Новеллы, навеянные морем

– Бабушка, а где же море? – с недовольным удивлением спросила девочка.

– Сейчас увидишь море. Во всей красе. Всю нашу бухту.

Но нужно было одолеть самый крутой подъём. На вершине его пот отирала уже и бабушка.

– Слушайте, – сказала она, – давайте мы с Вами расплатимся и поищем себе что-нибудь поближе.

– Да мы почти пришли. И вверх уже не надо будет. Тут несколько домов по переулку. А ближе Вы в сезон по такой цене ничего не найдёте – это правда. А вон отсюда, посмотрите, всей нашей бухтой можно полюбоваться.

Когда-то, возможно лет сто назад, здесь была смотровая площадка, теперь, скорее, пустырь между домами. Мощённая мостовая прогнулась и распалась, меж булыжников пробилась степная трава, каменная, когда-то ажурная ограда завалилась, но огромные акация и тополь – невиданно для жителя средней полосы большие, раскидистые и ветвистые, – давали мощную тень. Дедушка и бабушка смогли здесь перевести дух. Затем посмотрели вниз, на бухту.

– Вот море, Ниночка, смотри, – сказал дедушка и поднял девочку на руки.

– Оно такое большое?

– Даже больше, чем ты можешь увидеть, – с ласковой мудростью взрослого ответил дедушка. Бабушка и Витя улыбнулись.

– А там что люди делают?

– Они загорают и купаются.

– Как мы с мамой на речке купались на даче у бабушки Вали?

Упоминание бабушки Вали не пришлось по вкусу ни бабушке, ни дедушке.

– Море это совсем другое дело. Это тебе не ручеёк у бабушки Вали. Скоро сама поймёшь, – назидательно заметил дедушка.

– А вон, дедушка, смотри, – девочка вытянула вперёд руку с маленьким указательным пальчиком, – вон, кораблик плывёт. Очень красивый кораблик.

– Да, – последовал ответ, – это, наверно, военный кораблик. Прямо маленький крейсер.

– Это противодиверсионный катер, – уточнил Витя.

– Зачем нужен протидивесьсионный катер? – повернувшись к нему и выглядывая из-за дедушкиного плеча, спросила Ниночка.

– Проти-во-дивер-сионный. Его задача не допустить высадки на берег или на наши корабли с моря мелких групп противника, водолазов, разведчиков там, диверсантов, тех, что на нашей земле или кораблях будут взрывать, портить. Вот против них этот катер, у него для них гранатомет есть, выстрелит – от одного снаряда на тридцати метрах в воде никто не выживет, а у него их семь за один раз может вылететь. Так было в прежнее время, советское. Он теперь под украинским флагом, видишь синий и желтый, зачем теперь он нужен и зачем пришел в нашу бухту не знаю, раньше здесь таких не было. – Очень серьёзно рассказал девочке Витя.

Ниночка, удовлетворив любопытство и уже заскучав от подробных объяснений, отвернулась и уставилась на бухту. Дедушка же с интересом посмотрел на Витю.

– Вы, верно, на флоте служили?

– Служил, – сухо ответил Витя.

Возникла небольшая пауза.

– Спусти меня, – прервала её Ниночка. – Бабушка, а скоро мы на море пойдём? – добавила она, оказавшись на земле.

– Да, скоро, Ниночка, потерпи. – Бабушка повернулась к Вите, – Так Вы говорите, близко?

– Буквально три дома пройти.

И они снова пошли, уже вдоль склона горы. Но было действительно близко.

– Василий Степанович! – кричал Витя, стуча в калитку.

Вскоре вышел сухонький и долговязый старичок, пронизывающий настырно-любопытным взглядом, с красным значком КПСС возле ворота рубашки. Такие значки уже канули в прошлое, но ещё не успели стать раритетом и элементом прикола и стёба.

Старичок сухо и брезгливо поздоровался:

– Здорово, Витёк. – И принялся с близкого расстояния рассматривать пришельцев, словно они были диковинными музейными экспонатами.

– Здравствуйте! Откуда будете? Из Москвы?

– Да уж, из Москвы, – подтвердил дедушка.

– Надолго к нам?

– Недели на три, а может на четыре.

– Если понравится, – настороженно добавила бабушка.

– В Москве работаете или уже на пенсии?

– Да пока работаем, – несколько растерянно продолжал отвечать дедушка.

– Кем?

Дедушка совсем опешил от допроса, а бабушка возмутилась:

– Нам сказали, у Вас по четыре гривны!?

– Точно! Только у меня! Дешевле нигде нет. И лучше! А то всем же надо море. Чтоб три шага прошёл и сразу в море упал. А у меня со двора какой вид на бухту! Какой воздух у меня! Чистый! Горный! Не то, что там внизу, на весь город вокзал воняет! И нас с женой весь город знает! Мы – порядочные люди! А сдают, знаете ли, всякие! Я – старый коммунист, и я этим горжусь! Теперь, знаете, на коммунистов сколько грязи вылили. А я Вам скажу – всё это неправда! Посмотрите, как теперь бандиты управляют! Хорошо стало? Лучше? То-то и оно, что нет!

– Что у Вас за условия, посмотреть можно? – прервала монолог бабушка.

– Пойдёмте, посмотрим. У меня всё на виду! Ко мне по многу лет подряд люди приезжают. Кто раз приедет, уже в других местах не останавливается…

Не умолкая, старичок зашёл к себе во двор, за ним решительно двинулась бабушка.

– Надо ж нам с человеком расплатиться, – робко показывая на Виктора, обратился к ней дедушка.

– Вот я ещё посмотрю, куда он нас привёл, потом расплачусь, – жёстко ответила ему супруга.

У дедушки сделался виноватый вид, Витя, похоже, внушал ему симпатию.

– Вы смотрите, смотрите, я подожду. Если что, отведу Вас в другое место. Или назад на вокзал, – примирительно сказал Виктор, – только тут хорошо, Вам понравится.

– Витёк подождёт, – изрёк со двора старикашка.

Виктор спокойно ждал у калитки, пока бабушка тщательно обследовала полагающуюся им комнату, туалет, умывальник и летний душ. Старичок-хозяин без умолку разглагольствовал, правда, побаиваясь бабушки и больше апеллируя к дедушке. Вышла полная, седая хозяйка со слащавой улыбкой, стала сюсюкать с Ниночкой, которая капризничала и требовала вести её на море, купаться. В конце концов, бабушка недовольно согласилась остаться. Дедушка с облегчением расплатился с Виктором.

– Спасибо Вам большое, – сказал он, с удовольствием пожимая ему руку.

– Вам спасибо. Хорошо Вам отдохнуть. Думаю, Вам в нашем городе понравится.

И, положив в карман плату, он решительно зашагал прочь.

– Военный, видно, человек, вон – какая выправка! – заметил дедушка, – был, наверно, матросом, а то и мичманом.

– Да только спился, – отрезала бабушка.

– Почему? Он не похож на пьяницу. Флот-то ведь развалился… – дедушка хотел, было, развить свою мысль дальше, но тут с критикой новых времен и восхвалением старых в разговор встрял неугомонный хозяин, закрывший калитку.

Виктор шёл к смотровой площадке. У него был очень острый слух, он все слышал. Он действительно был когда-то матросом. Был и мичманом. Был и морским офицером.

С моря к горам поднимался лёгкий ветерок.

У смотровой площадки Виктор задержался. Когда-то в другой жизни, жизни, которой будто и не было, впервые смотрел отсюда на бухту. Был здесь вместе с Галиной. Со своей Галиной. Которая нежданно-негаданно согласилась быть его женой. Тогда не прошло и месяца, как они расписались. Был второй день, как приехал сюда служить, впервые в офицерском звании. Пару месяцев назад окончил училище. У них ещё не было жилья. Пока сняли комнату у какой-то бабки, он весь первый день провёл на базе, Галина ждала его длинный вечер в кафе на набережной, много раз заказывая чай, денег было мало, очень много промотали в свадебном путешествии по Латвии и Эстонии. Но на следующие сутки он освободился рано, – командующий отдельной бригадой давал неделю на обустройство, затем предстояло выходить в плаванье, – Виктор прибежал к бабке и предложил погулять по городу. Галине кто-то сказал, что с горы прекрасный вид на бухту. Они заблудились среди кособоких дворов и домишек, свисающих над обрывом, и вдруг, случайно, вышли на эту площадку. Здесь она впервые за то время, что были в городе, расслабилась, оперлась на его плечо и улыбнулась. У него прямо всё тело задрожало от радости. Затрепетало, как листва акации и тополя, колыхавшаяся высоко над ними.