Новая история Колобка, или Как я добегалась

— Сама дойдёт, — отозвалась послушная моя. И скомандовала Святиной, — Скажешь охране, что ты пока под замком.

И, что характерно, та и не подумала ослушаться. Развернулась и деревянной походкой, как сомнамбула, побрела на выход.

Наша сторона стола вся сидела с каменными лицами, но Мирославу, по моим ощущениям, было весело, у Ольги выражение было прямо-таки ангельское, и если я хоть что-то понимала в Азорах, это означало крупную гадость в заначке, мнение Славика меня не волновало, а Макс испытывал что-то, похожее на глубокое моральное удовлетворение — каждую шпильку, которую мне удастся вогнать в собеседниц, он встретит с полным одобрением.

Я немного воспряла духом внутри себя: я не филантропичная дура, я ради премии перед начальством выслуживаюсь!

Дверь закрылась, и снова внимание хищниц с противоположной стороны сконцентрировалось на мне.

— Татьяна Федоровна, прежде чем мы передадим несовершеннолетнюю под вашу опеку, мы хотим знать, что её ждёт, я сложила руки перед собой и приготовилась к долгим пляскам вокруг обоюдных интересов.

— Этой несовершеннолетней почти восемнадцать, так что не вижу здесь особых сложностей. Она достаточно взрослый человек, чтобы понимать, что она делала, и достаточно взрослый человек, чтобы отвечать наравне с остальными.

Взгляд у Череды был железный, стальной.

— Впрочем… — она позволила себе улыбнуться одними губами. — Если “Тишина” отказывается от своих претензий, Ведьмин Круг не будет настаивать. В этом случае, разбирательство будет касаться только преступлений против внутренних законов, в которых Святина не замешана.

Вот как? Вот, значит, как? Ну-ну!

В голове стало пусто и звонко, и это этого прояснились мозги:

— Знаете, Татьяна Федоровна, а у меня другое предложение! Вы лично берете Ирину под опеку, вправляете ей мозги и учите отличать “право” от “лево”, а хорошее от плохого и учите всему, что следует знать ведьме на самом деле — а я, в свою очередь, не стану выдвигать претензий против вашей коллеги, передавшей медицинские данные моих детей в третьи руки. Она эти сведения Викентьевой передала или вам?

Выстрел был сделан наугад, но я наитием ощутила: попала!

— У вас и доказательная база имеется? — уточнила Череда.

— С доказательной базой у нас не очень, — я простодушно улыбнулась, — Я человек простой, моё дело — заявление написать, а доказательства пусть следователи ищут. Свидетелей того, что была попытка похищения, у меня полный двор соседей, по времени это произошло вскоре после сдачи анализов… Кстати, нам сказали, что состояние здоровья у детей — хоть в космонавты отдавай. Как вам версия: детей собирались похитить на органы, а ваша соратница — информатор и поставщик.

— Бред, — устало прокомментировала Череда.

— Бред, — кивнула я. — Широкой общественности очень понравится.

— Елена Владимировна, — Татьяна Федоровна явно собиралась воззвать к моему разуму, — вы понимаете, что создаете опасный прецедент? Ведьма, нарушившая закон, должна понести наказание.

— Совершенно с вами согласна, — кивнула я. — И чтобы она наказания не избежала, я думаю, следует привлечь к делу как можно больше внимания со стороны прессы. Подать жалобы во все инстанции, добиться безостановочных проверок лаборатории, чтобы начальство хорошо подумало, а стоит ли держать на работе эту сотрудницу, а она почувствовала себя максимально неуютно… Что еще можно предпринять в нашей ситуации, Ольга Радомиловна?

Я повернулась к Шильцевой.

— Прежде всего, следует установить ее личность. Это не сложно — Бронислав Рогволодович отследит связи сотрудников лаборатории, и идентифицирует ведьму в течении пары дней. Потом, нужно озаботиться грамотным адвокатом, — охотно отозвалась она. — Потребовать проверки деятельности конкретной особы отдельно, и всей лаборатории — отдельно. Версия с трансплантацией хороша. В конце концов, мы не можем знать, что на самом деле похитители собирались делать с моими племянниками, нельзя исключать и столь чудовищных мотивов. Их следует осветить со всех сторон, собрать статистику, поднять все недавние случаи исчезновения детей в регионе… Или лучше по стране? Отследить случаи, когда имелась связь с медицинскими учреждениями. Массовая истерия — дело трудозатратное, но… — Ольга сделала постное выражение, — Виновные должны понести наказание!

На ее лице крупными буквами читалась нехитрая мысль: “Вы либо трусы наденьте, либо крест снимите”.

— Вы понимаете, что хотите вручить силу человеку без твердых нравственных ориентиров?

— А как с нравственными ориентирами у той дамы, что подставила моих детей под Викентьеву? Или у самой Викентьевой? Как обстоит с нравственными ориентирами у вас, Татьяна Федоровна? Рейдерский захват три года назад — он как с нравственностью монтируется?

Она смотрела на меня пристально, в упор, а я вдруг поняла, что мне… всё равно. Пусть делает что хочет. Я устала.

— Дарья Игнатовна, возьметесь?

Я удивленно повернулась в направлении ее взгляда. Дама в годах, с косой, уложенной в узел, склонила голову:

— Возьмусь, Татьяна Федоровна. А вы, голубушка, имейте в виду: я с вашей девкой цацкаться не буду. Как до нее учениц воспитывала — так и ее учить стану. В мое время про ювенальную юстицию не слышали, так что если не устраивает — лучше сразу на запечатывания дара соглашайтесь. Ничего, и с печатями жить можно!

— Меня устраивает, — отозвалась я.

В конце концов — наставница из ближнего окружения главы Ведьминого Круга — это ведь удача, верно?

— Что ж, если с этим всё, мы бы хотели осмотреть место происшествия. Надеюсь, никто не возражает?

Мир и Макс переглянулись.

— Мирослав Радомилович, покажите, — кивнул Елистратов.

Все разом начали вставать, застучали ножками отодвигаемые стулья.

Мир с обаятельнейшей улыбкой обвел дам взглядом:

— Откуда желаете начать? Снаружи или изнутри?

— Снаружи, пожалуй, — приняла решение Череда.

Все двинулись на выход, а меня перехватила Дарья Игнатовна:

— Подопечную вашу позовите, сразу учебу и начнем, — и, хехекнув, сама себя поправила, — Вернее, нашу уже!

Я нашла взглядом Аду, и кивнула ей — мол, давай, возвращай пленницу. Она ответным кивком дала понять, что сейчас всё будет, и отстала, доставая телефон.

А Дарья Игоревна продолжила разговор:

— И хорошо подумайте, кому эту вашу в обучение отдавать будете! — она подбородком указала, кого имеет в виду, но я так-то и не сомневалась, что речь о Константиновне.

— Вообще-то, Ада уже большенькая, — если честно, я растерялась. — Она сама как-нибудь решит, нужно ли ей образование, помимо университетского…

— А зря! Я б такую взяла. Ох, и стервозная же девка! — Дарья Игнатовна одобрительно сощурилась и даже языком прицокнула. — Я таких люблю, сразу видно, характер есть — толк будет!

Я так опешила, что даже обидеться не успела — Карга Игнатовна отбыла догонять группу, а я осталась переваривать внезапную характеристику Аделаиды свет Константиновны.