Ностальгия

– Но что нам делать?

– Чего делать? – повторил вопрос Андрея Сусликов и потом ответил:

– Сейчас придет человек, который займется вашей проблемой.

– Точно?

– Гм, молодой человек, – нервно сказал Сусликов, вставая и прохаживаясь по кабинету. – У меня нет привычки врать! И сядьте.

В дверь постучали.

Глава 12 Рыцарь невидимого фронта

– Да, входите! – разрешил Сусликов.

В кабинет вошел человек в черном костюме. Андрей, увидев его, тихо сказал Васе:

– А это тот тип в черном, который за нами следил.

– Не может быть, – усомнился Вася.

– Ты забыл, куда попал? КГБ не спит, думая о своих подопечных.

– Андрей, ты, как всегда, придумываешь, – покачал головой Антон.

Сусликов подошел к человеку в черном костюме, улыбаясь и приглашая его сесть рядом возле стола.

– Приветствую рыцаря невидимого фронта, – сказал Сусликов вошедшему.

– Уф, Федор Ильич, вы, как всегда, острите, – молвил человек в черном костюме, чуть улыбаясь – ему было приятно шутливое обращение Сусликова.

– Вот, Иван Иванович, – произнес Сусликов, – надо помочь этим трем товарищам.

– Поможем, – коротко ответил Иван Иванович, поглядывая исподлобья на притихших друзей.

– Да, Иван Иванович, еще одно обстоятельство, – продолжал Сусликов. – Они утверждают, что уже жили в прошлом, то есть они как бы из будущего времени.

Андрей воскликнул:

– Почему это «как бы»? Мы действительно жили в этом прошлом, когда ничего не было, дефицит, пропаганда, социалистические лозунги везде понавешаны и…

Андрей замолк под пристальным взглядом Ивана Ивановича.

– Ну-ну, посмелее, – подбодрил его Иван Иванович, – чего еще вам у нас не нравится?

– Многое, – поспешно признался Андрей, хотя потом подумал, что напрасно высказал вслух свои мысли, забыв, в каком времени находится.

– Так, так… – протянул Иван Иванович, постукивая пальцами по столу.

– Ну, поможете им? – с надеждой в голосе спросил Сусликов, но это обращение следовало бы понимать Ивану Ивановичу несколько иначе: «Ну, когда ты их выкинешь из моего кабинета и посадишь в психушку?»

– Поможем, поможем, – лаконично ответил Иван Иванович, продолжая пристально смотреть на друзей.

А Сусликов продолжал, патетически вскидывая руки кверху, говоря с аффектацией, словно театральный актер на сцене, произносящий длинный и скучный монолог:

– Сижу в кабинете, мучительно думая, как сделать так… ну, на благо стране, так сказать… А тут Лена вбегает: «Помогите людям!» Ну, как же им не помочь?

– Поможем, поможем, – снова повторил Иван Иванович, на этот раз уставившись на Сусликова и посмеиваясь над ним про себя.

Но Сусликов не понял ироничного взгляда человека в черном костюме и поэтому продолжал говорить с большим воодушевлением:

– Как тут людям не помочь, ведь это наша прямая обязанность – людям помогать! В свете последних решений Политбюро и лично товарища…

– Понятно, понятно… – хотел перебить Сусликова Иван Иванович, но Сусликова остановить было нельзя:

– И лично товарища Леонида Ильича Брежнева! Я только не пойму смысла их просьбы, но…

– Скажите, Федор Ильич, а какие ваши планы на завтра? – перевел тему разговора Иван Иванович.

Сусликов хотел было продолжать тираду о помощи трем друзьям в его кабинете и всему человечеству, но потом решил ответить на конкретный вопрос Ивана Ивановича:

– О-о, большие, очень у меня большие планы, как всегда, – хвалился Сусликов, улыбаясь. – Завтра у нас намечено совещание аппарата.

– Тема?

– О-о, две темы, можете послушать, если интересно, – пригласил Ивана Ивановича Сусликов, – две темы. Первая – ремонт нашего здания, вторая – строительство коммунизма.

– Очень актуально! – заметил Иван Иванович.

– Да, вы правы, Иван Иванович, спасибо, – поблагодарил, улыбаясь, Сусликов. – Темы актуальны.

Андрей не выдержал и засмеялся.

Сусликов неодобрительно глянул на него, а Иван Иванович не стал дожидаться гневного осуждения начальника кабинета и сам строгим голосом спросил Андрея:

– Так, почему мы смеемся?

– А нельзя? Нам песня жить и любить помогает, – нашелся Андрей.

– Гм, хитроумный тип какой! – сказал Иван Иванович Сусликову. – Ничего, мы сейчас с ними поговорим.

– Нет, поглядите-ка! – возмутился Сусликов, кивая на Андрея. – У него постоянная улыбка на устах.

– Взираю на мир с оптимизмом, – нашелся Андрей, продолжая улыбаться.

– Нам обещали помочь, товарищ Иван Иванович, – то ли вопросительно, то ли утвердительно произнес Антон.

– Поможем, поможем, – кивнул Иван Иванович, продолжая недовольно смотреть на Андрея.

– Не пойму что-то, – сказал Андрей, – у вас в городе запрещен смех?

– Смех не запрещен, – холодно ответил Иван Иванович, – но смеяться над темой о строительстве коммунизма никто не разрешал.

Иван Иванович встал, говоря друзьям привычную фразу, которую часто повторял и которая очень ему нравилась своей лаконичностью, строгостью и определенностью:

– Пройдемте.

– Куда? – не понял Вася.

– Пройдемте! – повысил голос Иван Иванович, жестом руки показывая, что нужно выйти из кабинета.

– Пока, мастер сыска, – попрощался с Иваном Ивановичем довольный Сусликов, потирая руки.

Через полчаса друзья оказались в просторном хорошо освещенном кабинете Ивана Ивановича. Он сел за стол, предложив друзьям сесть напротив. На стене Андрей заметил портреты Феликса Дзержинского, Брежнева и большие часы, стрелки которых почему-то стояли.

– У вас часы остановились, – заметил Андрей, улыбаясь.

Иван Иванович проигнорировал реплику Андрея. Вместо ответа Иван Иванович закурил. Помолчав минуты три, Иван Иванович обратился сразу ко всем троим:

– Ну, признавайтесь, звездно-полосатые мои.

– Как вы нас назвали? – удивился Вася.

Говорил Иван Иванович медленно, спокойно-будничным холодным тоном, можно даже сказать – говорил лениво, будто говорил актер заученные слова надоевшего ему текста очень старой известной пьесы, причем текст этот он знает наизусть и вынужден повторять почти каждый день: