Новая Инквизиция IV

— Что и требовалось доказать, — раздался над Широковым уже знакомый голос.

Олигарх задрал голову, затравленно глядя на троицу бандитов, стоящих у самого края решетки, перекрывающей путь к свободе.

— Да, Факел, ты оказался прав, — вторил ему другой соучастник, бесстрастно разглядывая инфестата и его куклу. — Предсказал с точностью до минуты.

— Ф-факел?! — пленник и сам бы не смог сказать почему, но набивший за последний год оскомину позывной показался ему лучом ясности в непроглядном океане неразберихи.

У строительного магната в голове просто сложилась нехитрая мозаика из трех крупных элементов. Он не был дураком, а потому быстро соотнес свое дерзкое похищение и «гибель» подполковника Савонова с личностью инквизитора. Скорее всего, подкупленный фээсбээновец не сгорел, а просто попался на горяченьком. Его хитромудрые коллеги наверняка решили инсценировать смерть предателя, убивая этим выстрелом сразу двух зайцев. Во-первых, они избежали громкого скандала вокруг своей конторы. А во-вторых, не спугнули заказчика. То есть, самого Широкова.

В приступе запоздалого озарения бизнесмен чуть себя ладонью по лбу не хлопнул. Господи, как же все просто и банально! Все это лишь дешевый спектакль, разыгранный для того, чтобы запугать строительного магната и заставить во всем признаться. Ну в самом деле, разве посмеет состоящий на государственной службе ликвидатор похищать средь бела дня человека, угонять его автомобиль и избивать шофера? Да бред же!

Как же хорошо, что Дмитрий Аркадьевич это все понял так быстро, не успев совершить глупостей. Ну, если не считать Матвея. Обратив его с перепугу в куклу, он допустил колоссальную промашку, с этим не поспоришь. Однако же со своими деньгами, неформальными знакомствами, собранными гигабайтами компроматов и деловыми связями бизнесмен не боялся ни суда, ни следствия. А потому, где наша не пропадала! Отмажется как-нибудь! В худшем случае, скостит себе срок до пары лет принудительного лечения в психдиспансере…

— Эй, Факел! — выкрикнул из ямы пленник, решив немного подыграть. — Признаю, ты меня сделал! Но в свое оправдание я могу сказать, что нападение на твою семью было спланировано и реализовано одним Савоновым! Я к этому не имею отношения и узнал постфактум, слышишь? От меня подполковник получил лишь деньги за информацию, которую так и не предоставил! Мне, по большому счету, ни ты, ни твоя родня не интересны были. Я только искал секрет отъема чужого некроэфира!

Стоящий между двумя своими товарищами похититель неспешно опустился на колено, и олигарх понял, что это и есть тот самый инквизитор. А то различать их, обряженные в одинаковый камуфляж и с масками на полморды, было отнюдь непросто.

— Если ты решил исповедаться, — удивительно мирным тоном предложил боец, — то мы выслушаем. Таинство покаяния должно быть доступно любому. Даже конченному подонку вроде тебя. Заодно можешь тогда рассказать и про то, как подставил моего напарника.

А-а-а, точно! Громила, которого собирался нанять Бестужев! Как же про него можно было забыть… Вот еще одна ниточка, ведущая к Факелу. Дополнительная причина, по которой он разыгрывает это представление. Но теперь хотя бы стал окончательно понятен предмет торга. Главное лишь не продешевить и не показывать, что бизнесмен уже раскусил задумку похитителей.

— Э-э-э? — недоуменно вскинул бровь пленник, стараясь не только выглядеть правдоподобно, но и соответствовать показанным эмоциям в ментальном плане. — Чего-о, мля? Какая исповедь, ты совсем больной?

— Самая обычная, — невозмутимо ответил Факел, будто и не слышал язвительных ноток в голосе Широкова. — Поведай о своих подлых и ужасных деяниях, облегчи душу. Раскайся и тогда, быть может, Отец Небесный примет тебя в царствие свое.

— Нет, ну точно, мракобес сумасшедший, — покрутил пальцем у виска Дмитрий Аркадьевич. — Остальные твои дружки такие же двинутые?

— Значит, не хочешь воспользоваться последним шансом?

— Ты мне эту туфту не втирай, — не сдержал рвущуюся наружу издёвку бизнесмен.— –Еще бы на храм пожертвовать предложил! Какие мне дашь гарантии за информацию?

— Гарантия у меня есть для тебя только одна…

Инквизитор распрямился, а в руке у него уже появилась пластиковая тридцатилитровая канистра. Похититель открутил ее крышку, а затем принялся хладнокровно плескать едко воняющую керосином жидкость себе под ноги. Прямо сквозь грубо сваренную решетку. Мириады желтоватых брызг полетели вниз, покрывая собой пленника с мертвецом и стенки бетонного колодца. Воздух сразу же пропитался едкими парами, вдыхание которых вызывало спазмы в легких.

Невзирая на то, что в эмоциональном плане Факел оставался образцом спокойствия и равнодушия, Широков знатно перепугался. Нет, конечно же, мужчина не верил, что липовые похитители ему навредят. Однако психологический эффект от представления с льющимся на голову горючим оказался выше всяких ожиданий. Тут любому бы не по себе стало. Кто бы мог подумать, что фээсбээновские шавки будут действовать так дерзко. Ну ничего… дай только срок, и каждый из этих артистов ответит за свою самодеятельность! В суде Дмитрий Аркадьевич их всех уничтожит.

— Эй-эй! Ты что де… абрлг… тьфу, кха-кха! Фу, сука! Кхе-кха…

Бизнесмен поневоле хлебнул керосина и закашлялся. Лицо самопроизвольно скривилось от противного химического привкуса, а во рту моментом образовалась тонкая маслянистая пленка, которую было крайне затруднительно сплюнуть или проглотить.

— Погоди, давай поговорим! — заголосил Широков, пытаясь остановить экзекуцию психологического насилия. — Напарника своего хочешь обелить?! Я знаю кое-что про него!

— Мне и без тебя известна большая часть истории, — слова борца с нежитью сквозь плеск горючего бизнесмен разбирал едва-едва. — Ты мне не нужен, чтобы докопаться до правды.

— Тогда что вам надо от меня?!! Просто скажите!!!

— Нам не о чем больше разговаривать, — ожег льдом безразличия ответ инквизитора. — «Ибо грешник есть куча пакли. И конец его — пламень огненный».

Отбросив опустошенную на три четверти канистру, Факел выудил из кармана обычную пластиковую зажигалку и сложенный тетрадный листок. Клетчатый. С красными полями. На точно таком же бизнесмен давным-давно прилежно решал домашнее задание по математике. Он сидел за своим письменным столом, который выбрал в магазине сам. А рядом внимательным наставником находился отец, всегда готовый дать сыну подсказку и оказать помощь.

«Вот сюда посмотри, Дима. Какой знак поставить забыл? Ну? Во, Молодчина! Будь внимателен. В точных науках нет ничего незначительного. Тут важна каждая деталь…» — воскрес в сознании мягкий голос родителя.

Олигарх остервенело затряс головой, прогоняя ностальгические и сентиментальные воспоминания из далекого детства, совершенно неуместные в нынешней обстановке. Ужас острыми когтями стиснул сердце, и разум Широкова беспорядочно метался, выискивая пути спасения из ситуации. Что-то происходящее все меньше и меньше начинало походить на спектакль. От него никто не требовал признаний, не подталкивал к нужным ответам, не стращал инфестатской зоной. Все это выглядело как-то уж слишком… пугающе.