Новатор
Шрифт:
… .12.20 И тут же, взревев двигателями, рванули вперед наши тяжелые самоходки. И вновь все как на учениях, японцам просто нечего нам противопоставить. САУ выходят на огневой рубеж и почти в автоматном режиме начинают обстрел укреплений. Пять минут и они развернулись и ушли, оставив за спиной очередной взрывы, крики и страх. Да, они выпустили 640 снарядов и каждый что-нибудь, или кого-нибудь нашел…
13.00 И снова авиация, на цель зашли наши скоростные ближние бомбардировщики СУ-2, 15 шт., И они спокойно и размеренно выпускают на укрепления девяносто смертоносных подарков и
13.30 Минуты перерыва и воздухе появились десятки огненных росчерков, это уже ударил дивизион реактивных минометов РМ-1316, выпустив в шести километров 288 реактивных снарядов калибра 130 мм. Сжигающих и уничтожающих все в том месте куда они попадут. Страшное оружие, недаром в другом будущем его называли «Органом Сталина».
… А в 13.45, японцы видно устали и пошли в самоубийственную контратаку силами двух десятков стареньких танков. Но наши бронебойщики, на СУ-76 уничтожили восемь из них на дистанции в пять километров, с оставшимися пятнадцатью, немедленно вступил в бой наш танковый батальон, уничтожив еще семь и потеряв два своих, но не фатально, оттащили танки и спасли ребят….
Японцы развернулись и попытались уйти, но тут пришли штурмовики, как раз по расписанию, в 14.00. И пятерка штурмовиков отделилась, прицелилась, зашла и как на учениях разбомбила японские танки, а остальные пятнадцать зашли на цель и отбомбились……
И так раз за разом до девяти вечера и еще дня спустя.
17.06.1937
Понедельник
Суньу
18.00
— Ну вот, мы их и достали. — Думаю я, глядя на непроницаемых японцев.
И я вспоминаю прошедшие дни:
Да, они запросили переговоры, не выдержали все-таки. Кое-как перенесли первые сирию ударов, которые мы наносили, как и планировалось три дня. А потом мы встали на перерыв.
Сутки ждали, японцы попытались пару раз выйди из укреплений и тут же попали под наши удары.
Но они не проявили активности к переговорам, да и мы ничего не предлагали.
И четырнадцатого июня возобновились удары, сирого по расписанию, каждые полчаса, налеты, бомбежки.
И вновь остановились. Семнадцатого вечером, в 19.00, подогнали поближе машину с громкоговорителем и проорали на японском предложение о переговорах. И время дали до 08.00. восемнадцатого июня.
Они задумались и утром явились, японский генерал в сопровождении пары офицеров. Потом пошли переговоры, первый раунд.
Наше предложение было вполне почетно, они просто выдвигаются колоннами из укреплений и маршируют до Бейаня. За пять — семь дней дойдут.
Они задумались и ушли, мы им дали время до вечера.
И вот они вернулись. Согласились, деваться им было уже некуда. Помощь прийти не может, они спасаются только за укреплениями, но потери все равно велики. Ежедневно сотни убитых и раненых. По нашим оценкам, они за неделю потеряли около двух тысяч человек. И укрепления постепенно разрушаются.
Мы то умные, удары сосредотачиваем в одной зоне укреплений, примерно трехкилометровой протяженности и ее уже частично разрушили.
Они поняли простую истину, мы если надо будем стоять и бить, а они ничего сделать не могут. Подкрепления из Харбина или Цицикара просто не дойдут, у них нет достаточных сил авиации, что нейтрализовать наши удары и следовательно, любые выдвинувшиеся силы будут обречены на уничтожение.
Это заведомо проигрышная ситуация для них. Они запросили похоже Харбин, те подтвердили, что не могут помочь и учитывая то, что мы не претендуем на эту территорию, мы всего лишь требуем ее оставить, они согласились уйти.
Наверно, в надежде вернутся, но их ждет большой и неприятный сюрприз.
Размышление закончилось, японцы подписали документы и ушли, немного странно поглядывая на меня, как будто размышляя:
— Почему русский принц с армией, а японские нет? —
Я оборачиваюсь к комбригу и Мерецкову, присутствующим тут и поставившим свои подписи на документе, после меня конечно и спрашиваю:
— Ну что товарищи командиры? Все, операция почти закончена?—
Они в унисон кивают и подтверждают словами:
— Да, завтра мы проконтролируем выход японцев и дальше все по плану. — Говорит Рокоссовский, а Мерецков добавляет:
— Не забудьте, товарищ комбриг, перед нашим уходом. Заминировать все что возможно и подорвать.—
Тот кивает, а я думаю:
— Да, и это было в плане. Недаром мы сюда подогнали десяток машин со взрывчаткой. Тридцать тонн наделают тут дел.—
И все, разошлись до завтра.
26.06.1937
Понедельник
Район Благовещенска
13.00
— Да, промчалось еще шесть дней. — Думаю я:— Мы подождали ухода японцев, проверили укрепления, заминировали и перед уходом взорвали. Красиво летали в небо блоки. —
А потом марш, еще на несколько часов и вот уже лагерь, готовимся к переходу на свою территорию.
— Задачи выполнены, укреп район очищен, бригады и техника проверены. Мы уходим домой. — Думаю я, уже глядя на начинающий переплавляться на тот берег наш ТП3. — Да, приходил он последним и уходит первым, ну если не считать стрелковой дивизии, которая снялась с мест и ушла еще раньше. Все по расписанию.—
А на вновь засновавших по Амуру понтонных паромах гордо стоят танки, выполнившие свою задачу.
Рядом стоит Володя и спрашивает:
— Дан, а когда мы?—
Я отвечаю:
— Через пару часов перейдем и мы. Нам тут уже особо делать нечего, все что надо, мы сделали.—
И мы ждем своей очереди.
27.06.1937
Четверг
Благовещенск
10.00
— Ну вот и переправились, вновь разместились в своих домиках и теперь уже последнее совещание, подводящее итоги операции.—