которые были так важны для него, и Галина, это было нечто несовместимое, противоположное. Об этом говорили отец и мать, хотя не знали и половины того, что позволяла себе Галина, что смела думать
и даже высказывать публично. Сам столько раз убеждался, столько времени разумно и последовательно доказывал себе это. Но в его голове, вопреки всякой логике, любовь к Галине и верность идеалам постоянно легко совмещались и едва не казались чем-то единым.