Объему, а мозг будет витать в виртуальных мирах, пока ты не станешь полноценным членом общества. Поэтому я не очень стремился выбиваться из толпы, а вел себя так, как надо: ходил на работу, отдыхал, иногда занимался мышечным спортом и даже завел себе девушку, чтобы показать, что в психо-эмоциональном плане я очень устойчив и предсказуем. Я жил так годами, пряча внутри свою непохожесть. Скрывая свою истинную сущность день за днем, я знал, что есть еще такие же как я, кто не может жить в узких рамках Деспосударства. Но каждый шаг против воли наших правителей наказывался просто чудовищно строго. Никто не афишировал исчезновения протестующих или вопящих о свободе, но все знали, что последует за открытым свободомыслием и неповиновением. И вот уже мой 25-й День рождения, я съедаю кусок пирога в своей ячейке, затем, как обычно, смотрю вирт-экран и перед сном подхожу к лотку выдачи Лю-Ибли. Беру ночную порцию и смотрю на перекатывающиеся у меня на ладони шарики нежно-пастельных тонов. Я знаю, что дарят эти милые вещицы. Химическое счастье и аномальная легкость жизни. Но я не могу отказаться от ежедневной порции грез, содержащихся в этих округлых малышах. Они есть я. Без них появится кто-то другой, свободный, но в то же время запертый, только уже не в собственной черепной коробке, а в клетке законов окружающего общества. Замерев на мгновение, я позволил своей руке сжать твердые кругляши в ладони, а затем со всего размаху кинуть их в стену. Хватит! Лучше один день прожить в правде, чем всю жизнь в сладкой лжи! Решительно развернувшись, я направился собирать самые необходимые вещи, ведь буквально через несколько дней за мной начнется самая настоящая охота. Но я буду начеку, и пусть мне придется скитаться по темным углам города и жить словно зверь, зато я буду видеть мир таким, каков он есть: без эйфорических прикрас химических реакций моего мозга. Быстро собрав в сумку всю наличность, что у меня была, я положил туда сменную одежду, ванные принадлежности и небольшой вакуум-пресс. Тщательно все сложив, я закрыл сумку и, положив ее на видное место, улегся на кровать. Надо было заснуть, но после недавнего решения начать новую жизнь было трудно успокоится и придать мыслям хоть какой-нибудь порядок. Я знал, что как только я выйду на улицу, общественный сканер засечет в моем организме недостаток Лю-Ибли. Затем к вечеру последует предупреждение о приеме таблеток. Если же я продолжу упорствовать, то на следующее утро ко мне придут Лекари и объяснят, что нужно следовать некоторым правилам. Если же я буду упираться, то следующий шаг — помещение меня в Госпиталь. Так что уже с завтрашнего дня начинается моя свободная жизнь антиобщественного «зверя». Решил оставить пока мысли о моей новой жизни и попытаться заснуть, ведь со свежими силами я смогу гораздо дольше оставаться на свободе. Постепенно я успокоился и совершенно не заметил, когда реальность уступила место сну.

Утро началось с шуршания автоматически отодвигаемых штор и лучей солнца, бьющих мне прямо в лицо. Решив, что это хороший знак моей новой жизни без Лю-Ибли, я улыбнулся и стал совершать утренний комплекс телодвижений. Выйдя на улицу, я перекинул через плечо сумку с собранными накануне необходимыми вещами и направился к окраине города. Я понимал, что мне нет смысла ждать первого предупреждения, а потом и визита Лекарей, поэтому решил сразу поставить все на свои места. Я не просто мелкий нарушитель или забывчивый парень, не соблюдающий правила, я — бунтарь, решивший бороться против системы. А на окраине города с выходом в Пустоши мне будет легче продержаться хотя бы первое время, пока эффект Лю-Ибли будет спадать. Решив не пользоваться общественным транспортом, я направился к западной окраине пешком. Идти мне было что-то около часа, но, пройдя буквально пятнадцать минут, я стал ощущать, как будто все проходящие мимо меня люди подозрительно косятся в мою сторону. Решив не поддаваться абсолютно ненужной сейчас панике, я придал своему лицу невозмутимое выражение и, стараясь не ускорять шаг, направился дальше. Но это параноидальное ощущение не оставляло меня ни на секунду, я чувствовал, как холодный пот страха делает влажным все тело. И когда один из случайных прохожих направился ко мне, я чуть не развернулся и не побежал назад.

— Гражданин, вы не могли бы мне подсказать, где в вашем городе находится обсерватория? Я приехал из Мегаполиса и пока не очень хорошо здесь ориентируюсь, — произнес мужчина средних лет, с благожелательной улыбкой глядя мне прямо в глаза.

Подавив в себе инстинктивное желание мотнуть отрицательно головой и пойти дальше, я изобразил на лице ответную улыбку и, показав рукой в сторону обсерватории, сказал: «В ту сторону еще около двух кварталов пройдите — и будете на месте».

— Огромное спасибо! — поблагодарил он меня и направился в указанную мной сторону.

Да, так недолго и сердечный приступ схлопотать, если буду так нервничать. А это ведь всего лишь десять часов без приема Лю-Ибли. Что будет дальше, какие ломки пойдут, мне было даже страшно представить. Ну, ничего, если я выбрал путь свободы, то никто не говорил, что он будет легким. Так что вперед и только вперед! И вот уже через час я пришел на заранее продуманное мной место. Здесь была бывшая промзона, теперь заброшенная за ненадобностью, ведь всю промышленность перенесли под землю. Также здесь сходилось несколько веток метрополитена, и были выходы в канализационные коллекторы. В общем, просто куча путей к бегству, если вдруг нагрянут блюстители порядка. Ну а пока стоило обжить выбранное мной убежище. Радовал еще тот факт, что эта была окраина города, и сенсорный покров сюда не доставал. Получалось, что я как бы выпадал из зоны действия фиксации гражданского повиновения. Конечно, мое отсутствие заметят родственники и на работе, но пока они поймут, в чем дело, я тысячу раз поменяю место своего обитания. Пройдя немного по территории моего будущего проживания, я нашел небольшое здание, видимо, бывший склад. Здесь было тихо и относительно тепло, видно сказывалось присутствие системы отопления. Немного побродив по четырем небольшим помещениям, из которых состоял склад, я увидел, что здесь есть спуск в метрополитен. Это порадовало параноидальную часть моего сознания. Выбрав себе относительно чистый угол, я постелил там спальный мешок и бросил на него сумку. Решив как можно тщательней обследовать пути к возможному отступлению, я направился к выходу из склада. Вновь выйдя под открытое небо, я вдруг почувствовал, что весь ажиотаж моей затеи, моего порыва к свободе кажется каким-то мелким и незначительным. В сущности, что значит бунт одного муравьишки против всего муравейника? Пустая трата времени и сил, ведь рано или поздно он будет раздавлен бесчувственной пятой Системы. Ощутив себя на секунду таким же никчемным, как представленный мной муравей, я почувствовал, как низкое небо словно давит на меня. К чему все это? Зачем? Кому я доказываю? Апатия начала захватывать все мое сознание, ненужность моего крика души размалывала в труху мысли о свободе и реальном взгляде на мир. Каждый мой шаг словно вдавливал мое стремление к новой жизни в землю, и большего уже ничего не хотелось. Только лечь и умереть от собственной ненужности. Еле переборов столь упаднические настроения, я, взглянув на часы, увидел, что дело близится к ночи. Часы самобичевания прошли так быстро, что я даже не заметил, как пролетела половина дня. Решив, что лучше лечь спать пораньше, я направился к своему новому убежищу. Наскоро поужинав продуктами, захваченными из дома, я улегся в спальный мешок. Но сон не шел ко мне. В голове бродили мысли о бренности собственного существования и ненужности дальнейшей борьбы. По натуре я всегда был человеком жизнерадостным и оптимистичным, так что накатывающие на меня волны депрессии были очень необычны. Но, возможно, резкие изменения в моей повседневной жизни были тому виной. Я старался привести свои мысли в порядок, но лавина безысходности смывала мои тщетные попытки успокоиться. Казалось, ничто не может вернуть мне стремления хотя бы просто жить и дышать воздухом. Трудно описать мое состояние, мне казалось, что я нахожусь на дне океана. Сотни проблем давили на меня многотонным грузом отчаяния, и ничто в мире не могло вернуть меня в счастливый мир моего химического прошлого. Вот! Да! Это все на самом деле просто ломка! Организм не привык жить без каждодневного воздействия на мозг, ему требовались мощные стимуляторы. Но я резко прекратил свой симбиоз с ежедневной порцией грез и теперь мучаюсь без своих маленьких разноцветных друзей. Значит, теперь мне придется перебарывать еще и физическую зависимость, но пока это поправимо. Я не зря захватил с собой небольшую аптечку. А там, в череде необходимых лекарств, было и снотворное. Быстро выбравшись из спального мешка, я, открыв аптечку, выбрал самое сильнодействующее снотворное и, рывком сорвав пластиковую оболочку, закинул их в рот. Не запивая водой, резко дернул головой, заставляя провалиться моих горьких спасителей прямо в желудок. Вновь закутавшись в не успевший остыть спальник, я прикрыл глаза в ожидании эффекта. И он не заставил себя ждать. Сумрачные мысли отринулись на задний план, оставив лишь туман надвигающегося сна. Постепенно окружающий меня мир окутался призрачной дымкой, и я провалился в одно из тех сновидений, о которых и не вспомнишь наутро.

Проснулся я на рассвете, видимо, кончилось действие снотворного. Чувствовал я себя паршиво, голова гудела, как после принятия алкоголя. Поднявшись на ноги, мне пришлось опереться о стену, чтобы не упасть. Постепенно мельтешение перед глазами исчезло, но ощущение опустошенности и странного ментального похмелья не проходило. Решив выйти на свежий воздух, чтобы хоть как-то очистить рассудок, я направился на улицу. Выйдя из своего укрытия, я заметил, что окружающий меня мир словно поблек. Будто кто-то притушил яркость и сочность цветов в моих глазах. Все виделось серым и скучным. Нежно-голубое небо было тусклой грязно-серой пародией на себя самого. Пронзительно каркали невидимые мне вороны. От этого звука хотелось лечь на землю и, свернувшись калачиком, зажать уши. Да, на открытом воздухе становилось еще хуже. Когда же пройдет эта странная ломка? Терпеть все эти безумные фантомные боли становилось все труднее. Решив отодвинуть надвигающиеся на меня мысли о безысходности, я направился обратно к своему убежищу с твердым намерением плотно позавтракать, а после принятий пищи начать мыслить оптимистично и жизнерадостно. Но, приняв горячего чая из термоса, закусив его бутербродами, захваченными из дома, я ощутил лишь сытость в желудке. В мыслях же царила пустота и разброд. Теперь мне уже начинало казаться, что вся моя затея со свободой и новой жизнью не так уж и хороша. Мрачность надвигающегося непреодолимого рока заставляла мозг размягчаться и прятаться за хрупкой стеной моей воли. Но я уже чувствовал, что появляются первые трещины в моей твердости духа. Может бросить все эти глупости, вернуться домой, покаяться перед Лекарями и принять то, что дарит покой и сладостное спокойствие? Но это будет предательство самого себя! Хотя, о каком предательстве я говорю? Мне просто хочется жить, а не сидеть, истекая холодным потом и содрогаясь от собственной тени, скачущей на потолке причудливые танцы моего подсознания. Сотни мыслей бились в моей голове бесплотным потоком, сталкиваясь и кружась в ментальных бурях моего разума. Постепенно это состояние стало настолько невыносимым, что я начал тихонько стонать про себя, надеясь хотя бы звуком изгнать всю эту депрессивно-тягостную черную муть из своего рассудка. Внезапно я поднялся и, не в силах больше находиться на одном месте, побрел туда, куда тащили меня хаотично сокращающиеся мышцы тела. Я брел словно зомби, не видя, куда иду и уж тем более, не зная, зачем. Странно, но я не мог конкретно описать, почему мне так плохо. Не было точных мыслей и образов, лишь мрачная серая муть, затмевавшая все мое стремление к жизни. Вялые попытки узнать хотя бы причину моего безумного состояния депрессивной ломки натыкались на стену безнадежности и безысходности. Наконец, я словно выпал из кокона собственных переживаний и почувствовал, что в лицо мне бьют порывы безумно холодного ветра. Оглядевшись, я обнаружил, что нахожусь на крыше. Как я сюда забрался? В моей памяти не отразилось ни секунды. Я знал лишь то, что оказался здесь не случайно. Подойдя к краю, я взглянул вниз, мне ответила пропасть в двенадцать этажей. Видимо, это был один из недостроенных мини-блоков для жилья. Но, смотря вниз, я словно бы ощутил легкое облегчение, словно в этой высоте крылось мое спасение. Ведь всего один лишь шаг подарит мне краткий миг полета, а затем вечный сон. Так стоит ли страдать и мучаться ради непонятного и никому ненужного прожигания O нашей планеты? Особенно такому ничтожному червю, как я. Кому и что я хотел доказать? Только самому себе, что могу быть свободным. Но, видимо, свобода не для таких, как я. Мой мозг еще думал, а тело делало последний шаг. И вот я лечу. Только странно, почему я сделал шаг вперед, но падаю будто спиной вниз? А, черт! Какая разница! Через пару секунд мне вообще не будет разницы ни в чем…

— Еще двенадцать кубиков остарина. Включите кто-нибудь сканер, нам нужно знать, когда его мыслительные процессы придут в норму, — раздался над самым ухом незнакомый голос.

Странно, я думал, что после смерти ничего не будет напоминать мне самый обычный Госпиталь. Открыв глаза, я понял, что это место и впрямь не напоминает другую сторону. Мои размышления прервал низкий мужской бас.

— Ну, вот и очнулся! Что ж ты, свободолюбец, прежде чем от Лю-Ибли отказываться, сначала в книжках не почитал, что это за препарат такой, а сразу начал о наркотиках всяких думать? Думаешь, ты один тут такой правдоискатель и бунтарь? Тут вон в соседнем боксе еще парочка молодых идиотов лежит, можешь, как оклемаешься, пойти с ними пообщаться, — с усмешкой сообщил он мне.

Обратив взгляд на обладателя этого голоса, я увидел мужчину средних лет в форме Лекаря.

— Ладно, лежи пока. Как полегче станет, я приду и зачитаю тебе твои права и обязанности, или можешь сам в Вирт-поиске инфой закинуться. Если что, пароль для входа в закрытую базу данных — «регуляторы», — сказал он мне и, усмехнувшись себе под нос, вышел за дверь.

Что же это такое получается? Значит, не один я такой? Но что случилось? Почему я остался жив, и что же все-таки кроме счастья дарит пресловутый Лю-Ибли? Жажда знания просто раздирала меня и, отыскав глазами ближайший Вирт-экран, голосовым управлением попросил сделать голографический образ прямо перед моими глазами. Сил шевелиться особо пока не было, так что я остался на голосовом управлении.

— Данные об истории болезни Димитрия Локка — на экран в хронологическом порядке, — произнес я запрос на поиск по своему имени.

— Проверка голосового сопоставления соискателя завершена. Результаты поиска… — произнес бесплотный механический голос.

Передо мной замелькали строчки о моих детских болезнях, затем юношеских недугах и, наконец, сегодняшняя дата. Но ссылка на полную информацию была закрыта паролем. На секунду я задумался, затем, вспомнив пароль, данный мне Лекарем, произнес: «Регуляторы».

Передо мной развернулась полная инфа о моем нынешнем диагнозе:

14 сентября 2058 г.

Время по среднеевропейскому стандарту.

19.02: Пациент № 312-деп-02 был замечен в отказе от профилактического приема препарата 67антиД-17 (Лю-Ибли).

21.12: Дан положенный срок на решение к возврату профилактики.

15 сентября.

09.05: Пациент проявил стойкое отрицание.

11.10: Зафиксирован уход из зоны охвата сканерами.

11.15: Задействована дополнительная система медсканирования.

12.00: Первый всплеск вирусного суицид-депрессита.

21.18: Принятие пищи пациентом. Нарастание активных признаков болезни.

23.08: Пациент пытается заглушить симптомы ВСД снотворным. Кратковременный сон.

4.43: Пробуждение пациента. Принятие пищи.

5.10: Обострение ВСД.

7.08: Завершающая стадия ВСД. Расстройство высших нервных функций. Активизация непроизвольной физической деятельности.

7.10: Высылка мед. бригады № 15-СБАЛ.

8.45: Суицидальная попытка пациента.

8.46: Воздействие нейроблокиратора на тело пациента.

9.20: Пациент доставлен в Городской Госпиталь № 2.

9.30: Оказание первой помощи. Введение суточной дозы Лю-Ибли.

9.46: Окончание активизации процесса ВСД.