Новая философская энциклопедия. Том второй Е—M
Шрифт:
332
КРОМЕ помощи», обосновывал свою концепцию фактами из истории и естествознания. Тесно связанный с взаимопомощью общественный инстинкт является источником этических норм и «всего последующего развития нравственности», способствующей укреплению солидарности людей. Анархистское мышление считал высшей ступенью общественной эволюции и неотъемлемой частью общефилософской системы. Соч.: Соч., т. 1—7. СПб., 1096—07; Взаимная помощь как фактор эволюции. Харьков, 1919; Коммунизм и анархия. Пп., 1919; Этика. Избр. труды. М., 1991. Лит.: Карцев С. Ф. Кропоткин. М, 1989; Маркин В. А. Петр Кропоткин. Иркутск, 1992; Miller M. A. Kropotkin. Chi.-L., 1976. H. M. Северикова
КРОНЕ(Сгосе) Бенедетто (25 февраля 1866, Пескассероли, близ г. Аквилла — 20 ноября 1952, Неаполь) — итальянский философ и историк, представитель неогегельянства, политический деятель, публицист. После завершения учебы в университете Рима (1886) профессор в Неаполе (1902—20). Испытал влияние марксистов (А. Лабриола), что отразилось в книге «Исторический материализм и марксистская экономика» (1901). Сыграл большую роль в критике позитивизма. Занимался литературной критикой и историей искусства («История под общим понятием искусства», 1893; «Литературная критика в Италии», 1895). В 1902 выходит его книга «Эстетика как наука о выражении и как общая лингвистика» (рус. пер. ч. 1. М., 1920), где разворачивается учение об интуиции, постигающей мир в его конкретности и индивидуальности. В 1903 начинает выпускать журнал «Критика», в котором печатает множество статей. В 1905 выходит книга «Основные черты логики как науки о чистом понятии», в 1906 — «Что живо и что мертво в философии Гегеля», в которой гегелевская логика противоречия замещается логикой различия и проводится принцип — единство духа есть процесс различий. В 1909 Кроче выпускает «Философию практики. Экономика и этика», где дается философское и гносеологическое обоснование деятельности или практики, которыми пропитана вся современная жизнь. Кроче подчеркивает творческий, а не инструментальный характер деятельности, за утилитарным действием скрывается моральный дух: «В реальности нет закрытой и изолированной сферы политической и экономической активности. Есть только процесс духовной деятельности...» (Антология сочинений по философии. СПб., 1999, с. 110). В 1910 избран в сенат. В 1911 издает книгу «Философия Джам- батиста Вико», которая оказала большое влияние на формирование его историцизма. В 1915 выходит на немецком языке (в 1917 на итальянском языке его центральная работа «Теория и история историографии» (рус. пер. М., 1998), где Кроче выступил против детерминистских концепций историй, отстаивал принципы гуманистической истории, творцом которой является реальный индивид, «т. е. дух в процессе его вечного самоопределения» (там же, с. 61). Принцип объяснения эта история ищет «внутри самого процесса мысли, процесса, в котором мысль открывает себя перед самой собой» (там же). История природы рассматривается как псевдоистория. Действительность оказывается процессом саморазвертывания и самосознания духа. Поэтому Кроче называет свою позицию «абсолютным историцизмом», а эта монография завершает четырехтомную «Философию духа» (т. 1 — «Эстетика как наука о выражении и общая лингвистика», т. 2 — «Логика как наука о чистом понятии», т. 3 — «Философия практики»). Из «абсолютного историцизма» Кроче вытекал ряд следствий: история есть история духа, философия тождественна истории и историографии, факт есть духовный акт, история природы — это псевдоистория, история есть органическое соединение историй отдельных духовных ценностей. После войны стал министром образования в кабинете Джо- литти (1920—21). Разработал проект школьной реформы. После прихода к власти Муссолини (1925) он
333
КРУГ В ДОКАЗАТЕЛЬСТВЕ
КРУГ В ДОКАЗАТЕЛЬСТВЕ— см. Логические ошибки. КРУЗИЙ, Крузиус (Crusius) Христиан Август (10 января 1715, Леуна — 18 октября 1775, Лейпциг) — немецкий философ, с 1774 — профессор теологии в Лейпциге. Один из самых влиятельных противников лейбнице-вольфовской рационалистической метафизики. Называя ее «иллюзорной систематикой», критиковал за учение о предустановленной гармонии, отождествление каузальных связей действительного мира с логическими, за подмену реальных оснований логическими и т. д. Указал на ошибочность смешения законов достаточного и определяющего основания, поскольку последний относится лишь к аналитически-необходимым связям между понятиями, не допускает возможности случайных вещей и свободных оснований человеческой деятельности, а потому приводит к абсолютному детерминизму и фатализму. В законе достаточного основания различал реальные и идеальные основания: первые относятся к действительным вещам и их причинам; вторые — к основаниям познания и нравственности. Как реальные, так и идеальные основания имеют синтетический характер, т. е. содержат в себе условия и предпосылки порождения или возникновения «нечто другого» и потому не исключают возможности случайных событий в мире, а также свободы в познавательной деятельности и нравственном поведении человека. Действительный мир рассматривается Крузием как совокупность вещей или тел, данных нам в пространстве и времени и воспринимаемых посредством чувств. Тем не менее ощущения не дают нам адекватных образов самой субстанции, но являются всего лишь знаками или «характеристиками» ее сущности, которая состоит в недоступной чувствам и непостижимой разумом силе, образующей некоторое активное начало, или деятельное основание всего сущего. Вместе с тем именно в этой имматериальной, непознаваемой и деятельной субстанции Крузий усматривает и основание человеческой души, всех ее способностей — мышления (рассудка и разума) и желания (воли) и их активной деятельности. Причем именно воля как способность к спонтанному действию оказывается не только «основной силой» души, но и наиболее адекватным и полным проявлением сущности самой субстанции, выражением ее внутренней силы и активности (что и дало повод для определения его концепции как «онтологии воли»). Первоисточником этой субстанциальной силы, как и творцом действительного мира и человека, является Бог. Однако в отличие от т. н. естественной теологии в составе воль- фианской метафизики Крузий избегает каких-либо рациональных доказательств бытия Бога, придерживаясь в данном случае апофатической традиции. В соответствии со своими онтологическими установками в учении о мышлении и рассудке (ноологии) Крузий предложил и новую формулировку их высших законов, согласно которым познавательное применение рассудка определяется не формальной правильностью или непротиворечивостью мышления, а некоторой внутренне присущей ему принудительной силой, необходимой убежденностью или уверенностью самого мыслительного акта. Именно эта изначальная способность рассудка к полаганию позволяет ему утверждать нечто в качестве истинного или отрицать в качестве ложного, и уже затем, в соответствии с законом противоречия, определять способ совместного или раздельного существования субъекта и предиката в составе суждения, утвердительной или отрицательной связи между понятиями или мыслями. Т. о., первым основанием познания оказывается некая полагающая и целенаправленная деятельность мыслящего субъекта, внутренняя волевая активность самого мыслительного акта, которая и определяет возможность достижения истинного и непротиворечивого по форме знания. В силу этого истина оказывается не просто продуктом пассивного сообразования понятий с вещами, данными нам в ощущениях, а результатом активного упорядочивания и комбинирования последних, связующей и продуктивно-производящей деятельности субъекта, направленной на построение непротиворечиво-доказательного и вместе с тем конструктивно осуществимого знания, истинность и объективная значимость которого устанавливается его применением к чувственности и подтверждением в опыте. Тем самым Крузий одним из первых в докантовской философии попытался преодолеть крайности как рационали стического, так и эмпирического подходов к проблеме познания. В телематологии, или этическом учении Крузия его идеи о воле и ее свободе получают еще более отчетливое выражение. Различая физикальную и моральную необходимость, он относит первую к законам сущего или того, что есть, а вторую к принципам долга или к тому, что должно быть сообразно нравственному закону. В основе последнего лежит способность воли к свободной самодетерминации желаний и поступков, единственным мотивом которых служит добровольное следование голосу совести, чувству долга и уважения к закону как наиболее адекватному способу выражения свободы, ее признания в качестве всеобщей ценности и утверждения как конечной и безусловной цели, которая уже не может рассматриваться средством для других целей. Вместе с тем в качестве «производящей» причины всякой человеческой деятельности свобода может подчинять своим целям физические причины и необходимые законы вещей и даже использовать их для достижения «реального совершенства», т. е. искомого единства духовного и телесного, добродетели и счастья, долга и склонности и т. д. Крузий признает Бога в качестве источника, а также условия и цели исполнения нравственного закона, однако в то же время подчеркивает самодостаточный и категорический характер морального закона. Конечная цель Божественного творения состоит в самостоятельном развитии человеком своих задатков, способностей к нравственной и познавательной деятельности, к максимально полной реализации или самообнаружению своей свободной сущности. В целом для учения Крузия характерны незавершенность, эклектическое смешение разнородных подходов и мотивов, колебания между рационализмом и эмпиризмом, детерминизмом и волюнтаризмом и т. д. В поздний период творчества, перейдя на теологический факультет, он стремился к примирению философии и религии, истин разума и Откровения. Его критика вольфианского рационализма оказала определенное влияние на формирование критический философии Канта, его теории априорно-синтетических суждений, учения о практическом применении разума, категорическом императиве и т. д. Соч.: Philosophische Hauptwerke, Bd 1—4. Hildesheim, 1964—69; Anweisung vernunftig zu leben. Lpz., 1744; Entwurf der notwendigen Vernunftwahrheiten. Lpz., 1745; Weg zur Gewissheit und Zuverlassigkeit der menschlichen Erkenntnis. Lpz., 1747. Лит.: Жучков В. А. Конструктивно полагающая природа познания и понятие нравственного закона у Хр. А. Крузия. — Он же. Из истории немецкой философии XVIII в. (Предклассическнй период). М., 1996, с. 90-113; Marquardt А. Kant und Crusius. Kiel, 1885; Festner С. Chr. Aug. Crusius als Metaphysiken Waidenburg-Halle, 1892; Heims?th H. Metaphysik und Kritik bei Chr. A. Crusius. В., 1926; Schmucker J. Die
334
КСЕНОФАН Ursprunge der Ethik Kants in seinen vorkritischen Schriften und Reflexionen. Meisenheim/Glan, 1961; Descartes und Crusius... — «Kant-Studien», 1976, H.3, S. 339-352; Benden M. Chr. A. Crusius. Wille und Verstand als Prinzipien des Handelns. Bonn, 1972. В. А. Жучков KCEHAPX (Eevapxoc) из Селевкии (80/75 до н. э. — 10-е гг. I в. н. э., Рим) — античный философ-перипатетик. Преподавал в Афинах, Александрии и в конечном итоге в Риме, где подружился сначала с Арием Дидимом, а потом с цезарем Августом; учеником Ксенарха был знаменитый географ Страбон. Об учителях его ничего не известно. Согласно некоторым предположениям, ими могли быть перипатетики Боэт Сидонский и Андроник Родосский. Несмотря на то что античная традиция называет Ксенарха перипатетиком, в действительности он был скорее критиком Аристотеля, нежели его последователем. Единственное из известных нам его сочинений — «Против пятой сущности» — посвящено подробному опровержению аристотелевского учения об эфире. Одно за другим он опровергает все сформулированные Аристотелем в соч. «О небе» I, 2 доказательства существования пятого элемента, делая акцент на внутренней противоречивости и непоследовательности этих доказательств; при этом он не старается преодолеть вскрытые им у Аристотеля затруднения и предложить вместо ниспровергаемого учения какое-то другое. Книга Ксенарха была достаточно широко известна в античности, в частности, комментаторам Аристотеля: Александру Афродисийскому, который пытался разрешить высказанные в ней апории, Симпликию и Иоанну Филопону. Лит.: Moraux P. Xenarchos (5), RE 1967, col. 1422-1435; Idem. Der Aristotelismusbei den Griechen, 1984, Bd 1, S. 197-230; SamburskyS. The physical world of late Antiquity, 1962, p. 122—132. С В. Месяц
КСЕНИАД(Eeviaonc) из Коринфа (1-я пол. 5 в. до н. э.) — древнегреческий философ, известен по упоминаниям у Секста Эмпирика (Adv. math. VII 48; 388; VIII 5; Pyrrh. II 18, 3), на основании которых можно предположительно говорить об антипарменидовских элементах в учении Ксениада: допущение существования небытия, отрицание критерия истинности (тезис «все ложно») и т. п. А. В. Пахомова
КСЕНОКРАТ(Е^ократпс), сын Агафенора (396, Халкедон на Боспоре — 314 до н. э., Афины) — греческий философ, ученик Платона. После смерти Платона вместе с Аристотелем покинул Академию; с 339 схоларх Академии, сменивший Спе- всиппа. Сочинения Ксенократа (список из 75 названий, свидетельствующий об энциклопедическом характере его интересов, — у Диогена Лаэртия, IV11—14) были достоянием школы и не предназначались для широкой публики; вероятно, они погибли при разрушении Академии в 86 до н. э. Однако «мнения» Ксенократа вошли в доксографические компендии (начиная с Теофраста) и были очень популярны в период среднего платонизма. Ксенократ — первый платоник, отличавшийся литературной пгхщуктивностью: вероятно, им был разработан жанр философских трактатов по отдельным вопросам. Он предпринял первую серьезную попыткудогматизации доктрины Платона, впервые использовав для изложения его взглядов разработанное в Академии (ср. Arist. Top. 114,105b) деление философии на физику, этику и логику (fr. 1 Heinze). Философская система Ксенократа создавалась (в противовес другим платоникам — Спевсиппу, Евдоксу, Аристотелю) как учение ортодоксального платонизма. Она поддерживала (и заостряла) пифагорейские тенденции позднего Платона. Ксенократ выделял три типа бытия: умопостигаемое, помещаемое им за пределами небесной сферы (идеи-числа); чувственное, заключенное внутри нее, и смешанное, или представляемое (OoCaorn), доступное как зрительному восприятию, так и научному изучению посредством астрономии (fr. 5). В качестве метода изложения философии Ксенократ, по примеру пифагорейцев и Платона, избрал математику (арифметика и геометрия суть «ухваты философии», fr. 2) в сочетании с аллегорическим толкованием мифов. Первый бог — монада, ум, Зевс (мужское начало); второй — диада, душа мира (женское начало, как бы «мать богов»); зримых богов — 8: небо и 7 планет (fr. 15). Между людьми и богами, совмещая черты тех и других, посредничают демоны. Ксенократ не признавал временного начала мира. Начала всего суть единое и неопределенная двоица, из сочетания которых получаются числа, точки, плоскости и тела; от двоицы происходят место, пустота, алейрон; от единого и чисел — душа и др. (fr 26). Сделав математику универсальным способом описания, Ксенократ не различал между бытием математических объектов и идей (в терминологии позднейших платоников — между эйдетическим и математическим числом). Идея (как число) возникает из «большого и малого» и единого (fr 33) и есть «парадигматическая причина существующего по природе от века» (fr 30). Идеальные математические предметы (точки, линии, числа от 1 до 10 и т. д.) неделимы, т. е. диада не состоит из двух монад и т. д. (fr. 41—42), из чего вытекало учение о 5 элементах (по числу правильных многогранников) (fr 53). Понимая душу как среднюю между неподвижными идеями- числами и вечно изменчивыми телами сущность, Ксенократ называл ее «числом, само себя движущим» (fr 60, 64). Душа бестелесна (fr. 66), не имеет возникновения во времени (fr 6S) и бессмертна (fr 74), обладает двумя потенциями — чувством и разумом (fr 70). Судя по названиям многих трактатов, Ксенократ придавал большое значение практической этике, в чем ему следовал сменивший его во главе Академии Полемон. Блаженство состоит в приобретении добродетелей (fr. 77), подлинно блажен — разумный (олоиошос — fr. 81—82). Наряду с хорошим и дурным есть «безразличные» с этической точки зрения предметы, напр., здоровье, богатство (fr. 76, 92). Осуществленная Ксенократом систематическая разработка платоновского учения обусловила исключительное влияние его на неопифагореизм и средний платонизм, а также на стоиков, воспринявших благодаря ему ряд платоновских идей (учение о принципах, о самодостаточности добродетели и др.) и эпикурейцев (учение о неделимых величинах). Фрагм.: Heinze R. Xenokrates. Lpz., 1892; герг. Hildesheim, 1965; Pines S. A New Fragment of Xenocrates and its Implications. — «Transaction of the American Society», 1961, vol. 51, part 2, p. 3—34; Senocrate, Ermodoro, Frammenti, a cura di M. Isnardi Parente. Napoli, 1982. Лит.: Лосев А. Ф. История античной эстетики. Высокая классика. М., 1974; Kramer H. J. Der Ursprung der Geistmetaphysik. Untersuchungen zur Geschichte des Piatonismus zwischen Piaton und Plotin. Amst., 2 Aufl., 1967, S. 21-191 u. a.; Idem. Die Altere Akademie, GGP, Antike 3, 1983, S. 151 sq., 161 — 174; Dorandi T. Senocrate nelgiudizio di Demetrio del Falero, Beitrage zur antiken Philosophie. Festschrift fur W. Kulimann, hrsg. v. H.-Chr. Gunther, A. Rengakos. Stuttg., 1997, S. 271-278. Ю. А. Шичалин
КСЕНОФАН(Sevcpdvnc) из Колофона (ок. 570 — после 478 до н. э.) — древнегреческий поэт и философ. После покорения греческих городов Ионии Гарпагом (540 дон. э.) эмигри-
335
КСЕНОФОНТ ровал и вел жизнь «скитальца» в течение 67 лет. По ряду свидетельств, восходящих к полушутливому пассажу Платона в «Софисте», Ксенофан — основатель Элейской школы и учитель Парменида. Однако древность знала и другой взгляд на Ксенофана (совпадающий с мнением большинства современных исследователей) как на «одиночку» (Диоген Ла- эртий). Как странствующий учитель «мудрости», а также по своим просветительским установкам, этическому утилитаризму, гносеологическому релятивизму и эристическим приемам Ксенофан напоминает софистов 5 в. Он не выработал никакой философской системы: взгляды, излагавшиеся им в различных стихотворениях, не свободны от противоречий. По своему стилю Ксенофан — полемист и сатирик, по своему этосу — ниспровергатель всех авторитетов эллинской культуры и религиозно-нравственный реформатор. Основное произведение — «Силлы» («Сатиры») в 5 книгах, направленные «против всех поэтов и философов» его времени, прежде всего против Гомера и Гесиода и их антропоморфных
богов. Мифологическому политеизму Ксенофан противопоставляет монотеистическую концепцию: «Один бог, наивеличайший среди богов и людей, не похожий на смертных ни телом, ни разумом»; «он весь целиком видит, весь целиком мыслит, весь целиком слышит», правит миром «силой ума» и вечно пребывает неподвижным. Согласно надежной традиции (Аристотель, Теофраст), Ксенофан отождествлял единого бога с универсумом. Его учение о боге есть, т. о., пантеизм в его классическом оформлении. Гносеологические высказывания Ксенофана — первая в истории греческой мысли постановка вопроса о возможности и границах познания. Высшим и абсолютно достоверным знанием, по Ксенофану, обладает только бог; человеческое знание не выходит за пределы субъективного «мнения» и имеет вероятностный характер. В сочетании с критикой всех философских систем этот тезис делал Ксенофана в глазах античных скептиков предтечей скептицизма. Впервые зафиксированное у него противопоставление мнения и знания имело программное значение для античной гносеологии. Утилитаризм Ксенофана имел не только социально-этические (осуждение роскоши, бесполезность Олимпийских игр), но и космологические следствия: «солнце полезно... а луна не нужна». Фрагм.: DK I, 113—139; Testimonialize е frammenti, int rod., trad, e comm. M. Untersteiner. Firenze, 1967; LesherJ. H. Xenophanes of Colophon. Fragments: A Text and Translation with Commentary. Toronto, 1992. Лит.: Лебедев А. В. Фалес и Ксенофан. — В сб.: Античная философия в интерпретациях буржуазных философов. М., 1981, с. 1 — 16; Jaeger W. W. The theology of the early Greek philosophers. Oxf, 1968; Frankel H. Wige und Formen fruhgriechischen Denkens. Munch., 1968; Lesher J. H. Xenofanes' Scepticism. — Essays in ancient Greek philosophy, v. 2. N.Y., 1983; LebedevA. V. A new fragment of Xenofanes. — Studi di filoso- fia preplatonica. Napoli, 1985, p. 13 sqq. А. В. ЛебедевКСЕНОФОНТ(Sevocpcbv) из Афин (ок. 445, Афины — ок. 355 до н. э., Коринф) — ученик Сократа, писатель, историк и профессиональный военный. Автор «Воспоминаний о Сократе» и других сократических сочинений — наряду с диалогами Платона нашего основного источника о жизни и учении Сократа. Знакомство молодого аристократа Ксенофонта и бедняка- филсчюфа Сократа произошло, вероятно, на поле боя: в 424, принимая участие в битве при Делил, Ксенофонт во время отступления упал с коня и был спасен пешим воином Сократом (Strab. Geogr. IX, 403, Diog. L. II, 5, 22). Летом 401 Ксенофонт в качестве наемника принял участие в экспедиции персидского царевича Кира Младшего (историю этого похода и трудного возвращения греков после поражения он потом опишет в «Анабасисе»). Уехав из Афин, Ксенофонт больше Сократа не видел, и только по рассказам мог судить о событиях, связанных с его казнью. Между расставанием и написанием сократических сочинений пройдет ок. 20 лет, заполненных военной службой: зима 400/399 — у фракийского царя Севфа, во время Коринфской войны 394—387 — у спартанского царя Агесилая, своего друга и покровителя. За военную службу у спартанцев Ксенофонт был вознагражден домом и земельным наделом в Скиллунте (в Элиде), где на досуге он и начал составлять свои знаменитые литературные произведения, ставшие классикой греческой прозы: «Анабасис», «Воспоминания о Сократе» и «Апологию Сократа», «Пир» и «Экономик» («Домострой»). В 371 элейцы овладели Скиллунтом и Ксенофонт бежал в Коринф, где завершил политическую утопию «Воспитание Кира» — жизнеописание идеального монарха и устройство созданного им государства, «Греческую историю», «Похвальное слово Агесилаю», «Лакедемон- скую политику», «Гиерон, или Жизнь тирана» — философский диалог, персонажами которого выведены сицилийский тиран Гиерон и поэт Симонид Кеосский; «Об обязанностях гиппарха», «О всадническом искусстве», «О доходах» (точно датировано 355). Относительная хронология сочинений Ксенофонта — предмет дискуссионный. Перед исследователями всегда стоял вопрос о достоверности изображения личности Сократа у Ксенсфонта и Платона. Ксенофонт изобразил Сократа прежде всего как морального учителя, игнорируя отвлеченные философские рассуждения (главная отличительная черта двух версий Сократа). Обычный довод против Ксенофонта в пользу Платона: будучи в философии дилетантом, Ксенсфонт мог не заметить самое важное в учении Сократа. В пользу Ксенофонта: не будучи оригинальным мыслителем, он, вероятно, без прикрас изложил все, что помнил, в то время как гениальный Платон вложил в уста Сократа собственное философское учение. Между тем сочинения Ксенофонта являются такими же литературными произведениями, а не историческими описаниями, как и диалоги Платона. Ксенофонт во многом опирался на литературную традицию «сократических диалогов», развивавшуюся к началу его литературного творчества не менее 15 — 20 лет («Апология Сократа» и сократический диалог «Экономик» описывают Сократа в 400 и 399, когда сам Ксено- фокг воевал далеко от Афин и не мог быть свидетелем этих событий). Наибольшее значение для него имели диалоги Ан- тисфена, Эсхина и Платона. Антисфен для Ксенсфонта особенно важен; последний делает его персонажем своих произведений, использует повествование от первого лица (как было в диалогах Антисфена), а самое главное, следует созданному Антисфеном образу Сократа в своих «Воспоминаниях» — ср. Mem. I 2, 1, где Ксенофонт описывает Сократа обладателем трех характерных антисаЪеновских добродетелей — «воздержности» (еукраша), «выносливости» (картерю) и «самодостаточности» (?VrapKEia). Ксенофонт, безусловно, использовал платоновские диалоги («Лахет», «Пир», «Федр», «Теэтет» и др.), причем характерны вносимые им изменения в заимствованные у Платона темы, напр., Plat. Symp. 210a — любовь к красивым телам (юношей) как первая ступень философского эроса; Xen. Symp. VIII — безусловное осуждение этого вида телесной любви; Xen. Mem. IV 5 — о диалектике как
336
КУАЙН способности «воздержных» (=счастливых) людей различать дурное от хорошего и быть успешными в политике, в отличие от диалектики у Платона как доступной истинному философу способности «различать по родам и видам» и «определять сущность каждой вещи» (Resp. VII 534b). Сократова диалектика понятий изображается у Ксенофонта лишь однажды (см. Mem. IV 6,1—11, о благочестии и справедливости) — этот консенсус Ксенофонта и Платона обычно принимали за критерий исторической истинности. Однако более разумно, с учетом сравнения текстов, предположить, что Ксенофонт здесь полностью зависим от Платона и не может рассматриваться как надежный свидетель о характере бесед исторического Сократа (ср. Kahn, 19%, р. 79; Patzer, 1987, р. 438-42). Соч.: Xenophontis Opera, ed. Е. С. Marchant. Oxf., 1900-1904; Xeno- phon, greek and engl, by W. Miller et alii, vol. 1—7. Cambr. (Mass.), 1960—68; в рус. пер.; Сократические соч., вступ. ст. и пер. С. И. Соболевского. М., 1935; 2-е изд. СПб., 1993; Киропедия, пер. и прим. В. Г. Боруховича и Э. Д. Фролова. М., 1977. Лит.: Breitenbach H. R. Xenophon von Athen. Stuttg., 1966; Strauss L. Xenophon's Socrates. Ithaca, 1972; Patzer A. (ed.) Der historische Socrates. Darmstadt, 1987; Vander Waerdt P. (ed.) Socratic Justice and Self Sufficiency. — «Oxford Studies in Ancient Philosophy», 1993,11, p. 1 - 48; Idem. The Socratic Movement. Ithaca, 1994; Kahn Ch. Plato and the Socratic Dialogue: The Philosophical Use of A Literary Form. Cambr. (Mass.), 19%; Bibliography of Editions, Translations and Commentary on Xenophon's Socratic Writings, by D. R. Morrison, 1988; Index So- craticorum Xenophontis operum, conscrip. A. R. Lopez et F. M. Garcia. HUdesheim, 1995. M. А. Солопова
КУАЙН(Quine) Уиллард ван Орман (25 июня 1908, Экрон, шт. Огайо) — американский философ и логик. Профессор Гарвардского университета (с 1948), где в 1931 он закончил докторантуру под руководством А. Н. Уаитхеда. На формирование концепции Куайна большое влияние оказали M IILuac, Р. Корнал и в целом идеи логического позитивизма, с которыми он познакомился во время поездки по Европе (1933) и, в частности, при встречах с членами Венского кружка. С 1934 Куайн в течение многих лет работал над одной из центральных проблем Венского кружка — вопросом о роли логики в обосновании математики. Куайн приложил немало усилий для того, чтобы помочь обосноваться в США многим членам Венского кружка и другим выдающимся европейским философам, которые вынуждены были покинуть континент незадолго до начала 2-й мировой войны. Куайн участвовал в войне в качестве добровольца, служил в морской пехоте. Основные работы Куайна в области логики посвящены построению аксиоматической системы, которая включала бы в себя логику классов и была бы непротиворечивой. Куайну также принадлежит оригинальная формулировка натурального исчисления. В своих работах по формальной логике Куайн подчеркивал преимущества экстенсионального подхода перед интенсиональным (включая модальную логику), в философии языка критиковал лингвистический нативизм Хомского, которому противопоставляет учение о языке как комплексе приобретенных диспозиций к вербальному поведению. В философии математики Куайн придерживался позиций крайнего номинализма. Он ставил вопрос о возможности выразить все естественные науки на языке, в котором идет речь только о конкретных предметах, а не о классах, свойствах, отношениях и т. п. Куайн допускал возможность использования абстрактных понятий лишь в тех случаях, когда они служат вспомогательным средством, т. е. когда окончательный результат не содержит сами эти абстракции. При разработке своего философского учения Куайн испытал влияние логического позитивизма, прагматизма и бихевиоризма. Появление в 1951 его статьи «Две догмы эмпиризма» (Two Dogmas of Empiricism, 1951), содержавшей критику ряда основополагающих неопозивистских идей, усилило в США интерес к новым тенденциям в аналитической философии, привнесло в нее элементы прагматизма. Куайн выступил, во-первых, против разграничения т. н. аналитических предложений, т. е. предложений логики и математики, зависящих только от значения составляющих их терминов, и синтетических (эмпирических) предложений, основывающихся на фактах. Во-вторых, против редукционистского тезиса о том, что каждое осмысленное предложение эквивалентно некоторой конструкции из терминов, указывающих на непосредственный чувственный опыт субъекта. Источник этих «догм» Куайн видел в ошибочной установке рассматривать изолированные предложения, отвлекаясь от их роли в контексте языковой системы или теории. Данной установке он противопоставил холистскую установку прагматизма По Куайну, проверке в науке подлежит система взаимосвязанных предложений теории, а не отдельные предложения, гипотезы. Этим объясняется устойчивость теории как таковой при столкновении с опытом и ее способность к самокоррекции на основе соглашений ученых (конвенционализм). Философия, согласно Куайну, принципиально не отличается от естественных наук, выделяясь лишь несколько большей степенью общности своих положений и принципов. Собственную позицию Куайн квалифицирует как натурализм, или «научныйреализм*. Он доказывает, что «концептуальная схема» языка определяет структуру онтологии. При экспликации онтологической проблематики на языке экстенсиональной логики он формулирует свой знаменитый тезис: «Быть — значит быть значением связанной переменной». Предпочтение одних онтологических картин другим объясняется сугубо прагматическими мотивами. С этим связан и тезис «онтологической относительности», в соответствии с которым наше знание об объектах, описываемых на языке одной теории, можно рассматривать лишь на языке др. теории, который, в свою очередь, должен рассматриваться в отношении к языку следующей теории, и так далее до бесконечности. Т. о., онтологическая проблематика связывается с вопросом о переводимости языков (естественных или искусственных). Но «радикальный перевод», по Куайну, является принципиально неопределенным, ибо предложения любого языка способны обозначать самые разные объекты и способ их референции (указания на объекты) остается «непрозрачным» (неясным). В своей философии Куайн широко использует данные лингвистики, антропологии, бихевиористской психологии (критикуя при этом психологический ментализм). Язык рассматривается им как важнейшая форма человеческого поведения, а наука — как один из путей приспособления организма к окружающей среде. Куайн вводит понятие «стимульного значения» — совокупности внешних стимулов, которые вызывают согласие или несогласие с произносимой фразой, и в этой связи исследует проблему синонимии как тождества таких значений для говорящих на одном языке. Соч.: A System of Logistic. Cambr. (Mass.). 1934; Mathematical Logic. N.Y., 1940; Elementary Logic. Boston, 1941: From a Logical Point of View. A logico-philosophical Essays. Cambr. (Mass.), 1953; Method of Logic. N.Y., 1955; Ward and Object. Cambr. (Mass.) - N. Y.-L., 1960; Ontological Relativity and Other Essays. N. Y.-L., 1969; The Roots of
337
КУДРЯВЦЕВ-ПЛАТОНОВ References. La Salle, 1973; The Ways of Paradox and Other Essays. N. Y., 1966; Theories and Things. Cambr. (Mass.), 1981; The Time of My Life. Cambr. (Mass.), I9S5; Pursuit of Truth. Cambr. (Mass.), 1990; From Stimulus to Science. Cambr. (Mass.) — L., 1995, в рус. пер.: Слово и объект. СПб., 2000. Лит.: Хилл Т. И. Современные теории познания? М., 1965; Вещи и их место в теориях. — В кн.: Аналитическая философия: Становление и развитие (антология). М., 1998; Kung G. Ontologie und logistische Analyse der Sprache. Wien, 1963; Words and Objections: Essays on the Work of W. V. Quine. Dordrecht - Boston, 1975; Can Theories Be Refuted? Dordrecht - Boston, 1976; Orestein A. Willard van Orman Quine. Boston, 1977; Essays on the Philosophy of W. v. 0. Quine. Hassocks (Sussex), 1979; The Philosophy of W. v. O. Quine, ed. by L. E. Hahn, P. A. Schillp.LaSalleJ986. А.Ф. Грязное КУДРЯВЦЕВ-ПЛАТОНОВ Виктор Дмитриевич [3 (15) октября 1828, Новоторжский у. Псковской губ. — 3 (15) декабря 1891, Москва] — русский философ и богослов. В 1852 окончил Московскую духовную академию. С 1854 преподает там на кафедре метафизики, с 1857 экстраординарный, с 1858 ординарный профессор и член академической конференции, в 1870—84 декан богословского факультета, неоднократно исполнявший должность ректора академии. Доктор богословия (1873). Кудрявцев-Платонов — крупнейший в России систематизатор теистической философии, ученик Ф. А. Голубинского. Начальный период творчества Кудрявцева-Платонова (1852—71) — апологетический. Философ выступает против натуралистического эволюционизма, стремясь поразить его собственным его оружием: исходя из эмпирических фактов и аналогических выводов из них. Именно с эмпирической точки зрения материалистическое объяснение происхождения жизни и человека несостоятельно: в заключении у материалиста содержится всегда больше, чем в посылках. Второй объект критики — атеистический способ объяснения самого феномена религии. Представление об эволюции религии от элементарных форм к совершенным несостоятельно уже потому, что даже в политеистических религиях обнаруживаются неопровержимые следы «остаточного» монотеизма (в каком бы «превращенном виде» они не представали). Попытки же социального объяснения религии в целом (из потребности «господ», из чувства страха перед необъяснимыми явлениями и т. п.) алогичны: апеллировать к авторитетности религии можно только тогда, когда она уже авторитетна для объектов социальной регуляции; между чувствами страха и благоговения отношение не столько родства, сколько противоположности. Методом исключения всех альтернативных решений Кудрявцев-Платонов считает необходимым принять происхождение идеи Божества из воздействия самого Божества на реципиента его идеи. Третий оппонент философа — религиозный индифферентизм: считать, что человек может быть добр независимо от своих религиозных взглядов, неверно ввиду невозможности отрыва морали оттого мировоззрения, к которому она принадлежит как часть к целому. В концепции промысла Божия Кудрявцев-Платонов полемизирует с деизмом и пантеизмом. Апологетическая тенденция преобладает и на втором этапе (1871—83), но здесь уже ощутимо стремление дать положительное, конструктивное решение дискутируемых проблем. Кудрявцев-Платонов отстаивает необходимость, помимо изучения истории религии, также и философии религии: самые полные сводки фактов сами по себе ничего не дадут нам для понимания истины о религии. К признанию высшей целесообразности в мире ведут два пути: опыт демонстрирует нам факты и меру значимости действительной целесообразности, разум же a priori говорит нам о том, что нет действия без причины. Целесообразность в космосе — прелюдия к более совершенной целесообразности в духовном мире. В «философии биологии» Кудрявцев-Платонов отстаивает концепцию витализма. Третий этап творчества (1884—91) — самый краткий и одновременно интенсивный: философ переходит к положительному «системостроительству», исследованию самой природы философии, которая есть наука об абсолютном и идеях, рассматриваемых в отношении к абсолютному и бытию феноменальному. Будучи по своей внутренней сущности метафизикой, философия должна брать на себя и функцию своего рода метанауки, формирующей и в то же время исследующей аппарат всех других наук. Оптимальный путь философии — срединный между чистым эмпиризмом и абстрактным де- дуктивизмом, ибо по отдельности они ведут в метафизические крайности. В отличие от познания научного, в котором истина не мыслится как непосредственное знание, в философии «самодостоверность и бесспорность мышления» являются критериями истины. Кудрявцев-Платонов систематизирует все известные к его времени доказательства бытия Божия, исследуя в качестве их коррелятов и доказательства бессмертия души. Подвергая критике учение Канта и вместе с тем учитывая его результаты, Кудрявцев-Платонов утверждает, что мы познаем не только «оптическое устройство» нашего познавательного зрения, но и объективный мир вне нас, ибо единый «закон» устанавливает корреляцию между внутренним и внешним миром. Показательно, что кантовс- кая терминология нашла отражение в том обозначении его собственной теистической системы, которую он определяет как «монизм трансцендентальный». Соч.: Соч., т. 1—3. Сергиев Посад, 1893—94; Введение в философию. М., 1889; Начальные основания философии. М., 1889. В. К. Шохин
КУЗЕН(Cousin) Виктор (28 ноября 1792, Париж — 13 января 1867, Канны) — французский философ, основатель философского течения эклектизма. Преподавал в ведущих учебных заведениях Франции — лицее Карла Великого, Эколь Нормаль и Сорбонне, министр общественного просвещения (1840), член французской Академии и пэр Франции. На формирование его взглядов большое влияние оказала философия Мен де Бирана, представителей шотландской школы и немецкой классической философии (в особенности Шеллинга и Гегеля, с которыми его связывали личные дружеские отношения). Эклектизм Кузена представляет собой попытку соединения различных философских доктрин (сенсуализма, идеализма, скептицизма и мистицизма). Философия его строится на основе психологии, поднимаясь затем до онтологии, утверждающей тождество бытия и мышления («Истина, Прекрасное и Благо» — Du vrai, du beau et du bien, 1853). Соглашаясь с учением Канта о взаимоотношении априорного и опытного знания, Кузен принимал учение Мен де Бирана о тождестве личности с волей, подчеркивая, что человеческому сознанию изначально присуща спонтанность. Под влиянием Гегеля усматривал критерий истины в абсолютном разуме, получаемом индивидом от высшего Бытия. Свое учение о нравственности Кузен основывал на понятии свободы, существо которой он связывал с долгом, а ее основание видит в бессмертии души. Философия и религия вые-