Нортумес. Война вампиров, часть 1

– Что ж, последний раз, а потом всё, прощайте.

Сказал он, накидывая куртку…

Штык замер посреди улицы и стал чесать макушку. Выпил пивка, что бы метод запуска мозговой активности, в миру «чесание тыковки», сработал лучше. Однако эффекта не было.

– Ну и верь после этого учёным бля. – Пожаловался он, в сторону ночной тишины.

А тут раз! И звуки реальной музыки. Не какая-то там хня беспонтовая – настоящий рок!

Ух!

И голоса пьяные. У них по-любому выпивка есть. А если нет – купим, денег, что выделила Лена, у него ещё прилично осталось. К тому же, если идёшь в компанию с денюжкой, сразу станешь свой в доску. Лучше, конечно, сразу с водкой, но можно и так.

Всё равно он бес понятия как искать того хмыря вампирского.

Газету потерял в поезде, чудом не потерял пистолеты – догнал поезд за городом, заскочил в вагон, и полчаса бегал по вагонам, ища своё. Кое-как нашёл. Но не он.

– Благодарю, очень выручили! – Сказал он тому, кто нашёл его пистолеты, и было на выход, а ему нагло так.

– А ну стоять! Куда собрался? Ты арестован!

– Чё попутал? – Рыкнул Штык, разворачиваясь. А потом присмотрелся – погоны, смешная фуражка, в целом дебильный прикид – да это ж мент!

– Фу! Как у вас тут намусорено! – Пожаловался он, оттолкнул милиционера и сиганул в окно.

– Стой! Разобьёшься же дебил! – Крикнули ему в след. А он на лету усмехнулся, палец им показал, ха! Разобьется он! Вампиры не…, а там потом, почему-то, темно стало.

Очнулся он, значит, лицо из дерева вытащил, удивился, зачем в дереве вмятина такая странная – прям как лицо человеческое, местные поди лобзиком выпилили, делать им нечего. Сказал что-то по поводу лобзиков, сельских идиотов и о срыве посевной, после чего побежал в город. И вот уже весь день тут шарохается и никак не может вспомнить, где живёт искомый вампир. Хотя бы район нашёл и то ладно. Ну, если память не подводит, район точно тот. А вот какой дом и квартира? Или в газете про квартиру ничего не говорилось? А! Какая разница? Музон, баба какая-то под боком, компания хорошая, Сашок вон с магазина идёт, за водярой его посылали, нормально, чё? Работа работой, поиски в смысле, поисками, а отдохнуть человеку, который в поте лица, не разгибая спины, пашет як коник молодой на благо своего клана – это святое. Тут двух мнений быть не может. И вообще, работа не волк, бегать она не умеет. Потом, всё потом!

– Да Любаня?

– Что? – Не поняла полногрудая Любаня прописавшаяся у него на коленках – ну так! У него полные карманы денег, а всего десять минут назад, Шпала, попытавшийся приватизировать его деньги, неудачно упал со скамейки и до сих пор не может очухаться. Головой трясёт, не понимает он, где находится. Ну да бог с ним, глядишь, через часок оклемается.

При деньгах, красив, драться умеет – чего ещё надо? Водки только разве что, так и тут – щедрый он, отсыпал так, что Сашок чуть не падает под весом сумок.

– Говорю, работа работой, а отдыхать надо, ага?

– Ага. Если это, работа мешает выпить – нахуй такую работу!

Вся компания разразилась смехом, а потом ещё музыка была, водка, хорошо так – Штык так не наслаждался простой дворовой жизнью, с тех пор как плотно подсел на иглу. Даже слезинка на глаз набежала. Люба почуяла, что ему горько отчего-то и обняла двумя руками. Стало куда как легче – меж двух таких грудей, мало кто из двуногих и дальше будет горевать.

От подъезда кто-то двинулся в их сторону. Штык не обратил внимания сразу, а молодёжь заметила. Кто-то что-то сказал, музыку слегка приглушили.

– Чё за нахер? – Возмутился Штык. – Куда музло дели?

– Да тихо ты корефан, – ответил один из участников дворового застолья, – Колян вон идёт, нормальный перец. Он с моим старшим братом так же когда-то тусил, вон…, Лёха, жопу сдвинь, ага, вон, видишь? – Штык глянул, на лавке вырезано «здесь бухали Колян и Тёма», и дата, неразборчиво вырезано, цифры совсем кривые. – Ну вот, он это. Нормальный тип, так-то. Ща пробьём чё ему надо, там по обстоятельствам.

Штык буркнул что-то неразборчиво, но тут Люба его опять обняла, и он мурлыкать стал – само собой получилось, даже удивился слегка.

– Колян! – Радостно сказал тот же парень. – Здорово. Чё не спишь?

– Ушли отсюда козлы. – Рыкнул Колян. Повисла минута молчания.

– Пизда Коляну. – Вдруг раздался чей-то глухой голос из недр тех, что меж грудей у Любоньки.

– В натуре. – Согласился слегка оклемавшийся Шпала. Ребята поднялись, хрустнули кулаки и…

Над улицей пронёсся хруст и рёв. Штык поспешно вытащил лицо из тёплой и мягкой среды, какую могла подарить одна добрая душа, любому кто был для того достаточно обеспечен.

И увидел такое…, ребята разбежались сразу – о волках-людоедах они тоже читали, так что два и два у них сложилось. Люба тоже сбежать попыталась. И теперь с воем циркулярной пилы бьётся в руках Штыка, а тот сидит открыв рот и двинуться не может.

– Отпустииии!!!

Штык разжал руки. Люба грохнулась на пол и пулей понеслась прочь. Только копытца по асфальту, в смысле, каблуки, тук-тук-тук…

–Арррр! – Сказал Колян. Или не он? В плечах пошире стал, руки подлиннее, ногти превратились в заострённые изогнутые когти. Глаза стали меньше, горят красным светом, а пасть, кажется, слегка расширилась.

Он слегка наклонился, повернул голову в сторону с визгом убегавшей девушки и вот-вот кинется за ней.

– Лена, вот я такой подставы ваще не ждал. – Выдохнул Штык, оставшись один на один с каким-то непонятным мутантом посреди тёмной страшной улицы.

Колян повернул морду к нему – действительно морда. Черты заострились, кожа пошла складками, словно персонаж из третьесортного фильма про оборотней.

– Ну у тебя и харя мужик! – С отвращением выдал Штык. Морда Коляна ощерила зубы. – Ик, – сказал Штык. – Я это, пошутил. Бля буду! Не ешь меня, ладно?

Колян шагнул к нему. Штык сглотнул судорожно и выхватил револьверы.

– Ну всё чертило! Поешь свинца! – Как-то не успел. Колян двигался неожиданно быстро. Он нажал спуск, а в руках уже пусто и только кровь хлещет из разорванной кожи ладоней. Штык глянул на свои руки. Потом на морду Коляна. – Я пошутил, мужик, в натуре, ха-ха, шутка…

Пасть Коляна открылась и исторгла рёв. Штык увидел клыки. И сам не понял как, но вдруг очутился на дереве. На самой верхушке, обняв ствол сразу и руками и ногами.

Снизу кто-то ревёт, дерево шатается, слышится треск.

– Пошёл на хуй! – Визгливо крикнул Штык.

– Арррр! – Раздалось оттуда – не хочет он, значит, никуда идти…, треск какой-то странный. Словно кто-то с когтями, лезет вверх. Глянул. Понял, что зря он в туалет не сходил и лихорадочно стал оглядываться. Так получилось, что в тот миг, когда возле левой ляжки сверкнули красные глаза и длинные белые клыки, взгляд Штыка наткнулся на хромированные корпуса пистолетов – лежат прямо на асфальте, да под уличным фонариком.