Норман

– У тебя вон красавицы, зельем мажут мясо, это хранящее?

– Да.

– Здесь такое зелье, стоит дороже мяса которое они обмазывают, раза в два. Видимо у вас его много. А мы тоже без денег вышли. В прошлый раз, когда мы встретились, неудачно сходили. На зелье не хватило. Можешь в долг дать.

– Я тебе так зелья дам, - сказала Софья, - а ты, как будет возможность, нам книгу дашь ещё почитать.

– Идёт, - не раздумывая согласился Серый.

Софья протянула горшочек.

– Посуду верни.

Серый улыбнулся,

– Шутница.

– Это она не шутила, - с серьёзным видом сказал я.

Серый, посмотрел удивлённо на меня.

– Да шучу я, шучу.

Охотники уехали, и наша жизнь закипела ставшим обычным ритмом.

– Ну как, получается, спросил я у Лойи с Маликом, которые пытались сделать из зуба амулет.

– Нет, - ответила Аллойя, - один испортили.

– Да хоть все, лишь бы получилось.

– Норман!
– позвал Храм.

– Что?

– Мяса у нас много, сделай мясо "по-нормански"

– У тебя лишняя бутылка вина есть?

Он протянул из-за спины бутылку.

– Ну хорошо, вертела настрогаешь?

– Конечно.

Вообще, все сегодня ходили какие-то озадаченные. Чем, я понял только вечером.

Когда солнце пошло к закату, мы собрались около костровища, где я жарил мясо. Получалось оно довольно "сухим" и на мой взгляд жестковатым, но после кашек, которыми мы последнее время питались, пройдёт на ура. Храм с Кейном прикатили телегу, которую собрались использовать как стол. Дед, развесил несколько светляков, чтобы Нейле, страшно не было, и вынес бутылку настойки нам и две вина девчонкам. Ко мне подошёл Храм:

– Иди выпей чарку, я присмотрю за мясом.

Когда я поднял чарку, отец вдруг сказал:

– Ну что, с днём рожденья сын!

Все заулыбались, ведьмочки подбежали и толкаясь поцеловали меня каждая в щёчку. Я совсем забыл, сегодня семнадцатый день тёплого сезона. Храм дожарил за меня мясо, а я принимал поздравления и мелкие, но приятные подарки. При каждом поздравлении приходилось поднимать чарку, поэтому я намекнул отцу, чтоб наливал поменьше.

Через какое то время хмель, набросил на нас туман лёгкого веселья и развязал языки. Все забыв о причине веселья, впрочем, меня это только порадовало, разбились на небольшие по два - четыре разумных, круги для разговора. У догорающего костра, откуда я нагребал угли, заметил Нейлу, глядящую на пламя. Страх очередного приступа Нейлы, выветрил хмель в два удара сердца. Но мои опасения, оказались напрасны, Нейла, поскольку вина не пила, опасаясь за здоровье, решила побыть одна.

– Грустишь?

– Просто смотрю на вас с отцом, и родителей вспомнила. Надеюсь светлые, не добрались до них.

– Давай завтра с отцом переговорю, может что посоветует. Доехать мы в любом случае сейчас к ним не сможем.

Нейла кивнула: - Я понимаю.

– Какая то ты спокойная стала, даже не шутишь.

– Да мы с Ялей, решили ещё в посёлке, что приступы происходят, когда я эмоционально реагирую. Вот и пытаюсь себя в руках держать.

Тут сзади подбежала слегка весёлая, Яля:

– Софью злите, или определился?

Я зло посмотрел на неё.

– Определился с чем?
– Нейла заинтересовалась.

– Ой, - Яля шустро упорхнула.

– Так, с чем определился?

– Не слушай ты её, - я лихорадочно тянул время, придумывая ответ, внешне при этом, стараясь оставаться невозмутимым, - так она, о подарке.

– Так они же с Маликом, подарили тебе - амулет памяти, они с этим обручем с утра носились, Кейн, их за упряжь ещё гонял, они там что-то медное спёрли. Рассказывай.

– Не могу, это наше с Софьей личное.

– То есть то, из-за чего собачитесь.

– Не собачимся мы!

– Хорошо, вместе не спите, так удобней?

Поняв, что от меня ничего не дождётся, она встала и пошла.

– Не обижайся Нейла, правда не могу сказать.

– Я не обижаюсь, пошла от других узнаю, мне не привыкать.

Кажется, для меня, вечер перестаёт быть скучным. Я начал обдумывать, лучший выход, разборок сегодня, ой как не хотелось. Выход нашёлся в виде Храма:

– Ты чего сидишь, пошли пить.

Я спешно стал перестраивать лечебные потоки, выгоняющие хмель, на не такую интенсивную работу. Может, плетениями я плохо владел. Но после ранений, организм перестраивать научился.

Утро не скажу, что было тяжёлым, но лёгкое недомогание, всё же было. Ерунда это, что одарённые не болеют. Сходя в купальню, я немного посвежел. Не смотря на вставшее солнце, во дворе никого не было, лишь остатки ночной гулянки. Припомнилось, что дед обещал сегодня всем отдых, думаю, причина благодушия, крылась в том, что отдых сегодня нужен был деду. Сходил, пересчитал на всякий случай, лошадей. Потом чтобы развеять сумбур в голове, начал танец с мечём. Получалось плохо, настроения не было, и через какое-то время, я остановился.

– Что плохо?
– на входной лестнице, представлявшей из себя, фундаментальное строение из камня, с широченными обшарпанными перилами и выщербленными от времени ступенями, стояла зеленоглазая бестия с двумя кружками, - садись, поговорим.

Я отодвинул, ветки растений с перил, которые эльф растил для создания навеса над крыльцом, и сел.

– Держи, отвар лечебный, с добавлением настойки, тебе ведь она так вчера нравилась. Даже организм для того чтоб напиться смог перестроить.

Я молча взял кружку, Нейла встала напротив меня:

– Рассказывай?

– Что рассказывать?

– Чего девчонку мучаешь, она вчера, не намного от тебя отстала, даже поплакала.

– Нечего мне рассказывать.

– То, что Яля мне рассказала, это правда?

– Я же не знаю, что эта рыжая выдумщица наплела?

– Судя по "выдумщице", знаешь.

– Значит правда, - решил я прекратить игру в слова, - но я действительно не знаю, что она тебе рассказала.

– Что ты влюблён в меня, и из-за этого, отказываешь Софье. Причём об этом знают все.

– Причём с детства, а то, что не видишь, сама виновата. Чего расшумелись, спать не даёте, - на крыльце стоял явно больной Храм, он открыл бутыль, глотнул из неё, и плеснул мне в кружку, - идите подальше разбирайтесь, вас полдома слышит, по крайней мере, мужская комната, вы под окнами стоите. Наверх гляньте.

Мы подняли головы, в окне исчезли две любопытные головы, Малик и Сайл.

– Пришлось вставать, а то о вашем разговоре через пять мер все знать будут.