Нора под миром

Как бы там ни было, сейчас её больше занимала перспектива провести весь месяц, а может, больше, в пропахшем лекарствами доме в чужом городе. Пока ро-дители не определят, как быть с бабушкой. И это было всё ужасно.

Совещание в квартире Платоновых быстро переросло в консенсус. Коту по-нятно, что выход, предлагаемый Семёновым — настоящее спасение. Лиля ещё не-много поколебалась и согласилась. Конечно, месяц в заброшенной деревне, в ста-ром доме, это совсем не море! Но что же делать, придётся дочери смириться. Аль-тернатива ещё хуже.

Против ожидания, известие привело Наташу в восторг. Ещё недавно она при-шла бы в отчаяние при одной лишь мысли променять отдых у моря на какие-то занюханные Блошки. Название-то какое! Зато Лёнька внутренне весь возликовал. Вот это подарок от судьбы! Он и Наташа проведут целый месяц в одном доме! И он решил, что за весь месяц ни разу не уйдёт в Селембрис. Зачем, когда и так всё хорошо? Вдвоём они договорились, что последнее посещение Наташей таинствен-ного мира произойдёт по обоюдному согласию и именно тогда, когда в этом будет насущная необходимость. Там можно прожить довольно долго, главное — вернуть-ся тоже вместе. А четвёртый раз — навсегда — на тот случай, о котором никто не думает в столь юном возрасте. На случай безнадёжного несчастья.

Платоновы уехали второго июня. А на следующее утро Зоя, дядя Саша, Лёнь-ка и Наташа сели в машину Семёнова и отправились разбирать завалы в старом доме, знакомиться с деревней и любоваться на природу. В-общем, ничего экстра-ординарного не ожидалось.

Два юных энтузиаста и один неунывающий дяденька милиционер быстро пе-реломили паническое настроение Зои. Она оставила свои испуги и принялась ко-мандовать парадом.

Когда всё основное барахло было вынесено из дома и сложено кучей на доро-ге, встал вопрос ребром: куда всё это вывозить. Особенно сбивали с толку три те-левизора. Громоздкую ламповую «Радугу» Семёнов называл старой дурындой. Ес-ли сбросить всё это в одном месте, то возникнет новая свалка, а засорять природу не хотелось. Поэтому было решено вынести предметы полегче в лес, вырыть яму и закопать. Для этих целей был выбран так называемый Бермудский треугольник — совершенно дикое место, расположенное меж трёх деревень: Никитами, Захари-хой и Блошками. С двух сторон его окружали непроходимые болота. Вот дядя Са-ня подогнал машину, насколько мог, и втроём с ребятами отправился в лес, вору-жившись лопатами.

— Далеко заходить не будем. — предупредил он. — Места дурные, бывало люди пропадали.

Было это очень странно, поскольку впереди возвышались высокие деревья и ничем не загромождённое пространство между ними. Как говорил дядя Саня, тут в изобилии встречались по сезону белые грибы. Но почему-то всегда переростки и большей частью червивые.

Так под разговорчик, они вырыли яму и покидали туда мусор из больших пластиковых мешков. А для телевизоров лукавый участковый придумал вот что. Надумал съездить в Матрёшино за свежим молоком — в Блошках ни у кого не было даже козы — да прихватил с собою старую дурынду и двух её ухажёров-близнецов — «Кварцы». Немного не доезжая до деревни, он высадил всю троицу на краю до-роги. Так и поставил: самку в центр, а кавалеров по бокам. И быстренько свалил оттуда.

— И что будет? — поинтересовался Лёнька.

— Да всё нормально будет. — беззаботно отозвался Семёнов.

На обратном пути им попался старый лысый одуванчик — дядя Митяй. Он шёл из Остапьева в Матрёшино. А телевизоры — как ветром сдуло.

— Кому нужны неисправные ламповые телевизоры? — недоумевал Косицын.

— Вот это и есть главная государственная тайна. — подмигнул в зеркало Семё-нов.

А дальше было много бытовых забот. Мыли избу, делали дрова из того, что можно, привели в порядок баню. Что не сумели выкинуть, запихали в коровник. Особенно постарались насчёт веранды. Дядя Саша показал ребятам своё любимое с братом место. Это были две комнатки на чердаке.

Всё обито фанерой, сделаны топчаны, имеется окошко, стол, детские стулья! Конечно, все дико запылилось, но что с того?

— Оклеим обоями и будет полный кайф! — очарованно воскликнул Лёнька.

Наташа тоже восторженно осматривалась. Жизнь становилась интересной. На следующий день Семёнов укатил с утра пораньше в город, перебросить все их ве-щи, упакованные и ждущие дома. Также следовало завезти запас продуктов. По возвращении он обещал всю команду вывезти в Затон и за хорошую работу награ-дить купанием на целый день. Ещё раньше он позаботился одарить электриков бу-тылкой помимо платы, и в доме появилось электричество. Зоя воспрянула. Теперь только оставалось обзавестись мебелью вместо раскладушек. И можно свозить на дачу всё залежавшееся дома барахло и снова засорять жильё.

Вечером Лёнька и Наташа вышли посмотреть на деревеньку. До этого всё было некогда. Жилыми были лишь четыре дома. В одном располагалась бабка Лукерья. Во втором — Маниловна, крупная и неприветливая старуха. В третьем жили два старых деревенских бобыля: братья-близнецы Варюхи. И в чётвёртом — лесник в отставке, дядька Леший. Сейчас его не было на месте, гостил в совхозе — у сыновей. Все остальные дома неприветливо щурились на белый свет слепыми окнами. Со всех сторон они обложились огромными лопухами, заросли полынью и крапивой. В бывших палисадниках буйствовала озверевшая калина.

— Земля сырая, вот что… — с привычным матерком объяснила это бабка Лу-керья. Ругательства с её иссохших губ сыпались как-то незаметно, словно обычная речь. Так что даже такому сугубо городскому человек, как Зоя, это не казалось чем-то противоестественным.

В мрачнеющем вечернем свете деревня выглядела таинственно. Высокие то-поля смыкали кроны, словно намеревались проглотить деревню. Ушедшие в зем-лю дома казались островерхими холмами. Лишь некоторые из них выпускали из своих окошек слабые, тускло-жёлтые полосы от малосильных лампочек. В лес бы-ло страшно заходить — он стоял такой молчаливой и неприступной стеной, словно стерёг деревню. Наташа под тем предлогом, что ей страшно, взяла Лёньку под ру-ку, а он тайком блаженствовал.

— Тебе ничего не показалось в этом Бермудском треугольнике? — спросила вдруг она.

— Нет, ничего не показалось. — ответил Лёнька. — А что?

— Так, ничего. Я просто думаю, почему дядя Саша сказал, что там люди про-падали.

— Он и раньше говорил, что в деревнях по дури много гибнет, особенно моло-дых.

Они замолчали, потому что видели: на трассе стояло шесть или семь памят-ников, крестов и просто висели на ветках венки с лентами. Вдоль дороги шёл глу-бокий ров, поросший деревьями и густым кустарником. Туда по пьяни падали, особенно весной, лихие деревенские мотоциклисты.

— Смотри, что это? — шёпотом спросила Наташа, вцепившись ему в руку.

Лёнька посмотрел и на голове у него зашевелились волосы. Тонкий язычок огня ровно и неподвижно горел меж лесной дорогой и неподвижной стеной де-ревьев. Слабый свет был словно заключён в рамку чёрного кружева.

— Фу, да это же игрушечная избушка на столбе! — облегчённо выдохнул он. — Такие ставят у выхода из деревни для защиты от нечистых духов!

ГЛАВА 3. Кино, кино, кино!

Утро разбудило их шумом мотора и людскими голосами. Не понимая, в чём дело, Зоя выглянула в окошко и удивилась:

— Кажется, мы не одни тут дачники!

И тут же побежала на улицу. Ребята — следом.

Всё было и в самом деле удивительно. На краю деревни стояли микроавтобу-сы, два трейлера и три иномарочных внедорожника. Вокруг них ходил незнако-мый народ. Заинтересованные Лёнька и Наташа подошли поближе.

— Ребята, — обратился к ним мужчина, одетый в рыбацкую безрукавку поверх клетчатой рубахи и фасонистую кепку, — не скажете, где тут живёт Кузьма Леший?

— А мы не местные. — ответила Наташа.