Носитель Искры. Тигр в волчьей шкуре
Шрифт:
— И Дьявол вслед за ним…
Растянув одному из волков пасть, крылатый великан раскрыл уже свой рот и выдохнул прямо в глотку фантомному зверю серебристое облако, после чего просто отбросил формацию от себя подальше. Спустя несколько секунд она распалась, а Мастера, её поддерживавшие, начали падать на землю, отчаянно раздирая ногтями кожу на груди, пытаясь добраться до отказывавшихся дышать лёгких. Другой волк был схвачен за горло, и так как опыт подсказывал культистам, что просто так гигант не сможет продавить защитное поле формации, фантомный зверь вместо того чтобы вырваться попытался достать крылатого монстра когтями. Сразу за этим собственные когти на руках гиганта резко заострились и, за доли секунды удлинившись, пробили тело формации насквозь. Когда алый свет погас, стало понятно, что когти не
— Развеяв едкий дым…
Количество волков продолжало уменьшаться, но и гигант не выходил из столкновений невредимым. Формации, хотя и не могли проявить полную силу специализаций Мастеров, всё-таки использовали их магию. К примеру Мастер Огня мог заставить шкуру фантомного зверя воспламениться, а его укусы сделать способными расплавлять прочнейшую сталь, а Мастер Ветра придать формации дополнительную скорость и манёвренность. И с учётом того, что внутри каждого алого волка находилось по пятнадцать-двадцать подчинивших душу магов, суммарный эффект от их способностей мог быть по-настоящему разрушительным.
— Мне мораль прочёл…
На теле гиганта с каждой секундой появлялись новые порезы и укусы, и каждый из них был наполнен уникальными разрушительными заклинаниями. Какие-то обжигали, какие-то замораживали, одни заставляли укушенную конечность двигаться медленнее, другие делали её слабее, третьи имели эффект рассеивания энергии, буквально разъедая сотканное наполовину из магии тело великана. Справиться с каждым конкретным воздействием по отдельности было не сложно. Но когда их были десятки, а параллельно нужно было сражаться и убивать, это превращалось в почти невыполнимую задачу. Хотя поначалу гигант всё-таки с ней справлялся. Эффекты магии тускнели и в конце концов исчезали, а раны затягивались с видимой невооружённым глазом скоростью, особенно после того, как великан втягивал в свою пасть новую порцию Мастеров. Но пожирание энергии, которым крылатый монстр подпитывался, не было абсолютной способностью. Напряжение и усталость никуда не исчезали и чем дольше шёл бой, тем меньше ранений он мог исцелять одновременно и тем быстрее они начинали накапливаться.
— Что он здесь ни при чём…
Седьмой волк рассеялся, окутанный странным переливчатым сиянием и Мастеров, лица которых были искажены гримасами наивысшего восторга, засосал чернильный зев. Количество врагов уменьшилось вдвое, но и скорость, с которой двигался и сражался гигант, также значительно снизилась, его удары стали слабее, а чёрное пламя ниже и тусклее. Ланс, всё это время наблюдавший за происходящим со стороны, отдал приказ к новой массовой атаке и фантомные звери рванулись в бой на загнанную добычу. Вот только монстр, с которыми они сражались, добычей не был.
— Сегодня Бог сказал…
Волки облепили гиганта со всех сторон, вцепились ему в руки и ноги, один даже попытался укусить в шею, но за это и поплатился. Перехватив его в последний момент, подставив под клыки кисть левой руки, гигант в который уже раз открыл свою пасть, на этот раз для того, чтобы использовать её по самому прямому назначению. Неровные, искажённые, похожие на две половинки разорванного полотна и от того поистине жуткие челюсти сомкнулись уже на шее самого фантомного звери и прокусили её насквозь. Формация сохранила целостность, но когда отпрянула от великана, стало видно, что у того между зубов застряло чьё-то истекающее кровью тело. Человек ещё был жив, это было понятно по отчаянно дёргающимся ногам, но сделать для него уже ничего было нельзя. Одно сглатывающее движение — и очередной Мастер исчез из этого мира.
— Мне стыдно кем ты стал…
Ещё одного волка гигант в буквальном смысле разорвал напополам, схватившись одной рукой за переднюю ногу, а второй за хвост и дёрнув в разные стороны. Какую силу надо было приложить, чтобы вот так вот покончить с практически неразрушимой формацией страшно было представить.
И что ещё ужаснее, посыпавшиеся из тела фантомного зверя люди также все до единого оказались разорваны в районе живота, осыпая землю под собой внутренностями и обильно поливая кровью. Однако это всё-таки был предел. Больше сил великану было неоткуда брать.— Мой заблудший сын…
Под давлением оставшихся шести формаций он был спущен на землю и прижат к ней, распятый словно перед четвертованием. По сути так и произошло, перед тем как к нему подлетели Ланс, мускулистый алкарн и «богиня», волки по очереди вырвали ему все четыре конечности, оставив лишь торс и голову. Из ран, правда, не текла кровь, да и вообще под кожей крылатого монстра не было ни мышц, ни костей, лишь равномерно-чёрная упругая масса, но не было сомнений, это было больно.
— И я согласен с ним…
Трое лидеров культистов приземлились великану на грудь. Улыбнувшись, Ланс заговорил про бессмысленность сопротивления, напрасные жертвы и неизбежность подобного исхода, но гигант так и оставался лежать неподвижно и по его горящим огнём глазам было непонятно куда он смотрит и смотрит ли вообще. А на гладкой лицевой пластине так и не появилось ни следа той жуткой пасти, что в будущем наверняка будет сниться многим культистам в самых жутких кошмарах. Лишь откуда-то из-под неё продолжали раздаваться эти странные монотонные стихи, похожие одновременно на исповедь и на эпитафию.
— И Дьявол маску сняв…
Мускулистый алкарн, недовольно поморщившись, выругался и с силой топнул ногой по груди гиганта и та промялась внутри где-то на метр. Даже без формации он был невероятно силён, и если бы он участвовал в сражении вместе с фантомными зверьми, возможно удалось бы сохранить жизни десятку-другому Мастеров. Однако его это явно не заботило. Из-за удара по остаткам тела крылатого монстра прошла волна судорог, но и тогда он не показал никаких признаков жизни. Если бы его тело не было лишь сложным заклинанием, вполне можно было подумать, что он и правда уже мёртв. И тогда рот открыла «богиня». На неё великан всё-таки отреагировал. Огонь в его глазах вспыхнул чуть ярче, а по лицу пробежала ломанная линия, обозначающая положение жуткой пасти.
— Своё лицо поднял…
«Богиня» в ответ на такое внимание рассмеялась. Её забавляло то, что человек, для которого она стала, в каком-то смысле, матерью, ненавидит её настолько, что не может даже проигнорировать её голос. Для неё это было признаком слабости, самой настоящей мишенью, по которой можно будет бить снова и снова, чтобы раз за разом добиваться желаемого. Взлетев в воздух, она приземлилась между глаз великана и присев, похлопала его по лицевой пластине, словно собаку. Она не боялась, даже не опасалась. Враг был повержен, его со всех сторон держали фантомные волки, постоянно вливающие в его тело разрушительную магию, его собственная энергия была на исходе, а душа на грани коллапса. Что он мог сделать?
— Он выглядел как я…
Его зубы впились в сонную артерию и, сжавшись с невозможным для человека усилием, вырвали из шеи «богини» кусок плоти размером с абрикос. В её глазах, почти сразу начавших тускнеть, отразилось недоумение. Она не понимала, как это возможно. Возникшее прямо перед ней нечто уже практически невозможно было назвать человеком. Лишённый рук и ног, с превращённой в месиво грудью, залитой кровью головой, он, тем не менее, умудрился вцепиться ей в шею и, надо полагать, убить. Потому что распространявшееся от места укуса онемение не могло быть связано только с болевым шоком и кровопотерей. Вероятно, это было что-то вроде яда. Последним, что она увидела чётко, были его глаза. Чернильно-чёрные глаза, словно затягивающие в бездну боли, ужаса и ярости. И в свои последние секунды «богиня», прожившая на этом свете больше четырёхсот пятидесяти лет, была удивлена больше чем когда-либо в жизни. Она не могла поверить, несмотря на всё виденное ранее, несмотря даже на свою собственную смерть, что тот человечек, которого она когда-то напугала до чёртиков одной только аурой и кто не стал убивать даже под угрозой собственной казни, в итоге превратился в ЭТО. Она умерла, так и не увидев, как то, что осталось от Лазариса Морфея начало падать сквозь исчезающее тело крылатого великана. Его глаза были закрыты, а лицо было мирным и спокойным. Впервые почти за год он позволил себе уснуть.