Ноосферату
Шрифт:
– Типа, архангела Михаила? – Я попыталсявспомнить еще кого-нибудь, кто носил столь же гордый титул из людей, простых смертных, но был вынужден сдаться.
– Только, без «архангела»! – Поморщилась индианка. – Просто человек. Позже, ему припишут что угодно, но в первой своей личности, в истоке, это будет человек.
– Ну, на «защитника человечества», простите, я точно не тяну! – Я развел руками, тихонько радуясь, что и в этот раз избежал красной пелены перед глазами.
– «Человечества» - да. А вот… Может, ты призван сохранить род Вампирский? – Ранда хитро улыбнулась и встала со своего места. – Но это…
– Лучше к Драко… - Я помотал
Едва захлопнулась дверь лифта, отрезая меня от старой Мехны, как встопорщилась «Тенью» боковая стенка и меня куда-то нагло начало затягивать, словно нельзя было просто попросить!
… У «Тени» стало все больше и больше странных замашек, в которых я с удивлением отмечал то себя самого, то Нику, то Зарю. Меня – в самой меньшей степени, кстати.
А вот от Мадраски почти что ничего и не осталось, словно богиня огня, разложенная Тенью на первоэлементы, своего разума не имела и стала лишь пищевой культурой, на которую легли матрицы Зари и Ники.
А вот моя – явно не прижилась и теперь подыхает, точнее – растворяется, лишь сильнее сплетая тени Ники и Зари.
Представляю, куда меня сейчас опять вкинет!
Или…
Не представляю?!
Я оказался на странном поле, исковерканном, как в русских былинах, после встречи двух богатырей, что сперва чего не поделили, потом старательно набили друг другу морды, а потом, подлечившись и испив заветную «мировую» братину, снова потешились удалью молодецкой, да и пошли по своим делам, забыв навести после своей «удали», порядок, хоть какой-нибудь!
– «Видишь-видишь-видишь!» - Тень застрекотала кузнечиком, пытаясь подтолкнуть меня в центр поля, в самую гущу глобального шиздеца, в самое пекло, в ад и рай, одновременно!
– «Видишь-видишь-видишь?!»
– Нифига не вижу! – Честно признался я, пытаясь понять, чего же от меня хочет ТЕНЬ.
– «Видишь-видишь!»
– Да не вижу я! – Вот, не свойственно мне срываться на людях, но ведь Тень достала же своей непредсказуемостью и странной требовательностью, которую я не понимаю! – Не ви…
Вижу, блин!
Придавленный тяжелым камнем, плачет и трепещет от боли маленький, серый росточек…
Покачав головой, прошел по полю, перепрыгивая ямы и уворачиваясь от острых граней замерших в воздухе, тяжелых валунов.
Что же, раз я тут…
Мысленно поплевав на руки, схватился за край камня, придавившего растение и, хэкнув, сдвинул его в сторону.
«ЩЕЛК»!
Росток выпрямился.
«ЩЕЛК»!
Оторвался от почвы и завис, вращаясь вокруг собственной оси.
«ЩЕЛК»!
Полыхнул серебром и исчез.
Кажется, прихватив с собой и саму «Тень»!
По крайней мере, я снова оказался в лифте, скользящем вниз!
Вот же, блин!
Ну, сколько раз мне говорили: «Не делай добра, не узнаешь и зла!», а я, как тот упрямый Дон Кихот, все кидаюсь и кидаюсь на мельницы, спасаю красавиц и вновь зависаю на краю пропасти.
Створки лифта разошлись и вошла колоритно-импозантная парочка, пухленькая, как пивной бочоночек, малолетка, в сопровождении расфуфыренного, скелетоподобного, дедушки…
Хотя, судя по-хозяйски расположившейся на жопе бочоночка, старческой руки, тут не «внучка с дедушкой», а совсем другой коленкор…
– Вы обронили! – «Дедушка» обернулся в мою сторону, протягивая странный перстень, одновременно притягивающий взгляд, и отталкивающий.
– Оставьте себе! – «Великодушно» решил я, опасаясь прикасаться к такому непонятному изделию, да еще и полученному таким странным способом. – Мне он уже не интересен…
– Вы – обронили! – Дедок пошел красными пятнами и попытался сунуть кольцо мне в руки, совсем уже внаглую.
– Ай! – Девица, обернувшись, разглядела колечко и, судя по жадно блеснувшим глазам, страстно возжелала эту дрянь себе. – Дай мне!
Дедок и охнуть не успел, как «бочоночек» схватила перстень с его ладони и, даже на секунду не задумавшись, натянула на свой средний палец.
– Юлечка! – Пискнул дедок.
– Смотри! Мне впору! – Юля помахала рукой перед носом у деда и выпорхнула в распахнувшиеся двери лифта. – Догоняй!
И дедок кинулся ее догонять, тут же забыв, что еще секунду назад пытался всунуть мне злополучное кольцо!
Да уж…
«Все страньше и страньше!»
Облегченно выдохнув, придержал уже начавшие закрываться двери и вышел в холл.
На сердце было удивительно спокойно, словно…
Словно ты все сделал правильно и теперь все идет как надо!
А у меня, когда «все идет как надо», значит, чего-то я пропустил и все летит к чертям, под откос!
Отойдя к раскидистой пальме, «рассыпался туманом», чтобы собраться уже на заднем сиденье японского внедорожника, на которой пришлось расщедриться после ликвидации «Нивы».
– Шеф… - Лешенька развернулся и побледнел. – Что с Вами?
– Жми домой, Лешенька… - Попросил я, чувствуя, как уходит время.
И Лешенька «нажал»!
«Наш небоскреб» встретил меня напряженной, гнетущей тишиной, темными окнами и странным привкусом пороха и серы в воздухе, хотя, вроде стреляных гильз не валялось, пулевых следов на стенах не наблюдалось, крови не встречалось, но на сердце все равно как-то было не спокойно, словно…
Словно… Словно…
Схватив Лешеньку за шиворот, дернул его в «Тень», совсем забыв, что она, вроде как, со мной попрощалась.
«Тени» и вправду не было, зато появилась какая-то странная зона, упругая и податливая одновременно, которая, как бы, с одной стороны, сопротивлялась моей воле, а с другой – прогибалась и исполняла ее.
За одно мгновение я почувствовал, что в здании совершенно пусто, вынесена даже мебель и выдернута проводка из стен, что все это делали мои орлы и орлицы, получив команду от Ники и подгоняемые Зарей, что Лешеньке сейчас в этой субстанции-пузыре-зоне очень плохо, но он держится и хватит его где-то на полчаса и что сейчас-то все и случится!