Ноль
Шрифт:
На этом мои самостоятельные действия закончились – меня скрутили.
Кто-то что-то говорил, втолковывал, меня били, о чём-то спрашивали… А я осваивал новую “зациклившуюся пластинку”, заменив мантру “не я это”, на совершенно иную.
Вероятно, психологи (или психиатры) как-нибудь классифицируют состояния, в которые я попадаю. Увы, я никогда не бывал на приёмах ни у тех ни у других, а также не интересовался подобными вещами. Все эти вопросы впервые встали передо мной здесь – в Игре, и разбираться с ними было недосуг.
Когда в моей жизни происходит что-либо крайне неприятное,
Общаясь с юристами Игры, я бессмысленно повторял одинаковые непонятные требования (и, кстати, перк “Дотошный”, вероятно, вырос именно из этого поведения – чем дольше живу, тем больше убеждаюсь, что Игра ничего не даёт просто так).
И споря с Ленкой, я использовал этот же алгоритм! Доплатить до конца грёбаную ипотеку – это ведь тот же циклический повтор: пятнадцать лет платили, и что теперь, остановиться? Ну да, цели не достигнуты, но…
Я прятался! За повторяющимися действиями я прятался от необходимости признания своей несостоятельности!
А в этом мире, когда действительность выставила передо мной ничем не ограниченную жестокость, когда впервые столкнулся с пытками, я как заведённый повторял барону: “Отдай, сука, долг! Ты мне должен за проезд!”. Система заметила этот приём и оформила мне его в виде умения.
Циклы, циклы, циклы. Вопрос только: как из них выходить? Или хотя бы: как захотеть начать искать выход?
Воскреснув на кладбище, я не смог остановить это маниакальное движение. Напротив – “сменил пластинку”, почему-то сконцентрировавшись на том, что “все меня предали”.
А-а-а! Меня бросила Ленка (Когда это произошло? Вчера? Не помню!).
Дерьмо! Мой магический кристалл оставил меня без маны (не знаю, почему я обвинял в этом именно его).
Твари! Эти мерзкие Инга и Нюра смотрели на меня с ужасом (Что я – монстр какой?).
И даже арбалет и тот, не нашёл ничего лучшего, как сломаться именно тогда, когда нужен!
Логики в этих рассуждениях не было – бессмысленно искать логику в безумии.
Где-то на границе остатков сознания промелькнула мысль: “Важно, что у меня больше нет поводка!”. Осознание отсутствия контроля едва не вернуло меня в нормальное состояние. Однако едва я обратил внимание на то, кто меня окружает, как снова провалился в цикл: “Получается, единственные, кто никогда не предаст – враги! Вон как всё у них ладно выходит!”.
Сделанный вывод почему-то принёс удовлетворение, и я улыбнулся в лицо, что-то постоянно говорящему мне Грегору. Кажется, он пытался колдовать новые и новые версии ментального подчинения, но эти гнусные “морские звёзды” не находили ничего, за что можно было бы зацепиться в моей ауре.
…
Поскольку я не шёл и на побои не реагировал, то четвёрке стражников (пятого-то я ухлопал, бросив ножик точно в глаз) пришлось тащить меня, держа за руки и ноги.
– Предатели! – выкрикивал я, когда моей тушкой цепляли за что-то твёрдое. – Скоты! – шептал я, глядя на металлические перчатки,
которые надели на мои руки.Не знаю, зачем моим пленителям было нужно, чтобы я носил такой аксессуар, но я воспринял это действие как знак: оказывается, руками с железными набалдашниками можно шикарно бить по подвернувшимся под удар конечностям!
В итоге меня притащили в какое-то помещение и приковали наручниками к крюку на потолке. Думаю, дело происходило в одном из отделений тюрьмы нижнего Лиама – дворец-то я разрушил.
Чего пытались от меня добиться? Не помню. Не знаю. Я не хотел никого слышать и не слышал.
Со мной работал профессиональный палач в паре с лекарем. Со мной возился Грегор. Ко мне приходила королева. Странного вида мужик потратил на меня, вероятно, целый день. Не представляю, что ему было нужно, но он долго пытался что-то объяснять, выстраивая какие-то неопровержимо логичные цепочки фактов…
В какой-то момент цикл из повторений проклятий в адрес всех и вся сдулся, и я впал в этакую прострацию, тупо и отстранённо наблюдая за происходящим. Если в этом состоянии я попал бы на свою прошлую казнь, то так и пялился на палача, ухмыляясь и… ничего не чувствуя. Впрочем, позднее именно так и случилось. Но не буду забегать вперёд.
В этой серости приключилось всего одно событие, которое почему-то хорошо отпечаталось в памяти: ко мне зачем-то пришла королева в сопровождении принцессы. Не знаю почему, но именно Агни разбудила во мне эмоции и жажду действий.
– Ух ты, какая лапочка пришла к папочке! – хриплым голосом ухмыльнулся я, обращаясь к девочке.
Рядом что-то громко говорила королева, но я не слышал: сознание (или его отсутствие) резало всё, что мне неинтересно, а Синтия мне была безразлична. Удивительно, что я её вообще увидел.
– Э… – замялась принцесса.
– С тобой! – улыбнулся я во все тридцать два зуба, – именно с тобой я буду делать то, что твоя мама хотела для Нюры и Инги. Вот только нужно снять эту штуку.
Я подёргался, пытаясь освободиться. Чёрт! Да что это за хрень? Зачем нужны эти перчатки и наручники?
– Мама! – Агни обернулась к королеве.
– Нет, девочка моя! – злобно прошипел я, – твоя мама больше тебя не защитит. Я приду к тебе э…, как только выберусь из этой хреновины!
Мои действия не поддаются логическому или какому-либо иному объяснению. Триггером, выведшим меня из состояния Грогги, послужила нога – та самая, которую я несколько месяцев наблюдал из окна своего номера. Не знаю почему, но увидев всё тот же цветной детский носочек, я вышел из пассивного безумия в активный режим.
Перестав обращать внимание на сковывающие меня кандалы, я уставился в глаза Агни, а рядом с ней вывел скриншот, снятый с разума Инги. Переключившись на магическое зрение и стараясь не ошибиться, я сделал “Ментальный укол” праны в ауру принцессы и воспроизвёл внешний вид, размер, а главное – смысл ментального конструкта.
Невозможно объяснить, как это пришло в голову, но “давая наставления кляксе”, я представил себе нечто, что обязано само разбираться “как действовать”. Получилось, я лишь придал форму и отдал приказ: “что делать”.