Ноль в поисках палочки

— Юлька, дай нам свою машину, — попросила у подруги Мариша, позвонив ей в офис.

— Зачем? — немедленно насторожилась та. — И кому это вам?

— Мне и Инне, — ответила Мариша.

Этот ответ еще больше насторожил Юльку.

— Зачем это вам понадобилась моя «десятка», если вы раскатываете всюду на Иннином «БМВ», который у нее словно заколдованный, никогда не ломается? Моя «десятка» подобным достоинством не обладает. Постоянно что-то чиню. Так зачем вам она нужна?

— Дело в том, что нам нужна незаметная машина.

— Если собираетесь перевозить в ней труп, то я решительно против, — заявила Юлька, достаточно хорошо знавшая, что можно ожидать от подруг. — Если я пошла на поводу у своей совести и купила вместо иномарки «десятку», это еще не повод, чтобы эксплуатировать ее подобным образом.

— Юля, бог с тобой! — воскликнула Мариша. — Просто нам нужно проследить за одной дамочкой. А Иннину машину она уже видела. Так что…

— А! — моментально врубилась в тему Юлька. — Все понятно. Вы ведь сейчас у Инны? Через двадцать минут буду у вас!

И напрасно Мариша пыталась втолковать Юльке, что ее присутствие вовсе и не обязательно и что «десятку» они с Инной могут взять и сами, а потом так же спокойно до конца рабочего Юлькиного дня поставить ее обратно, все было бесполезно. Юлька шмякнула трубку, не слушая Мариши. И уже через четверть часа звонила в дверь Инниной квартиры.

Степка при виде еще более любимой тети Юли предпринял попытку устроить катание на тройке рысаков, где, по его замыслу, коренником полагалось выступать его маме. Но надежды ребенка были безжалостно разбиты. Степка получил в качестве утешительного приза от Юльки медведя с красной лентой через всю его мохнатую грудь. Катание на тройках было отложено до лучших времен, а три подруги спустились вниз.

Садясь в машину Юли, подруги постарались ввести свою третью подругу в курс дела, насколько это было возможно за такое короткое время.

— Господи, работаю целыми днями, света белого не вижу, а у вас тут такая бурная жизнь! — восхитилась Юлька. — Нет, решительно нужно сделать передышку. Фирма пару дней и без меня просуществует, а вот вы, подруги, вряд ли. А кстати говоря, почему вы так уверены, что искать нужно Армена и Кароля? Может быть, Снайпера прикончил тот другой мужик, который был на острове? Ведь, по вашим словам, Армен только оглушил Снайпера, а потом тот уполз.

— А тот мужик, которого мы нашли, был и вовсе не в состоянии кого-либо убивать или оглушать, — сказала Мариша. — Он был совсем плох.

— Ужас какой! — поежилась Юлька. — И угораздило вас снова влипнуть во все это. А все потому, что без меня уехали. Но ничего, теперь буду умней и присмотрю за вами.

— Тоже мне терминаторша, — буркнула Инна. — Следи лучше за дорогой!

— А куда едем-то? — спросила Юля.

Вопрос заставил двух ее подруг призадуматься.

— Нужно узнать, где сейчас Луиза, — произнесла Мариша.

— К гадалке не ходи, дома она, — фыркнула Инна. — У нее на физиономии было написано, что раньше двенадцати она не просыпается, раньше двух не завтракает и раньше четырех-пяти часов вечера из дома носа не высовывает.

Но, как показало время, Инна ошибалась. То есть, может быть, в другой день режим Луизы и был приблизительно таким, но сегодня она поднялась намного раньше. И подруги буквально чудом не разминулись с торопящейся куда-то женщиной. Они с трудом узнали Луизу, так как сегодня на ней было черное платье и шляпка.

— Надо же, до сих пор носит траур по мужу, — пробормотала Мариша, глядя вслед Луизе, которая под носом у подруг выскочила из парадного своего дома и устремилась куда-то по улице.

— Сплошная показуха! — фыркнула Инна. — Дома она отлично щеголяла в розовеньких оборочках и голубеньких рюшечках. А на улице, видите ли, вырядилась в траур. Ненавижу лицемерие!

Луиза тем временем быстрым шагом дошла до маленькой стоянки, посыпанной крупным темно-розовым песком и обставленной огромными, вмурованными в землю клумбами с цветами, которые одновременно являлись и живописным декоративным забором. На стоянке Луиза устремилась к «Фольксвагену Гольф» темно-синего цвета и, усевшись в него, беспрепятственно выехала со стоянки.

— А наша вдовушка вовсе не так беспомощна, как хочет казаться, — с удовлетворением произнесла Мариша. — Не напрасно она мне показалась подозрительной. Не такая уж эта Луиза тетеха, если решилась сесть за руль.

— Вообще-то, для этого много ума не нужно, — заметила Инна. — Тут главное рефлексы и чувство машины. Если у тебя того и другого нет, то будь ты хоть академиком и вообще человеком семи пядей во лбу, научиться хорошо водить машину тебе не удастся.

— И все равно, определенная доля решительности, чтобы женщине сесть за руль, должна присутствовать, — возразила Мариша.

Луиза тем временем гнала машину в сторону Лиговского проспекта. Свернув с него, она поехала вдоль трамвайных путей.

— Набережная реки Волковки, — пробормотала Мариша.

— Стойте! — воскликнула Инна. — Река Волковка! Волково кладбище! Там похоронен Карен! Верней, там стоит его памятник.

— Точно! — воскликнула Мариша. — Видимо, вдовушка сегодня решила почтить память оставившего ее мужа. Отсюда и траур.

— Только зачем же так спешить при этом? — пробормотала Юля, которой с трудом удавалось удержаться за «Гольфом». — Покойник, он ведь уже никуда не денется. Лежит себе и лежит. Можно бы ехать и потише.

Однако на кладбище Луиза повела себя еще более странно. Вместо того чтобы устремиться по, вероятно, давно знакомой ей дорожке, она метнулась к домику администрации. А уже оттуда бодрой рысью пронеслась мимо крестов и склепов куда-то в конец кладбища. При этом она встревоженно оглядывалась по сторонам, словно боялась пропустить нужное место, и одновременно опасалась, что ее могут узнать.

— Зуб даю, что она идет не к мужу, — мрачно заявила Инна.

— А к кому? — спросила Юля.

Ответ на этот вопрос подруги получили минут через десять. Впереди виднелась группа людей в черном. Преимущественно это были крепкие ребята. Один молодой человек сидел на инвалидной коляске. Все они выглядели очень достойно и торжественно.

— Братва кого-то из своих хоронит, — проинформировала Инна подруг, хотя они уже и без ее комментариев разобрались в ситуации.

Похоже, Луиза добралась до конечной цели своей поездки. Однако присоединиться к толпе скорбящих у открытого гроба она не торопилась. Устроившись за кустом бузины, она молча наблюдала за церемонией. И лишь когда красивый гроб с витыми бронзовыми ручками заколотили, а потом под траурную музыку начали опускать в землю, из груди Луизы вырвался не то стон, ни то всхлип. Девушки, наблюдавшие за ней из-за зарослей кустов, молча переглянулись.