Номер с видом на труп

Судя по выкрикам одного из аниматоров, шел конкурс «Мисс Коралл Бич», в котором участвовали пять девиц. Они по очереди должны были станцевать эротический танец под музыку из кинофильма «Девять с половиной недель», под которую танцевала Ким Бейсингер. Сейчас фривольный танец исполняла, причем неплохо, молодая особа лет восемнадцати со стройной фигуркой. И вот когда девица сбросила, будто ящерка шкурку, топик, оставшись в верхней части купальника, погас свет. Возможно, был скачок напряжения, а может быть, местная энергосистема была слабой и не выдержала нагрузки звукоаппаратуры, подключенной в павильоне. Но как бы там ни было, свет в отеле погас наглухо.

– Черт возьми, и как люди раньше жили в кромешной тьме? – пробормотал Максим.

Мы все остановились у бассейна, не решаясь идти дальше, чтобы не наткнуться в кромешной темноте на лежаки, расставленные вокруг бассейна. Прошло несколько минут, прежде чем вновь глаза привыкли к темноте, в отеле вспыхнул свет, и мы снова увидели толпу людей в беседке, немного разбредшуюся в ожидании, когда загорится свет, который, кстати, починил все тот же вездесущий Аман. Это было ясно из того, что высокий, худой араб стоял в самом дальнем углу павильона у столба, на котором висел электрощит. «Наш пострел везде поспел», – усмехнулся я и вместе со всеми, обойдя бассейн, двинулся к «бою». Когда приблизился к Аману, он уже закрывал дверцу щитка.

– Привет! – сказал я ему с дружелюбием человека, желающего пообщаться.

– Здрав! – как-то усеченно ответил мне молодой мужчина, поскольку довольно плохо знал русский язык.

– Поговорить надо! – Я кивнул в сторону бассейна, предлагая отойти, что, собственно, по-любому надо было сделать, так как выполняющий роль звукооператора аниматор подключил аппаратуру, вновь заиграла музыка, и ведущий пригласил участников конкурса «Мисс Коралл Бич» на состязания в эротическом танце.

– Хорош, – сказал мне Аман, очевидно, выражая согласие побеседовать со мной. Я не очень-то жаждал общаться на «великом и могучем» в усеченном его варианте, а потому, когда мы с великовозрастным «боем» проходили мимо столпившихся у павильона четы Креоновых, Марины, Любы и матери с сыном Валевских, я легонько дотронулся до Ксении, привлекая ее внимание, и подал знак, предлагая ей следовать за нами. Сестра Петрушки или Иванушки-дурачка, уж не знаю, на кого она больше похожа, ни слова не говоря, очевидно, поняв, для какой цели она потребовалась, двинулась за нами.

Мы отошли подальше от павильона на самый дальний конец бассейна, где звуки музыки не так гремели, как рядом с аппаратурой, и можно было, особо не напрягая голосовых связок, разговаривать, и сели на два лежака: я с Ксенией на один, Аман – на другой.

– Спроси у него, чем он сегодня занимался с двенадцати дня до тринадцати ноль-ноль, – попросил я Креонову.

Аман, очевидно, кое-что понял из моих слов по тому, как его худая с негритянскими губами, разлапистым носом физиономия вытянулась на несколько сантиметров. Но тем не менее Ксения перевела ему вопрос. «Бой» с каменным выражением лица выслушал молодую женщину и, глядя на меня, по-русски спросил:

– Зачем твой?

Я так понял, что Аман желал узнать, для чего меня интересуют такие сведения о его персоне.

– Объясни ему, что мы хотим вычислить человека, который убил Валентина и украл деньги, – не сводя глаз с Амана, адресовал я ему свой вопрос через Ксению.

Через нее же вернулся ко мне ответ, правда, в вопросительной форме.

– Он спрашивает, что его подозревают в убийстве и в воровстве?

Мне очень хотелось сказать Аману: «В большей степени, чем кого бы то ни было!» – уж очень мне не нравилась его подозрительная физиономия, но я ответил:

– Мы все в равной степени под подозрением.

Аман провел рукой по своим вечно взлохмаченным волосам и с озадаченным видом сказал несколько слов по-английски.

– Он говорит, что не помнит, чем именно занимался в это время, – перевела Ксения.

В павильоне зазвучала более ритмичная музыка намного громче предыдущей, и мне тоже пришлось повысить голос:

– Спроси, помнит ли он, что делал до того, как увидел нас с Любой в бассейне, и после того. Куда он шел, зачем?

Ксения задала Аману интересующие меня вопросы, и он задумался. Некоторое время спустя устами Креоновой ответил:

– Я помню этот момент. Точно. Я там за домом цветы поливал. Потом прошел мимо бассейна в другой корпус. Мне там надо было в одном номере кран починить.

– А случайно в номер Валентина ты по дороге не заходил? – я напрягся и пытливо уставился в лицо араба.

Ксения усмехнулась и сказала мне:

– Нашел дурака. Прямо он тебе сейчас так и скажет! – потом перешла на английский язык, и когда ее перевод дошел до ушей Амана, он с такой силой отрицательно закрутил головой, что его огромные отвисшие уши чуть ли не хлопнули по щекам.

– Нэт! Нэт! Нэт! – три раза повторил он по-русски, так что переводить Ксении его ответ не потребовалось.

– А кто-нибудь может подтвердить, что в это время ты ремонтировал в номере в другом крыле здания отеля кран? – спросил я, и снова после перевода Ксенией моего вопроса Аман отрицательно покрутил головой. – Ясно, – проговорил я невесело, обращаясь к Креоновой: – У этого кадра тоже, как и у всех нас, нет на момент убийства твердого алиби.

Не знаю почему, но все-таки Аман казался мне более подходящим кандидатом на роль убийцы, возможно, потому что он представитель другой страны, непонятной мне, воюющей, и мне очень хотелось уличить именно его в совершении преступления, я задал вопрос, который, собственно говоря, и не следовало мне задавать:

– А что ты делал вчера вечером, скажем так, часиков в одиннадцать?

Поскольку смысл моего вопроса до Ксении дошел первым, она первой и удивилась.

– А при чем здесь вчерашний вечер? – спросила она, вытаращив глаза.

Конечно же, я не мог сказать ей, не ставя себя под удар, о том, что именно в это время на балконе номера Валентина происходил разговор между ним и его гостем, и кто-то из нас его подслушал, и теперь мне хотелось бы узнать, есть ли у Амана на это время алиби. Потому я уклончиво ответил:

– Да так, имеются у меня кое-какие соображения, которые пока, как говорят полицейские, в интересах следствия я не хочу разглашать.

К счастью, Ксения не стала выпытывать у меня, почему я интересуюсь, чем занимался Аман вчера вечером, а просто перевела ему мои слова. Теперь пришел черед удивляться «бою». Его стеклянные глаза стали еще больше и еще больше остекленели. Поразмыслив, он через Ксению ответил, что вчера в интересующее меня время торчал в отведенном ему номере и смотрел телевизор и, разумеется, в этот момент его никто не видел, а следовательно, подтвердить алиби не может. Короче, и здесь в выявлении преступника меня ждала неудача, но я не отчаивался – был еще один способ выйти на след убийцы, и я решил им воспользоваться. Но для начала мне необходимо было выяснить один вопрос. Аман пока был мне уже не нужен, и я через Ксению поблагодарил его за оказанное «содействие» и поднялся.

Втроем мы вернулись к павильону. Здесь было довольно весело. Конкурс «Мисс Коралл Бич» продолжался. Компания все еще стояла здесь, и все вопросительно уставились на меня, потому что поняли, зачем мы с Ксенией уединялись с Аманом. Я отрицательно покачал головой, давая понять, что ничего интересного у «боя» не узнал.

Между тем начался новый конкурс. Участвующим в нем девушкам необходимо было за определенный промежуток времени собрать у зрителей как можно больше предметов. Чья кучка окажется больше, тот и выиграл. Все члены нашей компании обратили лица к павильону, с улыбкой наблюдая за мечущимися от одного человека к другому претендентками на корону «Мисс Коралл Бич», в руки которым хохочущие зрители отдавали имеющиеся у них предметы: мобильники, сигареты, зажигалки и одежду. Мне нужно было задать один очень важный для меня вопрос членам нашей компании, но я решил повременить до окончания конкурса, чтобы дать возможность моим друзьям по несчастью поболеть за девушек и повеселиться.