Новая жизнь. Клан возрожденных.
Шрифт:
Сейчас я точно помню каждую свою мысль, каждое слово, движение и непроглядную темноту вокруг, этот не завидный мертвый мир преследует меня во время всех медитаций, повторяется раз за разом, попытка за попыткой. В нем не было ни страшно, ни тревожно, напротив, на разрывающийся между кучей дел разум спускалось умиротворение, вокруг тишина, никого, лишь пустота, тьма, в которой нет ничего, кроме двух одиноко мерцающих звезд. От чего-то есть уверенность, что это нормально, правильно, что все идет, так как и должно быть, затем мне наскучивает часами смотреть в никуда, и я открываю глаза, рассматриваю догоревшую свечу, и с новыми силами встречаю наступивший день. И так каждый раз, чтобы я не делал, чтобы не предпринимал, всегда один и тот же сон, первозданная
Приятные чувства, которыми я уже привык наслаждаться каждую ночь, когда телу или разуму требовался отдых, чертовски здорово всем своим естеством ощущать витающую вокруг уверенность, здесь меня обидеть не сможет никто. Есть только один единственный минус, кроме меня здесь и нет никого и ничего, за исключением разве что той далекой пары сияющих вдалеке звезд. Что они забыли в этой темноте, зачем нарушают гармонию? Почему одна из них становится ярче? Единственная их польза, это понимание, в какую сторону я смотрел минутой назад, кроме них здесь больше нет ориентиров, в остальном же они бесполезны.
Однажды мне стало интересно, что это за таинственные огни, нарушающие царящую тьму двумя яркими точками? Единственный способ проверить — приблизиться, но как двигаться там, где толком не чувствуешь ни тела, ни времени, ни пространства? Может попробовать позвать ближайшую? Однажды ночью, задавшись этим вопросом, я неосознанно провалился в ставшую привычной пустоту и потянулся к горящему ровным светом огоньку, инстинктивно позвал к себе. На удивление огонек сразу же откликнулся, стал медленно пульсировать и до меня донеслись отголоски чужих эмоций. Неужели? Неужели кроме меня в этой пустоте есть кто-то еще? Секундой спустя нас соединила дрожащая, хрупкая нить, по которой и передавался мой зов.
Наступило утро, но на первый взгляд ничего не изменилось, все осталось по-прежнему, значит все-таки сон, но какой необычный. Через меня будто прошел целый калейдоскоп чужих эмоций, намерений, чувств, но огонек ни на йоту не стронулся с места, жаль. Сбросив остатки сна, я встал с кровати, поправил измятое за ночь покрывало, но все никак не мог выбросить из головы произошедшее, не мог понять, кто это мог быть в той моей пустоте, кто тот, что ответил на мой молчаливый призыв, и что значили те эмоции?
Недоумение от внезапно появившегося внимания кого-то близкого, просьба придти, но никого нет рядом. Детская обида от непонимания происходящего вокруг, и вместе с тем уверенность в необходимости отправиться в путь, борьба между этой необходимостью и… едой? Какой-то бред. И с чего я вообще поверил, что смогу стать великим астральным магом после нескольких десятков медитаций по сомнительным книгам? Не могут все навыки и умения даваться настолько легко и непринужденно, преподноситься готовом виде, без наставника или практики, всегда остаются вещи недоступные для нашего понимания.
Чтобы не забивать себе голову всякой ерундой я сел за стол и стал с аппетитом поглощать вкуснейший завтрак, принесенный мне стариком и приготовленный умелыми руками его любимой внучки. Чертовски вкусно для простого подростка, а что будет, если ее немного подучить и дать неограниченную волю фантазии? Положительно, если…, вернее КОГДА у меня будет свой замок я так и поступлю, хорошими поварами не разбрасываются, да и привык я уже к вкусной пище, приготовленной с любовью и заботой.
Но от очередной затейливо испеченной вкусняшки меня отвлекло неясное шуршание и звук падающих на земляной пол флаконов с готовыми зельями в моем маленьком подвальчике. Какого? Вор? Как?! Я последние сутки не выходил никуда, не двадцать четыре часа же он там просидел, в самом деле! Крысы…, этих вредителей по моему наущению давным-давно передавила Нагайна, так какого? На всякий случай, прихватив с собой короткий эльфийский клинок, я осторожно, стараясь не издать ни единого звука начал спускаться в подвал.
Что может быть тише крадущегося эльфа? Конечно же крадущийся
эльф, который убрал вокруг себя все воздушные колебания и уменьшил вес, последним, как вы могли догадаться как раз и был я. Ни одна половица, ни одна старая отслужившая верой и правдой десяток лет ступенька не скрипнула под ногами, даже воздух не шелохнулся от моего движения. Мое появление станет сюрпризом, не самым добрым, если в доме затаились паразиты.— М. мать! — Закричал я, спустившись внутрь, и едва не выскочил наружу, запачкав при этом штаны. И это моя дорогая, миниатюрная, четверть метровая худенькая змейка?! Да это, толстенный удав! Нагайна, а непрошенным гостем оказалась именно она, продолжала выползать сквозь щель в подполе примерно с пол минуты, что заставило задуматься о ее бесконечности и фокусах с пространством. Блин, КАК?! Какие дрожжи она жрала?! А главное, как сюда забралась? И как потом эту анаконду отсюда вытаскивать?
— Шшшш, — зашипела Нагайна и по щенячьи потерлась о мою вытянутую руку, а в меня рекой потекли воспоминания о событиях, что произошли с ней за последние недели.
Вот маленькая змейка заползает в подвал и, затаившись в тени, поджидает свою первую в жизни добычу, вот первая мышь, которую она поймала, целиком заглотив маленькое пушистое тельце, при этом раздувшись словно сарделька, и весь остаток дня переваривала ее душу и плоть. Следующая мышь съедена уже за несколько часов, а после десятка подобных обедов Нагайна начала расти, и научилась чувствовать свои прибывающие с каждой новой добычей силы, ей захотелось большего. Захотелось стать сильнее, чтобы радовать хозяина, ведь сильному легче быть полезным. Но в подвале нет больше добычи, нужно еще и крупнее.
Декорации начинают меняться и в образы приплетаются обрывки мыслей, запахов, чувств, а тем временем, немного подросшая змея заползает в мышиную нору и попадает в какой-то туннель, где темно, сыро, хорошшшооо, много крупной добычи. Попавшуюся часом позже крысу она не смогла проглотить даже частично, но отравив укусом, забрала львиную часть жизненных сил, оставив на замшелых булыжниках высохшее крысиное тельце. После пятой она наконец-то смогла вновь поедать добычу целиком, и с каждой новой жертвой стало поступать больше силы, и всю ее она пускала на собственный рост, чтобы как можно быстрее стать еще более сильной и найти еще более крупную добычу.
Мышей и крыс становилось недостаточно, слишком слабы их души и ничтожно малы тела, снова нужна более крупная добыча, и в ход пошли кошки, щенки, куры. Помнится, до меня как-то доходили слухи, что в хлевах находили обескровленные туши свиней и овец. Каждый день в чьем-то дворе исчезала какая-нибудь живность или находили высохшее животное, с каждым разом все более и более похожее на мумию, из-за чего по городу поползли не самые спокойные разговоры.
Нельзя попадаться людям на глаза, хозяин не будет этому рад, но это не значит не попытаться урвать хоть кусочек такой лакомой добычи! Зарезанный пьяной компанией аристократов бродяга, он почти умер, это даже не будет убийством, не более чем приближением неизбежного конца. Его глаза закрыты, поблизости нет никого, кто может заметить, нет даже некогда вездесущей маленькой пушистой добычи, а значит меня никто не заметсссиит.
Только бы уссспеть! Да! Клыки впиваются в тело и пьют остатки жизни из умирающего бродяги, прихватывая маленький кусочек души. Сытость, опьяняющая разум сытость, столько много силы за раз она еще не получала никогда в своей жизни! Это лучше чем десять десятков самых толстых крыс, пойманных в катакомбах и съеденных целиком, лучше любого выпитого досуха барана, дассс, хорошшшо, много сссилы. Двое суток ушло на то, чтобы переварить тот незначительный кусочек души, что она умудрилась урвать у добычи, и Нагайна стала облизываться на каждого встреченного человека, но никто из них не был в одиночестве и при смерти, все они без исключения внимательно смотрели по сторонам. Не хорошшшо, хозяин будет недоволен, если меня заметссятссс.