Ностальгия

– Тебе никто здесь не поможет, – ответил Антону Андрей.

– Ты, Антон… ты п-под… подлец… – заикаясь, проговорил Вася.

– Ну, хватит вам печалиться, – бодро сказал Иван Иванович, – товарищ с улицы Ленина хочет сотрудничать с органами, очень хорошо. А вы сами выбрали свою судьбу.

– Это значит, что нас двоих ждет что-то ужасное? – решил Андрей.

– Ничего ужасного не произойдет.

– Да, прошу вас, товарищ, – попросил Антон, – я не хочу, чтобы моих друзей арестовали.

– А ты уже как бы не с нами? – усмехнулся Андрей, глядя на Антона.

– Как это не с вами? Зуб даю, что мы вместе!

– Товарищ, вы мне надоели со своим зубом, – упрекнул Антона Иван Иванович, – подписывайте документ.

Иван Иванович протянул Антона лист бумаги с напечатанным текстом.

– Что это? – не понял Антон.

– Ваше согласие на сотрудничество с органами. Нужно только поставить внизу свою подпись.

– Да, только подпишись, Антоша, и станешь стукачом, – пояснил Андрей, а Вася прибавил, вздыхая:

– Пре…презираемым в об…обществе…

– А ну разговорчики тут! – вскричал Иван Иванович. – Миллионы честных людей, подписывающих такую бумагу, сотрудничают с органами, пытаются нам помочь.

Помогают и ищут шпионов, сообщают нам о всех подозрительных людишках. Такие внештатные сотрудники КГБ работают на благо нашей страны, на ее безопасность.

– Антон, ты и впрямь обезумел? Подпишешь эту галиматью? – удивился Андрей, пристально глядя на друга.

Антон после минутного раздумья отдал лист бумаги Ивану Ивановичу.

– Почему не подписали? – вскидывая брови, спросил Антона Иван Иванович.

– Раздумал…

– Друзей боишься?

– Никого не боюсь, зуб даю!

– Ладно… Последняя возможность помочь вам исчезла.

Андрей не удержался от комментария:

– Антон, молодец, что не подписал! С чувством глубокого неудовлетворения мы отказались сию бумаженцию подписывать.

Иван Иванович покраснел от злости:

– Ах, так? Продолжаете ёрничать над системой?

– Хотите услышать анекдот? – спросил Андрей.

– Так, еще антисоветские анекдоты будешь мне в КГБ рассказывать?

Андрей пожал плечами:

– Могу и не рассказывать… А чего мне бояться? Хуже не будет.

– Именно – хуже не будет, а лучше не станет! Ну, давай рассказывай, я магнитофон включу, запишу твои слова.

Вася попытался остановить друга:

– Андрей, может, прекратишь…

– Нет! – жестко ответил Андрей.

Через минуты три, когда Иван Иванович включил небольшой магнитофон, Андрей с улыбкой стал рассказывать анекдот:

– Итак, встречаются оптимист и пессимист. Пессимист говорит: «Будет еще хуже», а оптимист ему отвечает: «Хуже уже не будет».

– Очень хорошо, – обрадовался Иван Иванович, потирая руки, – еще можете антисоветские анекдоты рассказать?

– Могу… Записывайте. Звонит одна подруга другой и говорит: «Включи немедленно телевизор». «Зачем?» – спрашивает ее подруга. «Красную икру по телевизору показывают».

Вася засмеялся, а Антон покачал головой.

– Еще… – продолжал Андрей. – Отличие антикоммуниста от коммуниста. Коммунист прочитал книгу Карла Маркса, а антикоммунист ее понял.

– Отлично, господин шпион и антикоммунист! – похвалил Андрея радостный Иван Иванович, потирая руки. – Магнитофон всё записывает.

– Как и все телефонные разговоры наших горожан, – добавил Андрей. – Еще слушайте.

Один задает вопрос другому: «Знаешь фирменное чувство советского человека?» «Чувство вкуса?» «Нет». «Чувство воспоминания?» «Ну, ближе, но не то… Чувство глубокого удовлетворения».

Вася громко засмеялся, а Антон спросил Андрея:

– Ты чего болтаешь? Не понимаешь, где находишься?

– Понимаю, но терять мне нечего... – храбро ответил Андрей. – Еще… Анекдот о чудесах советской страны. В стране официальной безработицы вроде нет, никто не работает, но план выполняется. План выполняется, но купить нечего. Купить нечего, но всюду очереди. Всюду очереди, но у всех всё вроде есть. У всех все есть, но все недовольны. Все недовольны, но голосуют «за».

Иван Иванович кивнул, не поняв иронии Андрея:

– Конечно, настоящие советские люди всегда голосуют «за».

– Добавьте при этом, что голосуют «за» безоговорочно на безальтернативных выборах.

– Как это?

– Альтернативы нет. Дают лишь один выборный бюллетень с одной лишь фамилией, предлагая опустить его в выборную урну.

– Именно так! А чего еще надо? – удивился Иван Иванович.

– Если проводятся выборы, то надо что-то выбирать из чего-то! Чтобы был бы выбор!

Того или другого кандидата, – объяснил Андрей, хотя и не надеялся на понимание офицера.

– А выбор ведь есть, – сообщил Иван Иванович. – Вы выбираете предложенного кандидата или нет.

– Пожалуй… Так и знал, что не поймете меня.

Иван Иванович насупился:

– Да! Таких антисоветчиков никогда не понимал и не пойму.

– Вы против свободы слова?

– Нет! Я за свободу! И за Конституцию! Наша советская Конституция гарантирует свободу слова.

– И тем, кто это слово скажет? – спросил Андрей, скептически поглядывая на Ивана Ивановича.

Иван Иванович помолчал минуту, потом удивил всех друзей откровенной и чересчур циничной фразой:

– Свобода слова – это осознанная необходимость помалкивать.

Андрей заметил, горько усмехаясь:

– Очень цинично!

– Знаете, свое мнение попрошу оставить при себе, – сухо сказал Иван Иванович.

– И всегда надо помалкивать? – спросил Вася.

– Всегда!

После короткой паузы Иван Иванович спросил Андрея:

– Ваши антисоветские анекдоты закончились?

– Нет, еще хотите услышать?

– Да!

– Это я могу, – оживился Андрей. – Слушайте… Знаете, что такое дефицит с коммунистической точки зрения?

– Ну?

– Объективная реальность, которую совки не ощущают.