Новая Неистинная Пара

Появились волки. Каждый замирал на несколько секунд при виде меня. Я знала всех работников Серого, и естественно его охрану тоже. Волки замирали, но никто ничего не говорил. Отводили глаза. Тела вампиров убрали. Дверь закрыли.

А я же заподозрила, что Влас слегка тронулся. Ярем появился неожиданно, резко распахнул дверь, чуть не вырвал ее, вместе с косяком.

— Влас!

— Не ори, — тихий голос.

Если я едва не заорала от появления Ярема, то вот Кешка не отреагировал.

— Там… там…

— Что — там? — альфа вздохнул. Медленно поднялся на ноги. Шатнулся в сторону, задел единственный целый шкаф. Выпрямился, поднял меня на руки. Очень бережно, стоит признать. И давя осколки, прошел до дивана. Уложил тоже бережно. Поправил руки и ноги, будто они могли затечь или причинить мне какую-то боль. И только потом повернулся к Ярему.

Определенно альфа выглядел лучше белого, как мел, беты. И контролировал себя лучше. Опыт.

— Что? — и все тот же спокойный тон.

— Янтарь, альфа якутских волков…

— Тоже труп?

— В том-то и дело, что нет! — Ярем посмотрел на меня. — Говорит, что его девушка одаренная спасла.

Влас продолжал молча смотреть на бету. Казалось ему вообще плевать, что вокруг происходит, и реагирует он скорее по привычке, по инерции.

— И еще…

— Что? — а спокойствие в его коротких словах меня стало напрягать.

Нет, он не был бледен, точнее не больше, чем Ярем. Не был ранен, а те раны, что были, уже затянулись. Его глаза были живыми. И вообще, сначала я была уверена, что оборотень легко перенесет новость о моей смерти. Да, неприятно, но не настолько чтобы пошатнуть волю одного из самых сильных лидеров расы. Влас слишком многих похоронил за свою жизнь, чтобы его тронула смерть какой-то девчонки. Мы никогда особо не ладили.

Я уважала его, но не демонстрировала почтение, как другие. Не сближалась, оставаясь на уровне соседки. Да и разница в возрасте у нас существенная, чтобы волк привязался ко мне, как к человеку. А уж если вспомнить, что я часто доводила его до края бешенства, и он перекидывался прямо на моих глазах, то ничего, кроме легкой грусти моя смерть вызвать не должна была.

Только вот, несколько пульсирующих пучков в ауре говорили о другом. Отвык от смертей?

— Игорь, он тоже. Говорит, что на него напал одаренный.

— Вида?

— Ты не поверишь, но она забила одаренного голыми руками.

Альфа глубоко вздохнул. Закрыл глаза. Кулаки сжались, как и челюсти.

— Раненных в больницу.

— Да…

— Пошел вон, — Влас буднично сказал, без намека на гнев. Отвернулся и присел рядом с диваном. Его правая рука опять нацелилась на мои волосы. А я уже с откровенным страхом вглядывалась в спокойные глаза. Это же ненормальная реакция, да?

— Влас…

— Уйди, ты там сейчас нужен, внизу.

— Я хотел спросить, Генке сейчас звонить?

— Какому Генке?

— Ну дяде ее, сообщить же надо… — последнее слово бета прошептал одними губами, потому что альфа так зыркнул.

— Уйди!

Ярем выметнулся за дверь. Скоро в коридоре стало тихо, только вдалеке еще звучали голоса — раненных, и тела спускали на первый этаж. А волк все продолжал сидеть возле меня на полу. Молча. Несколько раз он трогал руки, укладывая мои пальцы прямее. Чуть сдвинул и голову.

Та-а-к… Я уже нацелилась на диагностику его тела, хотя это и неудобно из астрала, но кое-что, например: успокоить, я смогу, или погрузить в сон, а дальше пусть целители с ним разбираются. Только ничего сделать не успела.

По коридору кто-то пробежал, потом все-таки вырвал дверь. Оторванные петли звякнули об пол. На пороге появился Апал. Тот самый, спивающийся волк. Голый по пояс, босиком, в одних тонких брюках, что в большом количестве валялись на складе клуба, как раз на случай переворота в одежде.

— Влас, прости, я старался его остановить, но он… — Ярем не стал говорить, что Апал тоже альфа, и бета просто не смог переспорить чужака.

— Вон, — Кешка отвернулся от гостя.

Апал метнулся к дивану с такой скоростью, что Влас просто не успел среагировать. Один мощный удар — и мужчину смело в соседнюю комнату, через стену, цементную, кстати, стену. Вторым ударом Апал отправил в нокаут бету, пробив им ту стену, что шла параллельно коридору.

Оборотень и одаренный. Редкость, но случается, когда роман крутят сильный одаренный и сильный волк. Повезло Апалу с генами. Мужчина опустился на колени. Опер локти на подлокотник и зажал мою голову в тисках, широко расставив пальцы.

Сначала я не поняла зачем он это делает, отвлеклась на барахтающихся волков, но уже через секунд тридцать, увидела, как в моем теле восстанавливается энергия. Нет, волк не исцелял меня, а именно напитывал энергией, не позволяя связи астрального тела и тела физического окончательно истаять.

К моменту возвращения Ярема и Власа внутри моей головы уже было столько Силы, что меня уже нельзя было назвать мертвой. Скорее, «в коме». Нет, сердце еще не билось, как и дыхания не было, но я хорошо видела, как возвращается угасшая мозговая активность. Не целительство, но в чем-то близко.

— Ты можешь спасти ее, отверженный? — и столько надежды было в голосе подошедшего Власа, что я уверилась — ему нужен психиатр.

Зато теперь стало понятно, почему сильный, еще недавно, красивый мужчина спивался в одиночестве. По Закону Мастера, отверженный не мог ни заговаривать, ни писать или как-то иначе общаться с оборотнями и одаренными. Исключения были, если заговорят или напишут ему, что и случалось перед тем, как на отверженного нападали. Отвержение — это одна из форм отсроченной казни. Бывает два вида. Первый: по Закону Мастера, то есть за нарушение древнейших правил жизни оборотней. В Закон входят те уложения, что писались еще далекими предками нынешних оборотней, создавались они именно Мастерами и никем иным. И насколько я знаю, сейчас по Закону живут не слишком много стай оборотней. По Закону карают в спорных случаях, по решению альф, и сам Мастер.

Второй: по Своду или закону самих оборотней. В нем куда больше пунктов, и эти правила меняются с течением времени, и пишутся они самыми влиятельными альфами страны. Своды в каждой стране и культуре свои, как у людей, впрочем. Закон же — един для всех.

Отверженный не только изгонялся из стаи. Ему вводили специальное зелье, которое меняло запах. Не знаю как, не настолько у меня тонкий нюх, но каждый встреченный оборотень почти мгновенно определяет отверженного. Раньше такого сразу убивали, сейчас тоже убивают, но не сразу, и как правило, враги приговоренного. Так что каждый отверженный — это живой труп. Я, по крайне мере, не слышала ни об одном отверженном, что прожил в изгнании больше десяти лет. Отверженные самим Мастером получали еще и метку от Мастера в ауру, и любой одаренный мог такого определить через Силу.

Вот почему Апал ни с кем не знакомился, как и с ним не пытались сдружиться наши работники. Я-то думала, что это из-за его вида, а оказалось каждый оборотень знал, что он приговоренный. Сам Апал не мог заговорить с оборотнями, но мог быть с ними рядом, вот и напивался на нейтральной территории. А может, надеялся, что его прибьют молодые волки…

— Значит, это правда, — усмехнулся Апал, снизу вверх рассматривая Власа.

— Что — правда? — уточнил альфа, пристально следя за руками чужака.