Ноосферату
Шрифт:
– Ты ее не уберег, так хотя бы зачисти… - И вышел вон.
– На опера мало похож… - Пожал плечами мой верный телохранитель, доставая из кармана сканер и поводя им над пакетом. – Все чисто…
Первая же выпавшая из пакета фотография заставила меня слегка покраснеть – молоденькая Ника явно была без комплексов, впрочем, с возрастом их стало еще меньше…
Раскрыв обычную, картонную папку бегло пробежал глазами первый абзац и…
– Завари-ка, Саня, кофеечку, я тут надолго…
Шелестели страницы, ксерокопии фотографий и документов перелетали слева направо, заставляя меня то
Н-да-а-а-а-а, рановато мне с большими дядями и тетями сисями-писями меряться, ой, как рановато!
Привычно сожрав гематогенку, прихлебнул кофе, подстегивая организм на ратный подвиг и доблестный труд.
Н-да-а-а-а-а, не ожидал от Ники такой подляны, совсем не ожидал, но…
Много, слишком много во мне осталось человеческого!
Да и просчитать меня можно на раз, как оказалось!
Дочитав страницу, дал себе зарок – людям больше не помогать.
По крайней мере – бесплатно не помогать…
– Шеф… Может, в люлю? – Санек тихонько напомнил мне, что режим я уже нарушил немеряно и что усугублять не стоит.
Глянув за окно, вздохнул.
Первые лучи солнышка, уже зимнего, хотя и осень за окном, прорывались над макушками высоток недалекого спального района.
И пусто было на душе – хоть волком вой!
Н-да-а-а-а, а ведь я теперь отлично понимаю тех вампиров, что собравшись силами выходили под рассвет, прерывая линию жизни.
Теперь-то я их точно понимаю!
– Чутка осталось, Сань… - Я вновь углубился в полученные документы, «добивая» до уже почти понятного мне, финала.
Странная штука жизнь, ей-ей, странная.
Ника, что пришла следить и ставшая родной.
Заря, которая много о чем могла рассказать – да и рассказала бы лучше, дурочка! – но предпочитала вытягивать все молча, стиснув зубы.
Ну и я, «недокусок», так и оставшийся человеком.
Хороша компашка, блин.
Закрыв папку, покатался в кресле по комнате, разгоняя кровь и прикидывая, что же теперь со всем этим делать.
– Саня… На пару суток меня ни для кого нет! – Я взял со стола папку и сунул в сейф, откуда она махом перекочевала в один из личных тайников старейшины «ПСА», добраться до которого могу только я. – Скажешь, что снова поплохело, вызвали Таньку и она меня обколола по самые помидоры, чтобы я не дергался и спал.
– Понял. – Санька вздохнул. – «Жене сказал, что у любовницы, любовнице – что у жены… А сам на чердак и учиться, учиться, учиться…»
– Нечто типа вроде… - Усмехнулся я, закутываясь в тень и рывком оказываясь…
Да, этот тайник я нашел уже в дневнике, Старейшина делал его в тайне даже от своей феечки, стаскивая в него диковинки, которым в руки людей, а уж тем более – нелюдей, лучше не попадать.
Тридцать на тридцать и на три с половиной, совсем не похоже на остальную гигантоманию, но вот стеллажи, покрытые пыльными плитами горного хрусталя, под которыми дремали предметы…
Точнее – ПРЕДМЕТЫ!
Шесть рядов.
Два яруса.
Две с половиной тысячи экспонатов.
И просто тонны вездесущей пыли!
И только две строчки следов – одни от моих еще ног, а другие – уже от моих колес.
– Трашанэр! Хоол! – Два слова, появившиеся
в голове непонятно откуда, запустили систему очистки тайника, в одно движение собравшую почти вековую пыль в плотный брусок, который исчез, оставив после себя только запах озона.Под потолком и на стенах замерцали, набирая мощность, «фонарики фей», заливая тайник приятным, хотя слегка и излишне желтоватым, светом.
В висок вонзилась полуметровая, раскаленная игла и растаяла, оставив после себя информацию по каждому артефакту.
«Вроде Старейшина был француз, но вот педантичность и дотошность у него точно – германские!» - Я откинул голову на подголовник своего инвалидного кресла и принялся изучать краткие описания своего тайного имущества.
А ведь не разменивался на мелочи Старейшина этого мелкого клана, совсем не разменивался!
Знали бы Великие мира сего, что у меня тут, на стеллажах лежит – повесились бы от зависти!
Ну, разве что кроме «Ватиканских» - у тех, я так думаю, коллекция километров на сорок шире, длиннее и метров на триста повыше будет!
Краткие описания оказались с сюрпризом – стоило открыть краткое описание в Тени, как оно становилось очень не кратким!
Создатель, первое применение, способы активации – в Тени было все!
Даже каталог по действию!
Но, увы, некоторые артефакты были «одноразовыми»!
Например, вон та россыпь фиолетовых звездочек, была «исказителями пространства», позволявшими соединить точку «А» и точку «Б» в одну точку.
Или почти сотня хрустальных пузырьков, внутри которых плескалась капля серебристой, опалесцирующей жидкости – ага, она самая, «живая вода»!
Прокатившись по третьему ряду, поднял хрустальную крышку с невзрачной на вид, шипастой дубинки и приложил ее ко лбу.
От макушки и до пяток прокатилась теплая волна, потом еще и еще одна.
Разжав руку, согнулся от рези в желудке и завалился на бок, падая вместе с коляской и корчась от боли и тошноты.
Полчаса меня беспрерывно полоскало из всех щелей, выгибало до хруста и щелчкой, а под кожей, по мышцам и связкам бегали здоровенные пауки и своими острыми коготками пересобирали меня из меня в меня…
Разобравшись с телом, пауки взялись за мозги и вот тут-то и стало и вовсе плохо – они разбирали мозг на живую, что-то подносили к своим огромным глазам и возвращали, а что-то выбрасывали и меня снова тошнило.
Ну, теперь-то я понял, почему желающих воспользоваться «Целебной дубиной Авиценны» не было!
Дубина – она дубина и есть!
Грубо, жестко, действенно и без анестезии…
Простучав извилины, дубинка вернулась на свое ложе и хрустальная крышка закрылась, став пепельно-серой.
Нет, я этого не видел.
Но – знал.
Теперь, лет десять, а то и двадцать, «дубинка» будет набираться сил, подзаряжаясь от всеобщего поля и от соседних артефактов.
Вытолкнув изо рта очередной серо-зеленый кусок слизи, отполз в сторонку и принялся разоблачаться.
– Трашанэр… Хоол… - Порванное и заживленное горло сипло выдало команду и снова – миг и я лежу чистый, на чистейшем полу, а рядом моя чистая одежда, а в воздухе легкий запах озона.
Одевшись, сунул руку в карман и…