Новая жизнь

Закрыв глаза, я вошел в, уже привычное, состояние концентрации. Только теперь мое внимание не было направлено не на окружающий мир, не на собственный организм. Я пытался почувствовать ту самую ману, которая присутствует везде в этом мире. В воздухе, предметах, в животных.

Я прочитал немало книг и просмотрел не меньше голо фильмов о магии. В большинстве из них рассказывалось, что источник магии или маны в человеке это некий сосуд, находящийся, в обязательном порядке, внизу живота.

Когда я рассказал об этом Хонгроду, он долго смеялся, а потом популярно объяснил мне, что в этом мире, ниже живота, почти у всех рас находиться одно и тоже. Снаружи то чем делают детей, а внутри то, что остаётся после еды, пока не выйдет одним из двух маршрутов.

— Магия, это не энергия — со смехом пояснил мне драгнил — магия, это процесс. Процесс преобразование маны в тот конечный результат. А результат будет зависеть от того на что была направлена мана и того, насколько хорошо маг понимает процесс получения и конечный вид результат.

После такого пояснения, я на некоторое время выпал в осадок. Ну не вязалось у меня в голове, подобные умозаключения с миром магии и меча, хоть тресни.

— В каком смысле?

— Давай на примере. За счет чего нагревается вода?

— За счет ускорения движения молекул воды — на автомате ответил я. Хонгрод же смотрел молча и по его виду было понятно, что сейчас он пытается понять, херню я ляпнул или сообщил нечто ему неизвестное.

— Что за молекулы? — Решился спросить он.

На следующие часа два мы с ним поменялись ролями. Я вспоминал и рассказывал всё, что помнил из курса физики. А драгнил слушал с заинтересованным лицом, потом и вовсе достал пергаменты и начал записывать. Несколько раз, мне приходилось даже рисовать ему схематические наброски.

Усмехнувшись воспоминанию, я прогнал все лишние мысли. Так или иначе, драгнилу удалось объяснить мне что такое мана. Энергия наполняющая этот мир и присутствующая повсюду, во всем и во всех. Она не монолитна и где то, в чем то, в ком то её больше, а где то меньше, а порой и вовсе отсутствует.

В местах где отсутствует мана, магия не действует. Места, где маны слишком много называют источниками. Они бывают стабильными или спонтанными. Люди способные генерировать манны больше, чем другие, назывались одаренными, но лишь те из них, кто способен научиться управлять этой манной, становились магами.

Так как познания точных наук в этом мире было чуть выше уровня средневековья, большая часть магов полагалась на свое воображение. Сильные маги записывали свое понимание того или иного процесса в формулы и схемы, которые в итоге и образовывали магические письмена, пентаграммы, магические круги и прочие костыли.

Этими костылями мог воспользоваться любой другой маг, если мог понять их смысл, воссоздать их и влить в них достаточно манны. При этом, чем меньше было понимания процесса, тем больше маны требовалось заклинателю. По этой причине тут и не существовало, столь любимые многими игроками ВРММО моего мира, свитков магии.

Весь день я провел в состоянии концентрации, пытаясь почувствовать ту самую энергию, наполняющую всё мое тело от кончиков пальцев до ко кончиков волос. Время от времени я вставал со скамьи и делал легкую разминку, разгоняя кровь по истекшему от долгой неподвижности телу.

Дознаватели уже давно должны были прибыть. Но за нами так, пока никто и не явился. Или отдыхают после долгого пути или им пока не до нас. Надеюсь всё же на второй вариант. Чем сильнее Хонгрод с его дознавателем вымотают оппонентов, тем легче нам будет осуществить задуманное.

Пусть я и не участвовал в операции по наказанию Ориса, но вот результата ждал, как курсант свою первую любовь. План предложенный Хафли, был опасен, дерзок и столь же гениален и прост, сколь и тяжел в исполнении. И провернуть его должны были сам Хафли и Харс. Ловкий тихушник и грубый танк.

— Как вас зовут? — напротив меня сидел собрат Гезера, высокий, крепкий, с острым взглядом.

— Эрмак — на моей руке красовался браслет от которого тянулись три проволоки к серебряному диску лежавшему перед дознавателем. На диске были видны письмена и знаки исполненные в виде гравировки. В узловых точках находились мелкие драгоценные камни. Как я понял, это был аналог браслета, который использовал на мне староста, но более мощной модели.

— Эрмак, и? — протянул он, пристально глядя на меня в ожидании, что сейчас я назову свой род или еще что у них там полагается.

— Нет, я не принадлежу роду Иииии. Просто Эрмак — волчара уставился на меня непонимающе, а я старался изобразить из себя саму невинность.

— Издеваться вздумал? — совершенно спокойно произнес волчара. Мда, в дознаватели кого попало не берут и просто так их из себя не вывести — к какому роду принадлежите?

— Я свой собственный — продолжил я свой спектакль. Что интересно, артефакт по прежнему молчал, воспринимая мои слова за истину.

— Похоже, человек, что вы не совсем понимаете ситуацию в которой находитесь — Ирбис, так он представился в начале беседы, откинулся на спинку стула и с усмешкой посмотрел мне в глаза — вы не думали, почему я только сейчас вызвал вас на беседу?

— А должен? — Ещё бы я не знал, тебя же родной два дня мариновали и выводили из равновесия, пока мы тут отдыхали.

— Странный вы — задумчиво протянул волчара — на глупого не похоже, а ведете себя как последний идиот. Что они вам обещали?

— Кто? — Я постарался изобразить искреннее удивление, но судя по усмешки этой крысы, не смотря на то, что он из волчьих, мне это не удалось.

— Подумайте сами, оно вам надо? Вы же свою жизнь гробите и ради чего? — начал заливаться соловьем мой собеседник — ради убийц, которые хотят вас подставить?

— Это вы сейчас вообще о ком?

— Ну нет, так нет — Ирбис пожал плечами и тут же переменился. От расслабленности не осталось и следа, на меня смотрел хищник готовый вцепиться в жертву и не отпускать до последнего вздоха — Имя!

— Эрмак.

— Род! — Прорычал волчара начиная заводиться

— Людской.

— Откуда прибыл?! — глаза Ирбиса начинали наливаться кровью, а голос переходить в рык.

— Из лесу — продолжил я совершенно спокойно, что еще больше бесило оппонента.

— Я тебя прямо тут разорву, если не начнешь отвечать! — Его оскаленная пасть нависла над моим лицом, а взглядом можно было бы испепелить.

— Кишка тонка — хмыкнул я и тут же мир смазался, а я впечатался в стену.

В камеру допроса влетел второй дознаватель с Хонгродом и стражей. Что было дальше я уже не помнил, так как отключился. Пришел в себя я камере. Голова раскалывалась, а левая часть головы горела огнем. Меня мутило, а взгляд никак не мог сфокусироваться.