Норби и ожерелье королевы. Норби ищет злодея
Шрифт:
Однако именно эта страшная революция, начавшаяся с падения Бастилии, подтолкнула события, направив их по предначертанному пути.
«Нет, — подумал Джефф. — Ведь Наполеон утверждал, что именно ожерелье послужило причиной перемен. Оно пробудило в народе ненависть к королеве и ее фаворитам. Оно сделало революцию неизбежной, а конституционную монархию — невозможной».
Джефф видел оба варианта истории.
Если бы во Франции установилась конституционная монархия, то там бы не было Наполеона. Несмотря на высокомерие и другие недостатки, именно Наполеон направил современную историю по новому пути. Он стал вдохновителем создания
Очень жаль, что до изобретения ядерного оружия война казалась людям необходимым средством для перемен в обществе, но так уж вышло. Зато положение исправилось во времена Джеффа, когда исследование и колонизация космоса полностью удовлетворяли неистощимую страсть человечества к переменам.
Размышляя об этом, Джефф ощутил такую тоску по дому, что едва смог удержать в руках металлический прут и настроиться на Норби.
— Джефф, зачем ты прячешься за этой вонючей бочкой?
Изумленный фразой, произнесенной на стандартном земном языке, Джефф вытянул шею и заглянул в бочку. Норби был там; его собственный бочонок почти целиком погрузился в помои.
— Что мне делать, Джефф? Если я поднимусь в воздух, люди заметят меня.
— Включи свой антиграв на малую мощность, — посоветовал мальчик. — Так мне будет проще вытащить тебя. Скажи, тебе обязательно нужно было материализоваться бочке, а не рядом со мной?
— Я ничего не мог поделать. Возможно, мой бочонок притянулся к этой бочке…
— Не смешно, — проворчал Джефф, поднимая робота. — Эта дрянь пахнет хуже, чем все, что я когда-либо встречал.
— Эй! — завопил мужчина в толпе. — Какой-то аристократ выбросил свой сейф в помои — небось хотел спрятать. Дай-ка его мне, парень!
Норби круто развернулся. Помои брызнули во все стороны, окатив Джеффа и мужчину, пытавшегося схватить робота.
Оттираясь, француз выругался. Неожиданно он потерял интерес к своей находке и исчез в толпе. Джефф потащил Норби вниз, под прикрытие бочки.
— Забери меня отсюда. Пожалуйста!
— Ты даже не собираешься поблагодарить меня за то, что я вернул ожерелье ювелирам и восстановил правильный ход истории?
— Спасибо, Норби. Я горжусь тобой, но возможно, этот запах беспокоит тебя не так сильно, как меня. Нам нужно срочно убраться отсюда в такое место, где можно вымыться.
Джефф вымок с ног до головы. К тому же вокруг не было воздуха.
Как и всякое существо, дышащее воздухом, он поплыл вверх, надеясь, что слабый отблеск в толще воды был отражением от корпуса Норби. Воздух был его первой, самой главной заботой.
Голова Джеффа вынырнула на поверхность, и он понял, почему у воды был странный вкус. Он находился в океане.
Бочонок Норби вынырнул рядом с ним, поднялся на антиграве и завис над головой мальчика, разбрызгивая соленые капли. Шляпа приподнялась, и робот протянул руку.
— Мы замечательно искупались…
— Замечательно? Я чуть не утонул!
— …а теперь пора за дело. Здесь становится тесновато.
— Что ты мелешь?
Мы находимся в открытом океане.— Оглянись назад, — сказал Норби.
На них надвигался корабль. Большая часть его корпуса была черной, а дымовые трубы — наполовину красными. Он казался огромным, словно небоскреб, положенный набок, и приближался с большой скоростью. Джефф даже смог прочитать его название.
— «Куин Элизабет II», — пробормотал он. — Забери меня отсюда, Норби! Возможно, это самое красивое судно двадцатого века, но мы живем в другом времени, и…
И тут их окутала серая пелена гиперпространства.
«Небольшой недолет, Джефф, — сообщил Норби. — Но дело поправимое».
«Надеюсь! Пожалуйста, попробуй еще раз. Я устал и вымок до костей, я хочу есть и пить».
«Извини, Джефф. Все эти перемещения во времени и пространстве нарушают работу моих вычислительных блоков. Но скорее всего, во всем виновата копия ожерелья. Что нам с ней делать? Чем больше я думаю о ней, тем больше боюсь».
«Чего боишься? Копии ожерелья?»
«Да. От нее у меня ползут мурашки по жизненно важным схемам. Мне бы не хотелось снова оказаться рядом с ней».
«Но ты должен, Норби! Фарго, Олбани и Марсель остались в далеком будущем. Ожерелье — или неисправное транспортное устройство — тоже находится там. Настройся на него еще раз. Пожалуйста, в последний раз».
«Джефф, я в самом деле боюсь».
«У нас нет выбора, Норби».
«Но что, если это устройство, как бы оно там ни называлось, сделает со мной что-то непоправимое? В его присутствии я чувствую себя все хуже и хуже. Мне кажется, я уже слишком часто входил в контакт с ним».
Джефф начал тихо напевать про себя. Ему хотелось подумать, но так, чтобы Норби не вмешивался в его мысли.
«Джефф, ты сердишься? Ты знаешь, я люблю Фарго и Олбани, и Марсель Ослэр тоже неплохой человек. Я хочу спасти их, но просто ненавижу эту копию. Тебе не понять, что это за чувство. Если копия удержит меня в далеком будущем, то все мы попадемся в ловушку».
«Может быть. Но поскольку временное искажение исправлено и история снова идет по нормальному пути, та планета может оказаться не таким уж плохим местом для жизни. Нам придется рискнуть, Норби».
Джефф перестал скрывать от робота свою потаенную мысль и высказал ее. Поскольку история вошла в нормальное русло, они с Норби могут вернуться в собственное время. Они могут попасть домой.
«Но ты не хочешь этого делать, не выручив своего брата и Олбани», — подумал Норби.
«Нет, не хочу».
«И я тоже».
Джефф ощутил сильную дрожь, как будто само гиперпространство вокруг них завибрировало, и приземлился на что-то твердое.
Глава тринадцатая
ЛОВУШКА
Оранжево-розовый потолок, казалось, улыбался Джеффу. Он лежал на спине на мраморном полу, а рядом стояла разбитая музейная витрина, и осколки плексигласа валялись вокруг него.
Сперва Джефф подумал, что разбил витрину при падении, но его одежда осталась цела, и сам он не порезался.
— Добро пожаловать на планету 1-13, которая снова стала прекрасной, — произнес Марсель Ослэр. Маленький француз подошел к Джеффу, протянул руку и помог ему подняться.