Новейшая история ислама в России

Вскоре за политическим кризисом «Великой России – Евразийского союза» и «Истинных патриотов России» последовал кризис финансовый – согласно избирательному законодательству партии-аутсайдеры были обязаны возместить государству расходы на агитацию, из которых только предоставление эфира на центральных телеканалах оценивалось в 50 млн. руб. «Платить за амбиции» было нечем, и мусульманские партии стали быстро деградировать. Так, на прошедший 25 декабря политсовет «Великой России – Евразийского союза» из всей тройки лидеров его федерального списка пришел лишь Павел Бородин, который не скрывал своего разочарования достигнутым «успехом». Серьезные потери понесла и Исламская партия – 19 февраля 2004 года она была снята с регистрации в связи с многочисленными нарушениями, допущенными в ходе избирательной кампании 2003 года. Летом того же года Исламская партия России опять разделилась на две части – на ее базе были созданы «Партия справедливости и развития России» и партия «Истинные патриоты России – за гражданское общество», учредительные съезды которых прошли соответственно 11 и 10 июля 2004 года. Лидером «Истинных патриотов России – за гражданское общество» был избран Заур Раджабов, в то время как его отец Магомед возглавил «Партию справедливости и развития России».

8. Повышение роли ислама в российской политике – заявление президента В.В. Путина о возможном вступлении России в ОИК

Вторая половина 2003 года запомнилась российской умме и гораздо более яркими событиями, чем провал исламских партий на парламентских выборах. 5 августа 2003 года во время своего визита в Малайзию Президент РФ В.В. Путин заявил о возможности вступления России в ОИК, оценив при этом численность российской уммы в 20 миллионов человек. Этому заявлению предшествовали интенсивные переговоры с властями Саудовской Аравии, которые вызвали значительное улучшение российско-саудовских отношений. Страна, некогда считавшаяся главным виновником радикализации российской уммы, стала теперь надежным союзником, пообещавшим употребить свое огромное влияние на мусульманский мир в целом и ОИК в частности для лоббирования внешнеполитических интересов России. 17 октября на очередной встрече глав государств и правительств стран – членов ОИК в Куала-Лумпуре Президент России выступил с программным докладом, в котором особое место было уделено описанию царящего в России согласия между христианами и мусульманами, которое «опровергает все ещё расхожие представления о непреодолимом конфликте между цивилизациями». Также в этом докладе были приведены некоторые статистические данные о российской умме, в частности, упомянуто о действующих в России семи тысячах мечетей. Особо теплое отношения российской власти к мусульманами подтверждали своим присутствием на саммите лидеры некоторых «мусульманских» регионов России и новый председатель КЦМСК муфтий Исмаил Бердиев. Планы России по сближению с ОИК получили поддержку Русской Православной Церкви и всех мусульманских лидеров, однако многие аналитики отнеслись к ним скептически, указав на несоответствие России любому из трех критериев вступления в «мусульманскую ООН». В итоге было принято решение подать заявку на вхождение в ОИК в качестве наблюдателя и провести один из ее будущих саммитов в Москве. Осень 2003 года российские мусульмане провели преимущественно в дискуссиях по поводу возможной интеграции России в ОИК. Первый раз эта тема отошла на второй план 14 октября, когда КЦМСК неожиданно сделало заявление, осуждающее чрезмерно лояльную позицию муфтия Равиля Гайнутдина по отношению к ваххабизму. В ответ северокавказские муфтии получили резкую отповедь, в которой основная вина за радикализацию российских мусульман возлагалась на них самих. На этом обмен мнениями и завершился, так как ни Совет муфтиев, ни КЦМСК не намеревались доводить дело до серьезной конфронтации. Следующее взбудоражившее российскую умму событие произошло 10 ноября, когда на пресс-конференции в информационном агентстве «Интерфакс» министром В.Ю. Зориным были обнародованы предварительные данные Всероссийской переписи населения 2002 года, согласно котором общая численность всех этнически мусульманских народов России не превышала 14,5 миллиона человек. Председатель Совета муфтиев России муфтий Равиль Гайнутдин немедленно усомнился в расчетах Зорина, заявив, что продолжает оценивать численность российской уммы в 20 миллионов мусульман, тем более что такую цифру озвучил президент России В.В. Путин. Сам же президент, ознакомившись с итогами переписи, предпочел впредь уточнять, что в России проживает «около 20 миллионов мусульман». Впоследствии он дополнительно скорректировал эту цифру, оценив численность отечественных мусульман в 15 млн. человек.

9. Начало примирения ЦДУМ и Совета муфтиев России – отказ от публичной критики и подписание совместных документов

Зимой 2004 года появились первые признаки долгожданного примирения между ЦДУМ и Советом муфтиев России. К этому времени стало ясно, что затянувшийся конфликт вряд ли закончится победой одной из сторон, тем более что государство принципиально не желало вмешиваться во внутримусульманские дела и насильно вводить пост верховного муфтия России. Принималось во внимание и то неприятное обстоятельство, что борьба традиционных мусульманских структур льет воду на мельницу мусульман нетрадиционных, которые на ее примере убедительно доказывали несостоятельность всего официального исламского духовенства.

Первые шаги к сближению сделало ЦДУМ, чьи позиции был критически ослаблены апрельским кризисом 2003 года.

Несмотря на то, что «джихадный скандал» не вызвал новых расколов внутри этого муфтията и не привел к потере заметного количества общин, возможности ведения им информационных войн оказались полностью исчерпаны. Уже 30 апреля 2003 года Совет муфтиев ЦДУМ решил выступить инициатором создания Высшего исламского совета СНГ и стран Балтии, в которой планировалось ввести и поименно перечисленных муфтиев Равиля Гайнутдина, Нафигуллу Аширова, Гусмана Исхакова, Умара Идрисова, Мукаддаса Бибарсова и Галимзяна Бикмуллина. Для установления рабочих контактов с лидерами Совета муфтиев России была создана специальная комиссия во главе с полномочным представителем ЦДУМ в Приволжском федеральном округе муфтием Айюбом Дебердиевым, при этом аналогичную комиссию предлагалось сформировать и муфтию Равилю Гайнутдину. 19 января 2004 года на очередном пленуме ЦДУМ было принято решение отказаться от публичной критики Совета муфтиев России. Этому заявлению предшествовала личная встреча Талгата Таджуддина и Равиля Гайнутдина, на которой они договорились, что «довольно ссориться и лить грязь друг на друга». Состоявшийся 13 июня IX съезд ЦДУМ, традиционно прошедший в татарстанском городе Булгар, одобрил решения январского пленума и обратился «к главам всех мусульманских центров России следующие торжества в Булгарах провести вместе, что послужило бы началом сближения между оппонирующими структурами страны, искусственно разделенными в последние годы». В свою очередь, Совет муфтиев благожелательно воспринял заявления ЦДУМ и 26 мая пригласил его представителей принять участие в масштабных торжествах по случаю 100-летнего юбилея Московской Соборной мечети.

Нельзя сказать, что эти шаги на сближение нашли поддержку у всех лидеров ЦДУМ и Совета муфтиев, однако наметившиеся тенденции преодоления раскола можно было только приветствовать. 20 мая лидеры трех ведущих мусульманских структур России – КЦМСК, Совета муфтиев России и ЦДУМ заявили о создании Объединенного совета духовных управлений мусульман России по противодействию экстремизму и терроризму, что стало их первой совместной инициативой. До этого подписи Равиля Гайнутдина и Талгата Таджуддина одновременно появлялись только под документами Совета по взаимодействию с религиозными организациями при Президенте РФ и Межрелигиозного совета России. Следует отметить, что инициатива создания Объединенного совета не была навязана мусульманским центрам, а стала их добровольным желанием. Воодушевленный достигнутыми успехами, муфтий Равиль Гайнутдин анонсировал проведение совместной с КЦМСК и ЦДУМ конференции «Ислам против терроризма», которая была призвана закрепить достигнутые договоренности. Однако и вторая попытка собрать ведущих мусульманских лидеров России на антитеррористической конференции успехом не увенчалась – ни верховный муфтий Талгат Таджуддин, ни муфтий Исмаил Бердиев на нее не приехали. Несмотря на то, что их отсутствие не носило демонстративного характер, многие аналитики поспешили сделать вывод, что до окончательного примирения лидеров российской уммы еще далеко.

10. Дестабилизация обстановки в северокавказской умме – череда кризисов в муфтиятах – членах КЦМСК

Тяжелый кризис, поразивший ЦДУМ после объявления джихада США и Великобритании, фактически оставил на исламском поле России только двух игроков – Совет муфтиев России и КЦМСК. Но, если Совет муфтиев постарался извлечь из сложившейся ситуации максимальную выгоду, то КЦМСК сам едва не повторил судьбу ЦДУМ.

Первым ударом по северокавказскому альянсу стали досрочные перевыборы его председателя муфтия Магомеда Албогачиева, которые прошли 17 апреля 2003 года на собрании глав и представителей семи муфтиятов. Согласно принятому в КЦМСК принципу ротации Магомед Албогачиев уступил свой пост лидеру Черкесского муфтията Исмаилу Бердиеву, за кандидатуру которого проголосовали четверо из семерых имевших право голоса участников заседания.

Смена власти в КЦМСК выглядела вполне обыденно, тем более что Магомед Албогачиев не выказал никакой обиды по поводу случившегося и спокойно занял предложенный ему пост первого заместителя председателя КЦМСК. И все же отставка Албогачиева вызвала целый ряд недоброжелательных комментариев со стороны оппонентов КЦМСК, которые связывали ее с излишней лояльностью ингушского муфтия к ЦДУМ и Русской Православной Церкви, будто бы спровоцировавшей лидеров Совета муфтиев России на его смещение. Говорилось и о давней вражде Албогачиева с влиятельным муфтием Дагестана Ахмадом Абдулаевым, и даже о возможном роспуске КЦМСК. Авторы этих слухов, транслируемых через новостные и аналитические сайты, явно пытались стравить между собой муфтиев Северного Кавказа и противопоставить их лидерам Поволжской уммы. Впрочем, КЦМСК не поддавался на провокации. Его новый председатель муфтий Исмаил Бердиев не изменил внешнеполитические приоритеты этой структуры и сохранил тесные контакты и ЦДУМ, и с Русской Православной Церковью. Заместителями Бердиева стали муфтии Магомед Албогачиев и Шафиг Пшихачев. Последний в конце 2002 года добровольно сложил с себя полномочия председателя ДУМ Кабардино-Балкарской Республики и занял пост исполнительного директора КЦМСК. К сожалению, за первым ударом по единству северокавказских мусульман последовали и другие. Первая половина 2004 года обернулась серьезными потрясениями для ДУМ Карачаево-Черкесской Республики, ДУМ Чеченской Республики и Духовного центра мусульман Республики Ингушетия. Напряженной стала обстановка также в дагестанском, североосетинском и кабардино-балкарском муфтиятах, и лишь ДУМ Республики Адыгея и Краснодарского края счастливо избежало серьезных проблем.

Весной 2004 года вновь активизировались сторонники создания независимого Ставропольского муфтията, которые в апреле сформировали оргкомитет по проведению его учредительного съезда. Лидеры ДУМ Карачаево-Черкесской Республики и Ставрополья не пожелали мириться с намечающимся расколом своего управления и начали активно противодействовать сепаратистским тенденциям. На двух экстренно собранных пленумах они приняли обращения к Президенту России, губернатору Ставропольского края и правоохранительным органам, в которых просили защиты от произвола районных администраций Ставропольского края. Главы этих администраций, по мнению соратников Исмаила Бердиева, и выступали главными инициаторами раскола, принуждая местных имамов к обособлению от Черкесского муфтията. Трудно сказать, насколько эти обращения повлияли на то, что состоявшийся 7 июля съезд мусульман Ставропольского края увенчался лишь частичным успехом. Несмотря на провозглашение независимого ДУМ Ставропольского края, делегаты съезда так и не смогли избрать председателя нового муфтията, отложив рассмотрение этого принципиального вопроса на неопределенное время. Конфликт между сторонниками и противниками сепаратизации ставропольской уммы вновь перешел в вялотекущую стадию, однако опасность раскола ДУМ Карачаево-Черкесской Республики и Ставрополья сохранилась. 25 апреля 2004 года во Владикавказе прошел III съезд ДУМ Республики Северная Осетия – Алания, участники которого призвали к отставке муфтия Дзанхота Хекилаева, по состоянию здоровью и преклонному возрасту уже не способного надлежащим образом исполнять свои обязанности.

Полномочия для избрания нового муфтия были делегированы Совету ДУМ Республики Северная Осетия – Алания, в который вошли наиболее уважаемые мусульманские деятели республики. 12 мая этот совет принял решение присвоить Дзанхоту Хекилаеву пожизненное звания Почетного муфтия, а его преемником избрать председателя владикавказской мусульманской общины Руслана Валгасова. Через месяц почетный муфтий Дзанхот Хекилаев скончался в своем родном селе. Произошедшие в ДУМ Республики Северная ОсетияАлания перемены были интерпретированы некоторыми исламоведами и журналистами как переворот, организованный сторонниками «чистого ислама». Появились слухи, что муфтий Дзанхот Хекилаев назвал III съезд ДУМ Республики Северная Осетия – Алания «ваххабитским собранием» и всячески противился его решениям, однако не получил поддержки республиканских властей и был вынужден уйти в отставку. В то же время, присутствовавшие на съезде представительные делегации КЦМСК, Совета муфтиев России и правительства Северной Осетии не отметили в его работе каких-либо нарушений и не усомнились в полномочиях Совета ДУМ Республики Северная Осетия – Алания.

В любом случае, кадровые перестановки в ДУМ Республики Северная Осетия – Алания заметно ослабили его связи с КЦМСК. Муфтий Руслан Валгасов поспешил возобновить членство своего муфтията в Совете муфтиев России, а также прекратил бескомпромиссную борьбу со сторонниками «чистого» ислама, предпочтя ей путь переговоров и соглашений.

Драматически развивались события и в ингушской умме. 22 июня 2004 года отряд боевиков атаковал Назрань и расстрелял свыше ста сотрудников правоохранительных органов и мирных жителей. Число жертв мог бы пополнить и муфтий Магомед Албогачиев, которого специально искали для расправы. Та легкость, с которой террористы захватили хорошо охраняемый прифронтовой город, вызвала возмущение у многих ингушей, обвинивших в случившемся правительство республики.

Через несколько дней после нападения Магомед Албогачиев созвал собрание имамов республики, на котором объявил о своей отставке в знак несогласия с неадекватной политикой президента Ингушетии Мурата Зязикова. 8 июля 2004 года новым муфтием Ингушетии был избран первый заместитель Магомеда Албогачиева Иса Хамхоев. Сам Албогачиев переехал в Москву, где сосредоточился на работе в КЦМСК и бизнесе. Тем временем в Дагестане борьба с ваххабизмом, наоборот, резко активизировалась и приобрела совсем экзотические формы. В середине мая 2004 года Экспертный совет ДУМ Дагестана запретил продажу всех русскоязычных переводов Корана и любой литературы на исламскую тематику, не прошедшей его одобрения. Такие радикальные меры были призваны воспрепятствовать пропаганде ваххабитских идей через искаженное толкование неточно переведенных на русский язык коранических аятов, а также оградить Дагестанских мусульман от массово тиражируемых московскими издательствами проваххабитских сочинений. Представители Экспертного совета обошли все книжные магазины Махачкалы и порекомендовали их владельцам изъять из продажи указанную литературу, к которой оказались отнесены практически все изданные за пределами Дагестана книги. Отказавшиеся выполнить их рекомендации торговые точки стали объектами пристального внимания республиканского МВД, представители которого собственными методами добились неукоснительного исполнения рекомендаций Экспертного совета.