Новая приманка для ловушек

– Понятно, – сказал он, – чего вы от меня хотите?

– Хочу поговорить.

– Это вы уже сказали.

– Это конфиденциально.

– Опять повторяетесь.

– Это касается общей собственности.

– Ну и что?

– Собственности Дафни.

Он дернулся так резко, как будто я ударил его по лицу мокрым полотенцем. Глаза его похолодели, а губы сжались.

– Не понимаю, о чем вы говорите.

– Может, все-таки пойдем к машине или вы хотите послушать здесь?

– Я никуда не пойду. А если вы будете донимать меня, то отниму пушку и сотру вас в порошок.

– Ладно, я хотел дать вам шанс решить все полюбовно, – сказал я и не спеша направился по дорожке к месту, где оставил машину, но через минуту услышал за спиной тяжелые шаги. Мне на плечо легла здоровенная рука.

– Вот что, Лэм, я не хочу, чтобы вы уходили с тем, чтобы причинить мне неприятности.

Я не обернулся:

– Вы уже сделали это за меня.

Я открыл дверцу машины и сел за руль.

– Вот что, подождите минуту, – сказал Фарлей. Он обежал вокруг машины и сел рядом со мной: – Расскажите мне, в чем дело.

– Это о вашей с Дафни общей собственности, – повторил я. – Вы выиграли на тотализаторе сто двадцать с чем-то тысяч долларов. Сколько из этой суммы вы намереваетесь отдать Дафни за то, что сбежали с ее деньгами и…

– Вот что, Лэм, в этом браке не было ничего хорошего. Она это знала. Она согласилась на формальный брак со мной, чтобы в глазах своих друзей придать себе видимость респектабельности.

– Вы записали все это в свидетельстве о браке? – спросил я.

– Не говорите глупостей!

Я промолчал.

– Сколько она хочет? – наконец спросил он.

– Не знаю, – ответил я, – я посоветую ей удовлетвориться пятью тысячами, если буду иметь на руках деньги.

– Пять тысяч! – воскликнул он. – Вы с ума сошли? Знаете, сколько у меня осталось после того, как государство запустило в мой карман свою лапу?

– Поэтому я и прошу пять тысяч. Иначе я сказал бы – пятьдесят.

– Слушайте, Лэм, я женат. У меня дочка семи лет. Она славный ребенок. Подумайте, что будет с ней, если…

– Если я проболтаюсь?

– Вот именно.

– Почему же вы не думали об этом раньше? – спросил я.

– Слушайте, Лэм, я торговец. Я часто уезжаю из дома, и тогда, как всякое живое существо, я… Но я люблю свою жену и дочку и никогда не причиню им вреда.

– Все это хорошо, – заметил я, – если не хотите, тогда нечего бояться.

– Я не это имел в виду. Иногда бывает такое состояние, когда совершаешь поступки, за которые потом становится стыдно. Но делаешь это не нарочно, а под влиянием минуты. Скажите, вы понимаете меня?

– Конечно, понимаю, – ответил я, – и, кроме того, я думаю, что, если вы честный человек, вы заплатите Дафни пять тысяч долларов.

– С моей точки зрения, она не имеет права ни на цент. Она знала, на что шла.

– С моей точки зрения, она имеет право на гораздо большую сумму. Женившись, вы обманули ее. Она жалела вас и не стала преследовать в судебном порядке. Но когда вам повезло, вы получили много денег, она сразу вспомнила общий счет, с которого вы, перед тем как сбежать, забрали все деньги.

– Там было чуть больше тысячи ста долларов, – сказал он. – Я верну их. Я с самого начала собирался вернуть их. У меня были проблемы с деньгами, и я снял все деньги, потому что нуждался в них, и еще затем, чтобы, чтобы… чтобы…

– Чтобы?

– Чтобы нанять частного детектива, черт побери, – выпалил он.

– Точно. Но теперь именно она наняла детектива, и это будет стоить вам пять тысяч. Однако я не уверен, что смогу убедить ее согласиться на это.

– Но я не могу…

– Бросьте. Вы в состоянии…

Рядом остановилась полицейская машина. Оттуда вышел сержант Фрэнк Селлерс со сравнительно свежей сигарой во рту. Он шел к нам.

– Ну, Шустрик, ты заставил нас чуть-чуть поохотиться за тобой, – сказал он, – давай разбираться, что здесь к чему. – И он показал Фарлею свое удостоверение: – Ваше имя?

– А в чем дело? – спросил тот.

– Ваше имя? – повторил Селлерс. – И не надо тратить время на выдумку…

– Деннис Фарлей.

– Давно вы знаете этого парня, Дональда Лэма?

– Впервые увидел.

– Кто он?

– Частный сыщик.

– Чего он от вас хочет?

– Это мое личное дело.

– Я спрашиваю, чего он хочет?

Фарлей колебался. Дверь его дома открылась, и на пороге показалась хорошенькая женщина. Она увидела, что Фарлей сидит в моей машине, а рядом остановилась полиция, хотела что-то сказать, потом повернулась, собралась было идти домой, но, передумав, остановилась у калитки, наблюдая за нами.

– Итак, – повторил Селлерс.

– Он частный детектив и требует деньги для одной женщины, с которой мы повздорили несколько месяцев назад на Среднем Западе.

– Ее имя.

– Это не имеет значения. Это…

– Как ее зовут? – резко перебил Селлерс.

– Дафни Крестон, – ответил Фарлей.

– Черт меня побери, – пробормотал сержант.

– Это похоже на шантаж, – продолжал Фарлей.

– Каким образом я угрожал вам? – спросил я.

– Это некстати…

– Я угрожал вам?

– Вы говорили о неприятностях.

– Я объяснил, что это за неприятности?

– Ну… нет.

– Я угрожал, что буду преследовать вас, если вы не выполните то, что я прошу?

– Наверное, вы намекали…

– Ерунда, – перебил я, – я никому не угрожал. Я представляю интересы женщины, у которой к вам справедливые требования. Если в вас осталась хоть капля порядочности, вы заплатите. Если нет, ничем не смогу вам помочь. Кроме того, я не обещал вам, что, даже если вы примете ее условия, все будет в порядке.

– О чем это вы? – спросил Селлерс.

– Это небольшая семейная ссора, сержант.

Фарлей вынул из кармана чековую книжку и сказал:

– Хорошо, я выпишу Дафни чек на пять тысяч и подпишу: «На покрытие всех требований – законных, справедливых и прочее».