Новая жизнь владыки демонов

Щупальце тьмы бьёт по памятнику в паре шагов от нас с Горчаковой и разносит его на сотни осколков. Я толкаю демонессу в сторону, сам прыгаю в другую – и между нами пролетает ядовитый плевок нетопыря. Он попадает в ближайшую надгробную плиту, и с мерзким запахом и шипением камень мгновенно растворяется. Сам демон проносится над нашими головами и я, психанув, стегаю его огненной плетью, пока тварь не улетела далеко.

Удар попадает прямо в мешок с кислотой. Она воспламеняется, поджигает тварь, брызжет во все стороны и заливает окрестные могилы и памятники полыхающей субстанцией.

– Это они!

Крики раздаются совсем рядом, и я успеваю заметить невдалеке тех самых ребят, которые целый день следили за мной. Бородачи замирают, заметив нас с Горчаковой, убегающих от полчища демонов, прорвавшихся из Преисподни.

К счастью, портал не остался открытым. Несмотря на то, что какой-то здоровенный «имперфект» расширил его изнутри, разлом схлопнулся почти сразу, как только из него повалили мои бывшие прислужники. Правда, за десяток секунд оттуда прорвалась целая орда, но как только кровь бездомного выгорела – разлом мгновенно исчез, и тот огромный демон не успел выбраться наружу.

Я видел, как закрывшийся портал отрезал его мерзкую голову, и она рухнула на плиты колумбария…

Впрочем, времени для радости у нас не было. Как выяснилось, «имперфекты», в отличие от низших демонов, не испытывали к своему бывшему владыке особого пиетета. Говоря простым языком – они сразу же решили меня сожрать.

Так что пришлось делать ноги – и как можно скорее.

За спиной слышится хрипение, и я с разворота, не глядя, ещё раз стегаю плетью. Попадаю в мохнатого паука, отрубая ему сразу тройку лап, и он неуклюже катится по земле.

– Осторожнее!

Горчакова, оказавшись рядом, успевает подставить свою катану под удар костяной лапищи безголового всадника. Он настолько силён, что демонесса стонет, и едва не выпускает оружие из рук, но я успеваю подпалить накидку из кожи низших. Он уносится прочь, освещая ночную тьму своим горящим силуэтом.

За спиной разгорается яркий свет…

– Именем Ордена!..

Договорить бородачу, вскинувшему сияющие руки, не удаётся – в него прилетает надгробие, вырванное одним из антропоморфных демонов. Бросок настолько силён, что человечку пробивает грудину едва ли не насквозь, сметает его и отшвыривает на несколько метров.

Его товарищ вскрикивает, роняет телефон, который только-только собирался поднести к уху – и оказывается пронзён чёрным щупальцем дыма. Оно оборачивается вокруг несчастного, проникает ему в рот и одним движением разрывает человека на части.

Всё это я вижу краем глаза. Мы с Горчаковой несёмся к выходу из кладбища, туда, где осталась её машина. Едва ли не ежесекундно приходится оборачиваться, хлестать плетью, бросать за спину огненные «кляксы» и петлять меж рядов могил, чтобы избежать новых ударов.

Ох, Джерлак, ну какого хрена ты натворил!? Как теперь всё это разгребать?!

Удивительно, но баргест, у которого я взял кровь, всё это время держится рядом. Псина из Преисподней оказалась неожиданно верной, и даже умудрилась перекусить ноги одному из самых мелких наших преследователей – паучку, размером с телёнка.

Не то, чтобы мне был нужен такой питомец… Но сейчас разбираться с трупоедом времени не было от слова «совсем».

Слышу за спиной нарастающий рёв и чувствую жар…

– В сторону, в сторону!

Горчакова превращается в ветерок и смещается на десяток метров влево, а вот я не успеваю даже активировать «ускорение». Так что просто вливаю больше энергии в силовой доспех.

Секунда – и меня толкает вперёд с невероятно силой. Кувыркаюсь через голову, вокруг меня – бушующее пламя. Никак не могу сообразить, где верх, а где низ, меня швыряет на землю и припечатывает к массивной могильной плите.

Проклятье, как же больно!

Рядом тут же оказывается двухметровая многоножка, и пытается впиться в меня сотней своих острых конечностей. Отвратительные жвала оказываются в считанных сантиметрах от лица, и если бы не доспех…

Скажу так – «красавчиком» меня бы точно уже никто не назвал.

Но и доспех не вечен, поэтому я ориентируюсь почти сразу – выпускаю из скрещенных рук мощную струю пламени, запекая отвратительную морду твари. Слышу мерзкий визг, чувствую запах жжёного хитина и, подогнув колени, отталкиваю от себя бьющуюся в агонии мразь.

Наркун паршивый, какая же она тяжёлая!

Едва успеваю встать на колени, как меня в лицо бьёт каменный кулак безголового всадника, а буквально через секунду его животное пытается лягнуть меня стальными копытами – но я уже вызываю свой огненный меч.

Это не самое сильное заклинание призыва. Точнее – одно из самых слабых, и доступно оно мне стало только за счёт того, что я хорошенько «прокачал» стихию огня. По большому счёту, та же катана Горчаковой была куда прочнее, мощнее, и наносила куда больший урон. А мой пылающий клинок – так, позерство.

Однако сейчас он мне помогает. Короткий взмах – и часть ноги костяного коня отлетает в сторону, животное ржёт от боли и заваливается набок. А меня уже нет рядом – сражаться со всеми преследователями я не собираюсь, и хочу лишь одного – свалить, как можно скорее.

Горчакову удаётся догнать у самой ограды кладбища, там, где мы перелезали. На этот раз ей не нужна помощь – она снова использует свою «телепортацию» ветром и самостоятельно перемахивает через забор. Я же отталкиваюсь от крайнего надгробия и неловко перелетаю через ограду, зацепившись ногой. Кувыркаюсь в воздухе и чудом приземляюсь на ноги.

– Господин, скоре…

Демонесса не договаривает – здоровенный памятник прилетает со стороны кладбища и приземляется прямо на крышу её кроссовера. Девушка, стоявшая всего в метре от него и собирающаяся открывать двери, от неожиданности отшатывается и падает на землю.

Врррр!

Ревя двигателем, рядом с нами останавливается моя «Рысь» и Виктор с перекошенным от ужаса лицом орёт в открытое окно:

– Быстрее, барин!

Уговаривать меня не требуется. Мигом оказавшись рядом, я распахиваю заднюю дверь, зашвыриваю туда Горчакову, и ныряю следом – как раз в тот момент, когда Волков газует.

Делает он это очень вовремя. Едва мы трогаемся, как огромная когтистая лапа вонзается в багажник и с диким скрежетом отрывает от автомобиля здоровенный кусок.