Норби и Старейшая Драконица. Норби и придворный шут
Шрифт:
— Она не прелестная, а кощунственная!
Инг потянулся к кукле, но предводительница джилотов быстро схватила ее.
— Мы возьмем шесть коробок этих кукол…
— Возьмите хоть все. Можете утопить их в море, мне все равно.
— Зачем нам топить их? Эти игрушки, в самом деле, прелестны.
Инг недоумевающе уставился на джилотку.
— О чем мы с вами толкуем, мэм?
— Меня зовут Блауф, и я возглавляю джилотское сообщество. Поскольку мы пришли на вашу ярмарку, то заодно закажем партию кукол для наших детей, но вы обязаны уничтожить все комплекты
— «Хитрые Шарики»? Это же всего-навсего невинная игра, — запричитал Инг. — Что в ней плохого?
— Форма шара считается у нас священной.
— Она олицетворяет солнце?
— Нет. Вы утверждаете, что солнце не плоский диск, но форма шара для нас священна из-за яйца.
— Минутку, — перебил Инг. — Яйца не совсем шарообразны.
— Я имею в виду наши яйца. Это святотатство — превращать в глупую игру великолепный Порядок и Величие Претворения.
Джефф чуть не рассмеялся, но вовремя осознал, что в Иззхолле внезапно наступила полная тишина. Инг приподнял брови, подергивая уголком рта, однако остальные иззианцы выглядели потрясенными: их культура была более пуританской, чем земная.
— Порядок и Величие? — охрипшим голосом спросил создатель игры.
— Порядок и Величие Претворения, — торжественно подтвердила Блауф, ритмично помахивая всеми своими щупальцами.
— Но в человеческих играх и игрушках полно шариков!
— Мы возражаем только против игры «Хитрые Шарики». Джилоты откладывают прекрасные желтые яйца и укутывают их в зеленые водоросли. Эта кощунственная игра позволяет людям жонглировать нашими яйцами, чтобы они попадали в зеленые углубления. Мы не потерпим подобного надругательства…
— Дай-ка мне эту штуку. — Инг наклонился и выхватил игру у ближайшего иззианца, державшего ее с такой осторожностью, словно она могла взорваться в любой момент. — Я не программировал заводской компьютер на эти цвета. Основу предполагалось сделать черной, чтобы труднее было видеть углубления, а сами шарики — серебряными. В детстве у меня была такая игра.
— Ага! Значит, это не ты ее изобрел? — не скрывая иронии, поинтересовался Гарус.
— В общем-то нет, — признал Инг. — Кто перепрограммировал компьютер?
— Никто не поверит, что это не твоих рук дело, — заявил Гарус и, повернувшись к Блауф, гордо сказал: — Я родственник королевы и, полагаю, сейчас могу говорить от ее имени. Допустим, изготовитель игры…
— Я здесь, — пробормотал румяный коротышка, покрывшийся пятнами от страха. — Клянусь, что в программе изготовления не было заложено сочетание желтого и зеленого цветов!
— …предпримет простые, но эффективные меры. Он соберет все проданные комплекты игры и перекрасит их, сделав основу черной, а шарики серебристыми, — закончил Гарус.
Джилоты пошептались о чем-то.
— Этого будет вполне достаточно, — наконец объявила Блауф.
— В таком случае, добро пожаловать на ярмарку, дорогие гости. — Королевский родственник ударил по струнам своего инструмента
и запел: В сиянье грозного светила, Со всею славою небес, Еще ясней твое величье…— Это моя песня, — проворчал Инг. — И ты поешь ее неправильно.
— Это песня Гилберта и Салливана! — крикнул Джефф.
— Заткнись, Инг, — отозвался Гарус. Он продолжал петь, а джилоты спрыгнули со сцены и смешались с толпой зрителей.
Кадет заметил, что адмирал пропустил все происходящее на сцене. Йоно подключил свое «Крошечное Путешествие» к другому терминалу и сидел, словно приклеенный к игре.
— Норби, попробуй снова освободить адмирала, — попросил Джефф.
Рука робота вытянулась на всю длину и выключила терминал. Йоно с осоловевшим видом повернулся к ним.
— Ну, как ваши впечатления от игры?
— Скоро наступят перемены, — пробормотал адмирал. — Перемены к лучшему.
Тем временем Гарус продолжал петь. Инг отбивал ритм на барабанчике, а Ксинна аккомпанировала на крошечной флейте.
Всем миром буду править я, Как небом правит солнце. Сиять на своде бытия — Вот лозунг мой, иззонцы!Не обращая внимания на слова, показавшиеся Джеффу очень важными, Йоно встал и потянулся.
— Кажется, я проголодался. Где и когда мы сможем перекусить?
Норби прикоснулся к юноше.
«Лучше отвезти его обратно на корабль. Он выглядит не вполне здоровым».
«О'кей, но на этот раз мы будем соблюдать правила воздушного движения».
Кто-то потянул кадета за рукав куртки. Он огляделся по сторонам, затем посмотрел вниз и увидел джилота.
— Блауф? — озадаченно спросил он.
— Да, это я, сэр…
— Меня зовут Джефф. Это мой робот Норби, а это адмирал Борис Йоно. Адмирал, джилоты живут на островах в океане…
— Йоно, — перебила Блауф. — Очень звучное имя, подходящее для уникального индивидуума, воплощающего человеческие представления о монументальности и величии.
— В самом деле? — Казалось, адмирал очнулся от глубокого сна.
— Я увидела вас со сцены, и мне сразу же захотелось познакомиться с вами. Вы единственный человек, которому я могу доверять. Меня беспокоят некоторые последние события, и я обратилась бы за советом к королеве, но у нее так много волос! У всех людей очень много волос, включая и вас, сэр Джефф.
— А у меня нет, — заявил Норби. — Можете ли вы доверять мне?
— Ты не органическое существо. А сэр Борис Йоно, помимо роскошной бахромы над ротовым отверстием, отличается полным отсутствием растительности на голове. Могу ли я присоединиться к вам за трапезой, о которой вы упоминали?
— Разумеется, Блауф. Это большая честь для меня.
— Мы отправимся на корабль, — твердо сказал Норби, поддерживая Йоно под руку.
Адмирал взял с собой коробочку с «Крошечным Путешествием».