Норби спускается на Землю. Норби и великое приключение адмирала Йоно

— Это музыка ваших предков, адмирал?

— М-да. Да, разумеется!

Музыка заполнила инопланетный зал, и Джефф как будто снова оказался перед угасшим костром, глядя на падающие звезды и слушая первобытный оркестр, исполнявший мелодию — молодую, как сама планета. Закрыв глаза, он увидел предводительницу племени, игравшую на примитивной костяной флейте.

Когда запись окончилась, Евтерпа лучезарно улыбнулась адмиралу.

— Это будет великолепное начало для моей композиции в честь человеческих существ, — сказала она. — Расцвет надежды и красоты в юном мире, не так ли?

Йоно уставился на нее:

— Наверное… да, я целиком и полностью согласен с вами.

— Я бы хотел выслушать всю историю, — сказал Рембрандт.

— Рассказывайте вы, адмирал, — предложил Джефф. — Ведь я некоторое время был без сознания.

Йоно начал свой рассказ. Его голос раскатывался по залу, изображая восторги, опасности, смешные случаи (Джефф поморщился при упоминании о симпатии, которую проявила Мейла к его персоне), дикую красоту жизни в степях Восточной Европы времен палеолита…

— Джефф, — закончив историю, адмирал обратился к нему: — Думаю, нам следует рассказать им о другом временном периоде. И это сделаешь ты, потому что меня там не было.

Рассказ Джеффа поверг Других в странное оцепенение. Евтерпа опустила голову, глядя на свои руки. Ее брат ласково прикоснулся к плечу сестры.

— Рад, что я не тот Рембрандт, которого вы обнаружили в ложном времени, — произнес он. — Но, думаю, моей сестре хотелось бы познакомиться с тем маленьким человеческим ребенком, ведь у нее еще не было собственных детей.

— Но я все равно благодарю вас за то, что вы спасли девочку от той, другой Евтерпы, — дрожащим голосом добавила она. — Ведь только поэтому Борис Йоно мог появиться в нашем времени!

Адмирал смущенно закашлялся.

— Благодарю вас, мэм. — Он встал и поклонился ей. — К сожалению, нам пора вернуться в наш родной мир.

— Так скоро? — Евтерпа так стремительно поднялась на ноги, словно ею двигала какая-то гипнотическая сила. — Мы будем рады видеть вас у себя в любое время. И благодарю за музыку. Я думаю, музыка является не только убежищем от тревог или средством выражения чувств, но и символическим способом изображения реальности — чего-то такого, что никто из нас не может постичь до конца.

— Великолепно, — прошептал Йоно.

— Каждый из нас вносит свой вклад в понимание жизни с помощью красоты, которую мы создаем, — тихо добавил Рембрандт.

— Да, — отозвался адмирал. Он взял верхнюю правую руку Евтерпы и поднес ее к губам.

— Пора идти! — напомнил Норби.

— Так скоро? — отозвался Йоно, как эхо, повторив слова Евтерпы.

Она посмотрела на него:

— Наверное, каждая жизнь — это часть музыки реальности, которую мы все разделяем. И мы с вами…

— Мы с вами… — завороженно откликнулся Йоно.

— Уходим немедленно! — завопил Норби. — Джефф, твой уик-энд уже почти закончился, и, если мы опоздаем в Космическую Академию, у тебя будут неприятности.

— До свидания, Евтерпа, — произнес Йоно. — Встретимся как-нибудь в другой раз.

Норби прикоснулся к руке Джеффа.

«Давай вытащим его отсюда, пока Космическое управление снова не осталось без своего главного руководителя».

Джефф и Норби сопроводили Йоно на «Гордость Марса». Войдя в рубку, адмирал опустился в кресло и тяжело вздохнул:

— Знаешь, Джефф, наверное, нам не следовало рассказывать Евтерпе о том, как ее другое «я» хотело оставить девочку у себя. Мы неравнодушны друг к другу, и, насколько мне известно, Другие умеют перестраивать ДНК таким образом, чтобы у двух совершенно разных видов появилась возможность…

— Адмирал! — Голова Норби до упора выползла из корпуса, глаза широко распахнулись. — Что у вас на уме, сэр?

— Харрумпф! Ничего… совсем ничего. Чисто интеллектуальные отвлечения. Норби, летим ко мне домой, на Марс.

— Но я должен вернуться на дежурство в Академию, — запротестовал Джефф.

— Мы проведем на Марсе лишь несколько минут, кадет. Я должен вернуть сестре семейную реликвию и объяснить, что… э-э-э… в результате исследования выяснилась иная причина ее возникновения.

— Может быть, сначала стоит убедиться, что реликвия у вас, адмирал? — поинтересовался Джефф, указав на сейф.

— Великие звезды! — воскликнул Йоно. — А что, если история снова изменилась, и ее там нет? Я боюсь открывать сейф. Ты уверен, что видел реликвию в руках у предводительницы племени, когда покидал прошлое?

— Да, сэр. Она пыталась вручить бивень мне, но я отказался. Дело в том, что на основании бивня не было вырезанного рисунка, который есть на вашей реликвии.

— Норби, открой сейф. — Адмирал беспокойно сцепил руки. — Мне нужно успокоить нервную систему. Рембрандт прав: путешествия во времени — опасная вещь.

— Вот она! — радостно объявил робот, распахнув сейф.

Йоно поворачивал бивень то так, то эдак.

— Проклятая штука выглядит точно так же, как в тот момент, когда я положил ее в сейф! Как ты думаешь, Джефф?

Осмотрев реликвию, юноша кивнул:

— Совершенно так же, сэр.

Норби металлически хихикнул:

— Люди вообще не отличаются особой сообразительностью. Реликвия выглядит точно так же, потому что мы стали частью древней истории. Вернее, я стал ее частью.

— О чем ты болтаешь? — взревел адмирал.

— Во-первых, я вошел в историю, когда кончик бивня мамонта обломился от удара по моему корпусу.

— Но, Норби, это было лишь в той истории, которую мы создали своим путешествием в прошлое, — возразил Джефф. — В реальной истории воины племени могли убить того мамонта или найти его скелет и взять бивень.

— Мамонт был жив, когда мы исчезли. — Йоно озадаченно нахмурился. — Однако сейчас бивень выглядит точно так же, как у меня дома.

— Говорю вам: я вошел в историю! — гордо заявил Норби. — Я являюсь неотъемлемой частью этой реликвии!

— Чушь, — взорвался адмирал. — В реальной истории обломок бивня передавался из поколения в поколение, пока не перешел к русскому космонавту, двоюродному прапрадеду Вины Грачевой.

— Взгляните еще раз на основание бивня, — попросил робот.

Джефф изучил рисунок. Силуэт в форме полумесяца и таинственная точка-звездочка были такими же, как раньше. Внезапно он ахнул и повернул бивень, не отрывая взгляда от полумесяца. Когда выпуклая часть бивня была повернута кверху, точка располагалась прямо над дугой полумесяца.