Новая прошивка императора
Шрифт:
Кирюха поймал мой взгляд и кивнул, а я улыбнулся своему спасителю и отсалютовал бокалом с морсом — спиртное мне пить пока не рекомендовалось!
«Надо будет его чем-то наградить… Только чем? На нём уже орденов как на ёлке! Ладно, разберёмся, время ещё есть до конца похорон… Ну и в звании повысим, не без этого — а потом на войну с джапами!»[6]
Примечательным было и ещё одно обстоятельство.
Вдовствующая императрица Мария Фёдоровна вела себя прогнозируемо — как обеспокоенная здоровьем сына мать. Но среди прочего она фактически подтвердила мои подозрения насчёт доброго доктора Гирша, сказав, что главное его достоинство —
«Ну прям общая практика из моего времени…» — хмыкнул я про себя и окончательно утвердился в желании создать персональную медицинскую службу.
— Никки, тебе нужно показаться другим врачам, — заохала Мама, дополнительно укрепляя меня в этом решении.
— Возможно, — не стал спорить я. — Мне, конечно, повезло, отделался царапиной и контузией, но голова до сих пор болит. Да и усталость быстро наступает. Я, пожалуй, пойду отдохнуть — завтра тяжёлый день…
Позволив Аликс проводить себя, я тем не менее устроился на ночь один, в очередной раз отмазавшись плохим самочувствием. Отказываться от близости с молодой привлекательной и желающей затащить меня в постель женщиной было тяжело…
Вечер, время спокойно подумать…
Оставшись в одиночестве, я приказал принести чаю и решил почитать, наконец, книжку про загадочного Чуркина и погрузился самый настоящий «лубокъ-детективъ»:
«Москвичи, вероятно, слышали о знаменитом разбойнике Василии Чуркине, в своё время наводившем панический страх своими смелыми набегами, разбоями и грабежами на жителей Богородского уезда и соседних с ними уездов губерний Владимирской, Рязанской и других…»[7]
Опомнился, стоя у раскрытого в жаркую летнюю ночь окна, мои пальцы сами собой разминали папиросу, а организм жутко требовал покурить.
«Проклятье…» — привычка, присущая чужому телу буквально захватила меня — не давая более ни о чём думать!
А подумать-то было про что!
Во время чтения, погрузившись без остатка в жизнеописание будней разбойника и пытавшихся его изловить людей, я начал неосознанно собирать в голове дальневосточный пазл. Мне представился своеобразный треугольник участников, их интересов и мотивов — в одной из вершин был я, в другой — царское окружение и прочие влиятельные лица империи, и в последней Россия…
Итак, что хотят местные хроно-аристократы и полукапиталисты? Собственного обогащения и возвышения, удовлетворения амбиций, и не только частным порядком, но и в немалой степени увязывая свой интерес с интересами империи. В меру имеющегося полусредневекового сознания, конечно…
А какие интересы у империи, чего хочет Россия? Логика исторических обстоятельств такова, что империи требуется развитие, экспансия, новые рынки и колонии, и, в конце концов, построение нормального капитализма. Индустриализация! Это очевидный факт, не требующий особых доказательств.
И наконец, чего хочу я? Умертвие с амнезией? С обрывками странных воспоминаний про невезение и претерпевание различных тягот в Европе? А я теперь вполне однозначно хочу воспользоваться новым шансом, послужить своей стране, ну пожить в своё удовольствие, не оказавшись в расцвете лет в расстрельном подвале, конечно.
«Жить хорошо, а жить царём ещё лучше… Кхе-кхе…»
Значит — экспансия! А куда нам расти? На западе всякая заплесневевшая восточноевропейская погань, от которой одни проблемы, на юго-западе Турция, подпёртая англичанами и прочими фашистами, на юге Кушка и опасная близость
к английской же Индии… Остаётся Дальний Восток! А там Китай, Корея, Япония! И в таком раскладе устремления верхушки империи вполне понятны.«Но верны ли они?.. В прошлый раз ничего не получилось, а индустриализацию провели с опорой на внутренние силы, причём после двух разрушительных войн и прочих кровавых неурядиц!»
Папироса легла в уголок рта, распространяя вокруг себя тонкий аромат табака. Руки зашарили по карманам в поисках спичек…
Примечания
[1] Первые помповые ружья уже производились, было выдано несколько патентов различным конструкторам, в том числе с 1893 года начат выпуск первых знаменитых позже винчестеров М1893/1897.
[2] Дворцовая полиция охраняла императорские резиденции и сопровождала государя на выездах. С. Е. И. В. конвой организационно состоял из четырёх сотен, в которых служили кубанские и терские казаки, а также представители кавказских и иных народов империи. Кроме этого, в охране Николая II состояли железнодорожный батальон, сводный пехотный батальон (оба подразделения позднее были развёрнуты в полки) и рота дворцовых гренадёр.
[3] Гвардия состояла из крупных военных частей, в частности в неё входили: 5 дивизий, 5 бригад, расквартированных в Санкт Петербурге, Москве и Варшаве, гвардейский флотский экипаж и иные подразделения. Это безусловно боевые, а не охранные структуры, но главный герой ошибочно посчитал иначе.
[4] Крейсер «Память Азова» заложен 12.06.1886, вступил в строй 24.08.1890, в 1919 году торпедирован английскими катерами и сел на грунт, в 1923 году разобран на металл. Крейсер совершил плавание на Дальний Восток в 1890–1891 годах, в том числе на нём путешествовал наследник престола Николай Александрович.
[5] Владимир Дмитриевич Менделеев (14.01.1865–19.12.1898) старший сын Дмитрия Ивановича Менделеева, будучи офицером Российского императорского флота принимал участие в плавании крейсера «Память Азова» вместе с ещё цесаревичем Николаем. На корабле сделал большое количество фотографий. Известен своей инженерной и изобретательской деятельностью и мегапроектом плотины через Керченский пролив. К сожалению, очень рано умер от гриппа.
[6] Кирилл Владимирович успел повоевать на русско-японской войне в Порт-Артуре. Он служил начальником военно-морского отдела штаба вице-адмирала Макарова и находился при нём на флагманском «Петропавловск» в тот момент, когда корабль подорвался на мине. Кириллу Владимировичу повезло, он оказался один из немногих выживших.
[7] Первое предложение из первой части книги Н. И. Пастухова «Разбойникъ Чуркинъ» вышедшей в 1883 году. Рекомендую почитать любителям старины, хотя сразу скажу: это не классическая русская литература, «слог и изложение» имеют повествовательно-документальный характер.
Глава XII
Проснулся оттого, что в дверь моей весьма обшарпанной квартирки постучали. Сев на постели, я некоторое время тёр глаза, пытаясь сообразить, кому я мог понадобиться — ведь за долгие годы эмиграции я давно уже разругался со всеми знакомыми белоленточными идиотами. Разругался, многократно проклиная собственную глупость — ну чего мне на родине не хватало? Бросил пусть и не очень денежную, но многообещающую работу, получил уголовку, сбежал… Чтобы что? Годами мыкаться как последний кретин? Общаясь с такими же лузерами-придурками?