Новая философская энциклопедия. Том первый. А - Д.
Шрифт:
501
ГЕНЦЕН подразумевает двойное отрицание, т.е. отрицание нетождественности веши самой себе и ее тождественности другим вещам. В трактовке аристотелевских категорий исходил из разграничения бытия в себе (субстанция), бытия в другом (абсолютные акциденции: качество и количество), и бытия к другому (отношения). По Генриху Гентскому, материя является минимально актуальной, причем в человеке она соединяется с двумя субстанциальными формами: человеческой телесности и разумной души. «Истинное» достижимо и для изменчивого человеческого познания (чувственного и интеллектуального), хотя и естественное познание возможно лишь при участии божественного света («общее озарение» — communis illustratio), неизменная же «истина» постигается только благодаря сверхъестественному озарению. Он признавал возможность опосредствованного интеллектуального познания единичных материальных вешей. Человеческая воля, которая есть самодвижущая способность души, обладает свободой выбора и автономной активностью, предлагаемый же разумом объект есть лишь обязательное условие волевого акта; он не есть причина того, почему человек хочет, хотя без его наличия человек не может хотеть чего бы то ни было. Оказал влияние на ряд францисканских мыслителей (Ричарда из Мидлтауна, Виталя дю Фура и др.). Некоторые его концепции (в частности, концепция особого божественного озарения) были подвергнуты критике Дунсом Скотом. Соч.: Opera omnia, t. 1. Leuven—Leiden, 1979; Quodlibeta, t. 1-2. Parisiis, 1518 (repr. Louvain, 1961); Summa quaestionum ordinarium, t. 1-2. Parisiis, 1520 (repr. St. Bonaventura. N. Y, 1953). Лит.: Braun R. Die Erkenntnislehre Heinrichs von Gent. Freiburg (Schweiz), 1916; Paulus J. Henri de Gand, Essai sur les tendances de sa metaphysique. P., 1938; BettoniE. Il processo astrattivo nella concezione di Enrico di Gand. Mil, 1954; Dudak R. Poglady filozoficzne Heiiryka a Gandawy. — «Studia mediewistyczne», t. 21, z. 1. Wroclaw etc., 1981. M. A. Гарнцев
ГЕНЦЕН(Gentzen) Герхард (24 ноября 1909, Грейфсвальд, Померания — 4 августа 1945, Прага) — немецкий математик и логик. Детство провел и учился в начальной школе на о. Рюнген в Балтийском море. В 1920 переехал с матерью (отец погиб в 1-й мировой войне) в Страслунд. Окончив местную гимназию с высшим знаком отличия, получил стипендию немецкого студенческого фонда, позволившую ему продолжить академическое образование. После двух семестров учебы в Грейфсвальдском университете, 22 апреля 1929 был принят в Геттингенский университет, в котором занимался два семестра, затем один семестр — в Мюнхене, один — в Берлине и снова вернулся в Геттинген, где работал под руководством Г. Вейля. Летом 1933 получил докторскую степень по математике. После недолгого перерыва в научной работе, связанного с ухудшением здоровья, Генцена снова
ГЕОМЕТРИЧЕСКИЙ МЕТОДв философии (вернее геометрический способ — mos geometricus или геометрический порядок — ordo geometricum) — форма наиболее экономного системного изложения философской проблематики (прообразом метода послужили «Начала» Евклида), характерная для рационализма 17 в. Впервые применен Декартом в конце его «Вторых возражений» против своих же «Размышлений о первой философии» (Декарт. Соч., т. 2. М., 1994, с. 127—134): он сначала дает определения мышления, идеи, субстанции и других понятий своей метафизики, затем следуют «постулаты» и «аксиомы», «предпосылки», «корол- ларий» (добавление, вывод) и «доказательство». Более ши-
502
ГЕОПОЛИТИКА роко метод был применен Спинозой в «Основах философии Декарта» и в «Этике», где на основе этого метода он попытался изложить всю свою систему философии. Как правило, Спиноза сначала дает «определения» (иногда с «объяснениями»), затем следуют «аксиомы», но основное содержание кратко формулируется в «теоремах» (положениях — propositions), которые всегда раскрываются в более обширных «доказательствах» (иногда двух и трех). Некоторые «теоремы» заканчиваются краткими «короллариями». Иногда фигурируют «леммы» — вспомогательные теоремы, служащие для доказательства других «теорем». Попытка Спинозы максимально экономно и ясно изложить свою метафизику и философскую доктрину аксиоматико-дедуктивным способом не увенчалась успехом. Об этом свидетельствуют многочисленные «схолии» (примечания, иногда весьма обширные), еще более объемные «прибавления» и «предисловия», в которых более последовательно излагается та же или более частная проблематика. Геометрический метод использовал в построении этики и метафизики Э. Вейгель (Weigel, 1625-99). 2?. Z?. Соколов
ГЕОПОЛИТИКА— научная дисциплина, выделившаяся в 20 в. из политической географии и образовавшая своеобразную парадигму политического проектирования, моделирует выработку политических решений, сопряженных с использованием географического фактора, а иногда прямо включается в процесс принятия таких решений. Статус и функции геополитики проявляются в ее отличиях от политической географии. Различные способы размежевания этих дисциплин наиболее четко выражены в версиях О. Мауля (1939) и Дж. Паркера (1985). По Маулю, политическая география занимается пространственными условиями существования государства (его наличными границами, формой, ресурсами, историей его территориального формирования и т.д.), а геополитика — его пространственными потребностями и разработкой способов их удовлетворения. Политическая география изучает прошлое и настоящее, геополитика планирует будущее. По Паркеру, главное различие в том, что политическая география имеет дело с состоянием отдельных государств, а геополитика работает с теми мировыми пространственными структурами, которые по-разному складываются из государств, как из кубиков конструктора. Само это сравнение для геополитики удачно и многозначительно. При всем разногласии, версии Мауля и Паркера сходятся в главном: они подчеркивают проектный характер геополитики, хотя один автор связывает эту проектность с формулировкой и обслуживанием пространственных запросов государств, а другой — с усмотрением возможных политических и географических целостностей более высокого уровня, чем государства. Геополитика исследует географическое пространство и общества исключительно с целью политического проектирования, а часто через его посредство. Суть деятельности геополитика в том, что из массы разнородных данных он выстраивает такие образы географических ансамблей, которым в данный исторический момент может быть придан актуальный политический смысл. Обычно этадеятел ьность изыскивает способы преобразования географических явлений — регионов — в явления политические: государства, союзы, буферные зоны, конфликтные системы и т. п. Но кругу интересов геополитики принадлежат также технологии низведения политических образований до уровня «чистой географии», включая и переработку государств в «населенные территории», «проблемные зоны», открытые перепланировкам. Условно в когнитивном аппарате геополитики выделяются два блока: во-первых, блок геополитической имаги- нации, порождающий политически заряженные географические образы (отношения континента с океаном или континентальной сердцевины — хартленда — с приморьем; роль Евро-Азии как мирового острова, вокруг которого организуется ойкумена; взаимодействие леса и степи в сердцевине этого материка; столкновение цивилизаций и т. п.), а во-вторых, геостратегический блок, переводящий эти смысло-образы в практические цели, и задачи для разных субъектов мировой политики. Геополитические доктрины можно типологизировать, исходя из того политического отношения, которое ими по преимуществу вкладывается в их проекты. Всего таких отношений три: конкуренция, доминирование и кооперация, К примеру, у английского геополитика X. Маккиндера стержневым в его построениях был мотив соперничества — конкуренции мировых политических сил. Он выражался в текстах Маккиндера то в виде задачи для евроазиатского приморья — консолидироваться, чтобы уравновесить мощь хартленда, т.е. России (1904), то в виде состязания западных держав за контроль над Восточной Европой как ключа к хартленду и к евроазиатскому лидерству (1919). Иное отношение — отношение доминирования — подчинения, планомерного «обустройства» крупных мировых регионов — типично для немецкой геополитики («геополитика панидей» К. Хаусхофера), а во многом и для американской. Так, оно преобладает в созданной Н. Спайкменом доктрине контроля США над приморьем-римлендом Евро-Азии (1942), в трудах Р. Страуса-Хюпе, 3. Бжезинского и др., даже в теории «столкновения цивилизаций» Э. Хантингтона, поскольку она трактует пространство каждой цивилизации как область законной гегемонии для некой «ядровой» державы данного сообщества государств и этим прямо смыкается с германской «геополитикой панидей». Наконец, во французской школе геополитики, основанной П. Видаль де ла Блашем, как и в русской геополитической мысли, что идет от евразийцев П. Н. Савицкого и Н. С. Трубецкого, разрабатывался мотив кооперации, соединения взаимодополнительных хозяйственных потенциалов и образов жизни. Многие историки и оппоненты геополитики связывают ее становление с империализмом нач. 20 в. Эта связь реальна, но понимается обычно неправильно. К началу 1900 мир был в основном разбит на империи евроатлан- тических держав, разбросанные кусками по разным частям света и своей территориальной закрытостью укруп- ненно воспроизводящие обособленность национальных метрополий. Будущее такого империализма порождало в 1-ю треть 20 в. массу догадок: К, Каутский предсказывал «ультраимпериализм всемирного картеля», В. И. Ленин — прорывы революций в «слабых звеньях» разделенного мира, А, Бергсон — космополитическое «открытое общество» духовной элиты, регулирующее запросы «закрытых» государств. Становящаяся геополитика внесла в дискуссию об империализме свой вклад, постулируя
503
ГЕРАКЛИТ переход от дисперсных «национальных» империй к сверхнациональным, пространственно связанным целост- ностям, политическим, а часто и хозяйственным. Она планировала такие «большие пространства» (гроссраумы) на основаниях макрогеографическпх (меридианально развертывающиеся империи «Пан-Европы», «Пан-Азии», «Пан-России» и «Пан-Америки» у Хаусхофера), стратегических (единение приморья против хартленда у Маккин- дера), экономических и цивилизационных. Геополитика начала 20 в. не предвидела, что западные общества смогут перейти от раздела регионов Юга и сплошного территориального контроля над ними к «точечному» и демонополизированному задействованию их ресурсов. Но она оказалась права, когда предполагала в «больших пространствах», или «больших формах жизни», будущие основные величины мировой политики. Во 2-й пол. 20 в. блок НАТО, охвативший оба берега Северной Атлантики, объединенная Европа, экономический союз НАФТА, американо-японский блок (Америппоника) — являют собою типичные гроссраумы, которые выступают опорными структурами постколониального миропорядка среди политически более рыхлых пространств. Геополитика как мировидение и род занятий отмечена двойственностью прагматической фокусировки, что видно из различных определений ее задач по Маулю и Паркеру. Один ее фокус—интересы государства как «географического организма», а другой — идея проникнутого единым политическим заданием «большого пространства». Если для геополитики главным фокусом служит судьба государства, то в «бол ыиом пространстве» она может видетьтерриториальный ореол «ядровой» державы и, по-колониалистски, преимущественное жизненное пространство ее народа. Если же геополитика фокусируется на «большом пространстве» как самоценности, она способна оборачиваться разновидностью политического идеализма, «политики идеалов, а не интересов», призывая государства и народы жертвовать своим суверенитетом в пользу суверенитета грос- сраума. Впрочем, такой «идеализм» бывает в ладу с прагматизмом регионалистской геоэкономики конца 20 в. — направления в геополитике, которое по соображениям экономической стратегии готово дробить национальные пространства и склеивать новые объединения из регионов разных государств. В конечном счете, интеллектуальное конструирование или деконструкция геополитических целостностей, приписывание им субъектности или ее отрицание работают на внесение соответствующего сознания в человеческие сообщества данных территорий. Поэтому в зависимости от того, делает ли геополитика своим основным фокусом государство либо иные типы образований, способные поглощать или распылять конкретные государства, она служит утверждению одних политических лояльностей и дискредитации других. Лит.: Савицкий Я. Я. Континент Евразия. М., 1997; Хантингтон Э. Столкновение цивилизаций. — «Полис», 1994, № 1; Parker G. Western Geopolitical Thought in the Twentieth Century. L., 1985; Dorpa- len A. The World of General Haushofer: Geopolitics in Action. N. Y., 1942. В. Л. Цымбурский
ГЕРАКЛИТ('HpdxteiToc) из Эфеса (ок. 540-ок. 480 до н.э., согласно Аполлодору) — древнегреческий философ- пантеист; политический и религиозно-этический мыслитель пророческо-реформаторского склада. Имел наследственный титул
басилевса (царя-жреца), от которого отрекся в пользу брата. Автор единственного сочинения (в одной книге из трех глав: «О Вселенной, о государстве, о богословии»), по преданию посвященного в храм Артемиды Эфесской; сохранилось более 100 фрагментов-цитат. Книга Гераклита написана метафорическим языком, с намеренной многозначностью, притчами, аллегориями и загадками (отсюда прозвище «Темный» и трудности интерпретации). Перипатетическая доксография, буквально понимая метафорику Гераклита, односторонне интерпретировала его как «физика», но, по свидетельству грамматика Диодота (у Диогена Лаэртия IX, 15), сочинение Гераклита — не «о природе», а «о государстве». В известном смысле Гераклит был первым греческим утопистом, предвосхитившим тему «Государства» Платона и написавшим об идеальном переустройстве общества, религии и морали на основании естественного закона, начиная с радикальной реформы человеческого языка и мышления. Своеобразие мировоззренческой и философской позиций Гераклита в том, что он выступал как против мифопоэ- тической традиции (Гомер, Гесиод), так и против рационализма Ионийского просвещения (Ксенофан, Гекатей). Фундаментальная оппозиция, вокруг которой вращалась мысль Гераклита, — «одно» и «многое» (или «все»). В онтологии, космологии, теологии, политике и этике Гераклит утверждал примат «одного» над «многим»: истинно и реально только одно, оно тождественно с субстратом «этого космоса», оно есть единственный истинный бог, оно обнаруживает себя в «естественном» законе (парадигматическом для всех человеческих законов), оно же есть высшая этическая ценность (т. к. цель философствования — сложение); соответственно, феноменальный мир «многого» увязывается с многобожием, демократией (правлением «многих»), гедонизмом (любовь к чувственному множеству) и отрицается Гераклитом как неподлинный и лишенный ценности. Формально монизм Гераклита сходен с элейским, но метод — диаметрально противоположен. Если рационалист Парменид доказывает тезис о единстве путем логической дедукции, то Гераклит делает то же самое, декларируя чистый сенсуализм («что можно видеть, слышать, узнать, то я предпочитаю» — фр. 5 Marcovich/ 55 DK), разбивая весь феноменальный мир на пары противоположностей и показывая «тождество» каждой из них (значительная часть фрагм. Гераклита — конкретные примеры такого совпадения противоположностей). «Единство противоположностей» у Гераклита —не «соединенность» или «связность» (которая предполагала бы их раздельную индивидуальность, отрицаемую Гераклитом), но «полное совпадение», абсолютное «тождество» (tootov) вплоть до неразличимости. Объективное («по природе») «одно» эмпирически обнаруживается как «два». Т. о., именно насквозь антитетическая структура «явлений» свидетельствует о нерасторжимой «гармонии» и абсолютном единстве «скрытой природы» (= космического бога). Сокровенные «мир» и «гармония» обнаруживаются как явленные «война» и «раздор» (фр. 28/80). Но люди «не понимают, что враждебное ладит с собой: перевернутая гармония, как лука и лиры» (фр. 27/51 ). Два атрибута Аполлона (которого Гераклит считает своим философским наставником — фр. 14/93) совпадают в схематической А (а) — образной фигуре504
ГЕРАКЛИТ лука (символ войны), который при «перевертывании» оказывается лирой (символом мира). Эпистемология Гераклита связана с его философией имени и основана на метафорической модели «мир как речь» (логос), типологически близкой к древнеиндийскому понятию брахман (сначала «священная речь», затем — онтологический абсолют) и идее «Книги природы» в средневековой и ренессансной философии. Метафорическое выражение «эта-вот речь» (логос, фр. 1/1) отсылает к «тому, что у нас перед глазами», к видимой «речи» природы, к физическому космосу, непосредственно воспринимаемому чувствами. Книгу (речь) природы нельзя прочитать (услышать), не зная языка, на котором она написана (фр. 13/107); отдельные вещи суть «слова» этой речи. Поскольку греческое письмо было сплошным (без словораздел ения), философия оказывается искусством правильного чтения (интерпретации) и деления чувственного текста на «слова — и — вещи»: «...я разделяю их согласно природе и высказываю как они есть» (фр. 1/1). Задача философа — вычленять из потока сенсорных данных каждую пару противоположностей, «схватывая» их «вместе», в одном слове-понятии. Люди же разделили «этот логос» не «по природе», в результате все слова человеческого языка — лишь бессмысленные «слоги» природных имен, а весь человеческий язык (и мышление) подобен бессвязному бормотанию спящего или глоссолалии сумасшедшего. Мир как логос, прочитанный (услышанный) правильно, есть «одно», прочитанный неправильно — «многое». «Выслушав не мою, но эту-вот речь, должно признать: мудрость в том, чтобы знать все как одно» (фр. 26/50). Человечество живет в неверно дешифрованном мире мнения-доксы: «большинство не воспринимает вещи такими, какими встречает их (в опыте)... но воображает» (фр. 3/17). Люди «сталкиваются» с реальностью лицом к лицу, но не видят ее, так как погружены в «собственное сознание» («i5ir| (ppovr|oic), они «присутствуя, отсутствуют» (фр. 2/34) и видят только собственные сны. Ученые накапливают эмпирические факты, не понимая, что только умножают свое невежество: познание «явлений» подобно ловле вшей — чем больше «увидел и схватил», тем меньше осталось (фр. 21/56). «Бытие любит прятаться» (фр. 8/123): чтобы найти золотую крупицу истины, надо перекопать гору пустой породы «явлений» (фр. 10/22). Но тот, кто проделает этот титанический труд и элиминирует весь феноменальный мир целиком, придет к исходной точке и встретится с самим собой: «я искал самого себя» (фр. 15/101). Онтологически абсолюттождествен субъекту познания (ср. тождество брахмана и атмана в адвайта-веданте). По устранении конвенциональной множественности «этот-вот космос» предстает здравому уму как «вечно живущий огонь, мерно вспыхивающий, мерно угасающий», он «не создан никем из (традиционных) богов, никем из людей, но был, есть и будет» (фр. 51/30). «Огонь» — метафора сакрального типа, обозначающая «чистую сущность» или «невоспринимаемый субстрат», к которому «примешиваются» чувственные благовония («день—ночь», «зима—лето» и т.д. — фр. 77/67), воскуряемые на алтаре космоса в Храме природы. Смертные воспринимают только благовония (т. е. «явления») и ошибочно дают им «имена» — «по запаху каждого», тогда как единственная реальная основа («природа») всех этих имен — «огонь». «Огонь» Гераклита обладает жизнью (фр. 51/30), сознанием (фроущоу), провиденциальной волей (ср. фр. 85/41) и «правит вселенной» под именем «Перун» (фр. 79/64), т.е. отождествляется с Зевсом. Он — носитель космического правосудия (Дике) и грозный Судия, карающий грешников в конце времен (фр. 82/66). Греческое слово пир, означающее не столько «огонь» в смысле «видимого пламени», сколько «пыл, жар» (ср. древнеиндийское понятие «тапас»), у Гераклита приобретает значение огненной энергии, космического духа, поскольку противопоставляется плотскому, телесному бытию как его потенциал (фр. 54/90). «Угасание» огня в начале космического цикла (своего рода кенозис) приводит к его воплощению в чувственно-осязаемое тело расчлененного космоса, состоящего из четырех элементов (фр. 53/31). Наступает эпоха «нужды» и страданий космического бога, растратившего себя на подлунные элементы (воздух, воду, землю). Золото отдано под залог имущества (фр. 54/90), но по истечении долгового срока золото получается назад, а залог (имущество) отдается: огненный дух развоплощается и наслаждается «избытком». Эта циклическая пульсация Вселенной бесконечна и фатально неизбежна. В космогонии Гераклита отчетливо видны следы мифа о страстях умирающего и воскресающего божества. Отсюда его «трагический пессимизм»: мы живем в эпоху дегенерации бытия, но будущее человечества еще страшнее настоящего (ср. легенду о Гераклите как «плачущем философе»). Человек, как и космос, состоит из света и ночи (духа и тела), попеременное преобладание которых друг над другом («вспыхивание и угасание») вызывает чередование бодрствования и сна, жизни и смерти: умирая, человек «пробуждается» от смерти плотского существования (фр. 48/26). Подлунный мир, в котором мы живем, — загробное царство (Аид), а тело — могила души (фр. 49/21, 50/15, 72/98). «Души» вовлечены в космический круговорот элементов (ср. Сансара), из которого исключен только огонь (фр. 66/36). Поэтому, чтобы вырваться из круга перерождений и избавиться от страданий, надо сделать свою душу «сухой», т.е. приблизить ее к «огню». Достижение «сухости» требует аскезы: диеты (вегетарианство), полового воздержания (так как семя есть излияние влажной души) и вообще отказа от чувственных удовольствий. Ниспадая в мир становления (ибо «со страстью бороться тяжело» — фр. 70/85), душа начинает питаться испарением из крови собственного тела, постоянное «увлажнение» делает ее «пьяной» (фр. 69/117) и сводит с ума: она забывает мир бытия и воспринимает только поток становления. «Влажная душа» и есть субстрат ощущения. Вечно текущие души-испарения Гераклит сравнивал с реками: «на входящих в те же самые реки текут то одни, то другие воды» (фр. 40/12). «Входящий в реку» — это сознающее Я, погружающееся в поток ощущений. Мир становления, т. о.,— проекция психического потока сознания на объективную реальность. Живущий «согласно природе» и «внимающий» логосу (В 112), достигнув огненного просветления ума, может обрести «нечаянное» (фр. 11/18) и стать богом при жизни (поэтому апокрифические письма Гераклита говорят о его самообожествлении). «Личность — божество (или «судьба») человека» (фр. 94/119). Политический раздел книги Гераклита почти не представлен фрагментами. Вероятно, его политическим идеалом была утопическая просвещенная монархия— правление «одного наилучшего» (фр. 98/49), философа на троне,
505
ГЕРАКЛ ИД ЛЕМБ опирающегося не на писаные законы, принимаемые и отменяемые по «своеволию» (фр. 102/43) большинства, а на «один, божественный», начертанный в вечной «Книге природы». Возможно, однако, что эту монархию он отождествлял с Космополисом, и следовательно, был анархистом-космополитом (именно так понимали его киники). Политеизм, по Гераклиту, должен быть заменен культом одного бога: «Признавать одно Мудрое Существо: дух (Tvey.rO, могущий править всей Вселенной» (фр. 85/41). Монотеистическая реформа Дария могла повлиять на Гераклита (поэтому его сравнивали с Зороастром), но степень иранского влияния остается предметом дискуссий. Фрагм.: DK1,139—190; Marcovich M. (ed.). Eraclito, Frammenti, Fi- renze, 1978; Heraclitea, edition critique complete des temoignages sur la vie et l'oevre d'Heraclite d'Ephese et des vestiges de son livre et de sa pensee, ed. S. Mouraviev, vol. IIA 1. P., 1999; Лебедев. Фрагм., ч. 1. M., 1989, С. 176-257. Лит.: Кессиди Ф. X. Гераклит. М., 1982; Богомолов А. С. Диалектический логос: Становление античной диалектики. М., 1982, с. 56—76; Доброхотов А. Л. Гераклит фрагм. В 52. —В сб.: Из истории античной культуры. М. 1976, с. 41—52; Муравьев С. Н. Жизнь Гераклита Эфесского.— «Вестник древней истории», 1974, 4, с. 3-23,197- 218; 1975,1, с. 27-48,229-244; 1976,2, с. 47-71 ; Он же. Скрытая гармония. Подготовительные материалы к описанию поэтики Гераклита на уровне фонем. —В сб.: Палеобалканисти- ка и античность. М., 1989, с. 145—164; Лебедев А. В. Атональная модель космоса у Гераклита.— «Историко-философский ежегод- ник'87». М., 1987, с. 29-46; Kahn Ch. The art and thought of Hera- clitus. Cambr., 1979; Atti del Symposium Heracliteum 1981, v. 1—2. Roma, 1983—84; LebedevA. The Cosmos as a Stadium: Agonistic Met- aphora in Heraclitus' Cosmology. — «Phronesis», 1985, v. 30, 2, p. 131 — 150; De Martino Fr., Rosseti L., Rosati P. P. Eraclito. Bibliographia 1970-1984, Edizioni Scientifiche Italiane, 1986; Wilcox J. The Origins of Epistemology in Early Greek Thought: A Study of Psyche and Logos in Heraclitus, 1994. А. В. Лебедев
ГЕРАКЛ ИД ЛЕМБ('НракЫопс о Asu?oc) (2 в. до н.э.)- греческий политический деятель, писатель и ученый перипатетической ориентации. Развил введенный Сотионом принцип т. н. «преемств» в изложении историко-философского материала. Для истории философии важен как автор «Эпи- томе» (не сохранилось), составленного на основе двух сочинений: «Жизни <философов>» «Сатира и «Преемство <фи- лософов>» Сотиона. Вероятно, «Эпитоме» непосредственно использовалось Диогеном Лаэртием в ряде важнейших биографий (Фалес, Периандр, Сократ, Платон, Деметрий Фалер- ский, Пифагор, Эмпедокл, Зенон Элейский, Эпикур и др.). А. В. Пахомова
ГЕРАКЛИД ПОНТИЙСКИЙ(Hpaxteibr]c o ITovtixoc; из г. Гераклея на южном берегу Понта Эвксинского) (4 в. до н. э.) — греческий философ, член древней Академии Платона, согласно Сотиону, посещавший также лекции Аристотеля и в некоторых текстах причисляемый к Перипатетической школе. После смерти Спевсиппа (339 до н. э.) — кандидат на должность схоларха (побежден Ксе- нократом); возможно, вернулся в Гераклею и основал свою школу. Сочинения его (согласно каталогу Диогена Лаэр- тия V 86—88, 47 названии, в основном диалоги) утрачены. Гераклид имел репутацию блестящего писателя с тягой к парадоксальности; действующие лица его диалогов, как правило, исторические персонажи, в т. ч. Фалес, Пифагор (к диалогу Гераклида восходит легенда о Пифагоре, изобретшем термин «философия» и впервые назвавшем себя «философом») — ср. написанный в подражание Герак- лиду философский диалог Цицерона «О государстве». В физике («О природе») в противовес неизменяемым и бескачественным атомам Демокрита Гераклид развил представление об аффинируемых «несопряженных молекулах» (avap\ioi oyxoO, обладающих качественными различиями и управляемых божественным мировым разумом. Концепция Гераклида оказала влияние на Стратона из Лампсака и врача-натурфилософа 1 в. до н. э. Асклепиа- да из Вифинии. В диалогах Гераклида обсуждались такие астрономические теории, как вращение Земли вокруг своей оси, вращение Венеры и Меркурия вокруг Солнца, Солнца — вокруг Земли (ср. гелиогеоцентрическую систему Тихо Браге), гелиоцентрическая гипотеза и даже гениальная догадка о существовании других планетных систем («каждая звезда — мир, содержащий землю...»). Астральная концепция души («душа — свет», происходящий из Млечного Пути) неясным образом сочеталась с отрицанием субстанциальности души в диалоге «О том, что в Аиде». Фрагм.: Wehrti F. von (hrsg.), Die Schule des Aristoteles. Texte und Komm., Hft. VII. Basel-Stuttg., 1969. Лит.: Lonie L M. The «anarmoi onkoi» of Heraclidesof Pontus. — «Phronesis», 1964, v. 9, n. 2; Idem. Medical Theory in Heraclides of Pontus.—«Mnemosyne», 1965; Gottschalk H. В. Heraclidesof Pontus. Oxf., 1980. А. В. Лебедев