Ноосферату
Шрифт:
Но и того уже хватит, чтобы привезти грамм пятьдесят амброзии в юсовию и выложить в ютуб, где она лежит!
Вот будет-то смеху, тем более, что контейнер под камушком оказался слегка слабоват для того уровня радиации, что там сейчас творил и использовать пищу богов по прямому назначению ни у кого не получится!
– Ты чего лыбишься? – Карисса натянула черный, обтягивающий комбез с красными нашивками и вертела в руках такую же, черно-красную, балаклаву. – Думаешь, он правда гражданин Объединенной Америки?
– Вообще все равно, - признался я.
– Давай, общайся с ним да я его
Мне вот интересно, она реально считает меня таким идиотом? Она думает, что я подпущу ее к Моей Добыче на расстояние удара ножом?! Она – с дуба рухнувшая?
Натянув балаклаву, Карисса вышла за дверь и через мгновение появилась перед пленником.
– Фрей Хельмезакер… - Женщина стянула с головы намордник и широко улыбнулась. – Привет, подонок!
Судя по луже под стулом, Хельмезакер точно узнал, кто перед ним стоит.
И встрече совсем не обрадовался.
Более того, было видно, что он жутко, до вони, испуган!
Мне даже обидно стало, меня он так не боялся, хотя…
Я и маски не снимал, оттягивая наше знакомство.
– Фрей! Что же вы так напуганы? Это же я, ваша любимая Кари! – Женщина улыбнулась. – И мы сейчас с вами, фрей, поиграем! Вы же не откажете своей малышке в игре, правда, фрей?
Судя по виду, фрей бы сейчас предпочел уже сдохнуть, чем поиграть, но кто его будет спрашивать, а?
Карисса, неторопливо расстегнула комбез и вытащила из внутреннего кармашка два маленьких лезвия,
– Фрей, вы же помните, как это было весело играть?
Одно легкое движение и…
Я отвернулся.
Не могу отказать людям в такой малости, как обычная, житейская месть.
Надеюсь, у Кариссы хватит сил, чтобы вовремя остановиться, а если нет…
– Карисса! У тебя ровно пять минут! – Я сам вздрогнул от своего голоса. – И… помни…
Я вышел за дверь, оставляя женщину-монстра тет-а-тет с ее создателем.
Как ни крути, но месть это сладко.
Это подбадривает и придает смысл жизни, особенно, если смысла, как такового уже и не осталось.
Вот только…
Кто живет исключительно местью, у того смысл заканчивается вместе с ней, а вот у меня…
Я прошел через узкий и плохо освещенный коридор, свернул, как истинный мужчина, налево, поднялся на три ступени и толкнул толстую железную решетку, заросшую зеленью, выходя на маленький балкончик посреди альпийских прелестей.
Нет, все-таки, знали фашики, что, где и как спрятать, знали и прятали!
Вот, например, жители деревни в одном километре отсюда, даже представления не имели, что в их горе спрятан целый командный центр, где глава третьего рейха с огромным комфортом мог бы прожить лет двадцать!
Увы, помещения вырубить-подготовить успели, притащили и установили всю гидротехнику, раскинули провода и запитали от генератора, но…
Все остальное просто не пришло, превратившись в обломки прямо в вагонах.
А постройка, надо отдать должное, была просто первоклассная – все по немецки продуманно, все на своих местах, все логично вытекает одно из другого и, при этом, все так вписано в местный ландшафт, что никто до сих пор не заметил рабочих световодов, балкончиков, подобных тому, на котором я сейчас дышал
целительным альпийским воздухом и тяжелых крышек оборонительных грибов, к которым так, слава Звездам, и не привезли вооружение.– Не знаю, кто ты и зачем тебе нужен ОН, но… Можешь забирать! – Совершенно нагая Карисса с очумело-шалыми глазами, прошлепав по холодному камню, встала чуть впереди меня, тоже любуясь видами.
– Удержалась-таки… - Я улыбнулся. – Отвела душу?
– Да. – Женщина подняла руки к небу и сладко потянулась.
Потом выгнулась и…
Хлопнув крыльями, мягкокрылой совой исчезла в наползающих тенях.
«Ну, бывай, сестра…»
Глава 28
– Стоило его тащить? – Ника вздохнула, глядя на зашуганного, вздрагивающего от любого шороха, мужчину на экране телевизора. – Тем более через пол европы? Ты хоть представляешь, что бы стало, найди его?
– Одним гением на земле стало бы меньше. – Я скривился.
Да, обе моих дамы сердца, прознав, что за кашу я заварил, как-то странно охладели ко мне, стараясь держаться подальше, словно боясь заразиться.
А я?
А я рад был этому.
Сейчас мне было нужно много чего прокрутить в голове и их существование или какие-то обиды, требования или призывы проходили вне меня.
– Ты видел, что ты наделал? – Ника щелкнула пультом, включая новостной, круглосуточный канал, по которому с периодичностью раз в десять-пятнадцать минут показывали сюжеты с евро-европейского фронта, на котором основные игроки догладывали проигравших и тут же сами пожирались теми, у кого оказалось больше денег на войнушку.
– Папа римский Бенедикт VI призвал воющие стороны прекратить использование биологического оружия, как угрожающего всей жизни на планете. – Ведущая куталась в черную, непонятного цвета, хламиду и весь репортаж оттарабанила упершись носом в бумажку на столе. – Стороны признали справедливость и согласились провести очередной раунд переговоров о перемирии, под эгидой президента…
– Ты хоть понимаешь, что происходит? Это – угасание европейской цивилизации!
– А тебе-то не пофиг? – Я уставился на Нику. – Вообще не насрать, сколько они друг у друга народа перебьют? Пусть режут друг друга, нам-то что с того? Какая нам разница, поработят европейские народы турецкие, сирийские и мозамбикские мигранты или они вырежут друг друга в религиозных войнах, как делали это уже две тысячи лет? Мне вот, например – насрать.
Я забрал из рук Ники пульт и переключил канал на мультики, назло ей.
– Но ведь это – твоя вина!
– Ника… И ты, и Заря, вы наслушались драконов, но напрочь отказываетесь открывать глаза. Ни десять грамм, ни килограмм пищи богов не приводит к войне. И не приведет, если разумные существа – разумны. Амброзия – просто повод, не более того. И не сейчас, так через год, это бы вылилось в еще большие проблемы. Ты присмотрись, три президента носятся, как угорелые, призывая сесть уже за стол переговоров. Наш, вон, миротворцев собрал, на пару с казахстанским открыл «Поселения дружбы», а что в результате, напомнить? Все как грызлись, так и грызутся, никто мечи в орала перековывать не собирается!