Новейшая история ислама в России

Тот же раскол между кумыками и аварцами в рамках традиционного ислама наблюдается в Хасавюрте. Противостояние проходит в нескольких плоскостях: 1) численное превосходство аварцев-переселенцев как в городе, так и в районе, что вызывает недовольство коренного населения; 2) борьба за власть в г. Хасавюрте и в районе, в которой победили представители аварской этногруппы; 3) религиозное противостояние: пятничный намаз в городе кумыками и аварцами совершается в разных мечетях. Точно так же отдельные пятничные мечети кумыков действуют и в Махачкале.

Таким образом, борьба за руководство мусульманской общиной тесно взаимосвязана с борьбой за политическую власть и подогревается недовольством коренного населения низменных районов переселенцами, так как традиционно духовной жизнью на низменности управляли религиозные лидеры-кумыки, и нарушение этой традиции вызвало у них недовольство.

«Земельный вопрос» вызвал разделение по этническому признаку в рамках традиционного ислама и в селах Ленинаул и Калининаул Казбековского района, ранее входивших в состав Чечни: аварцы и чеченцы в этих селах еще задолго до боевых действий в горных районах Дагестана пятничный намаз совершали раздельно.

Недовольство не только кумыков, но и других национальностей Дагестана вызывает и то, что в деятельности ДУМД странным образом сочетается призыв к установлению шариата и активная политическая деятельность, направленная на обеспечение политических интересов аварской этнической группы. Шейх Саид-афанди Чиркейский уже давно имеет тесные контакты с представителями политической и экономической элиты как внутри республики, так и за ее пределами. Причем этническая принадлежность этих представителей не оставляет сомнений относительно основы контактов.

3. Роль диаспор в расколе – «миграционные» конфликты

С 1989 года в центральные и азиатские регионы России хлынули потоки вынужденных мигрантов, спасающихся от вооруженных конфликтов либо просто ищущих лучшей жизни. Среди них было немало этнических мусульман из Азербайджана, Средней Азии, а впоследствии и с Северного Кавказа. К 1999 году во многих российских регионах их доля превысила процент традиционно проживавших там мусульман, преимущественно татар, башкирки казахов. Мигрантов отличала более высокая по сравнению с коренными мусульманами религиозность и нередко лучшая осведомленность в духовных вопросах. Выигрывали они и в самоорганизации – смена привычного образа жизни резко обострила чувство землячества, позволившее мигрантам сплотиться в созданные по этническому признаку сообщества.

Сначала приезжие мусульмане вынужденно посещали татарские мечети, однако службы, проводившиеся на непонятном языке, и общая специфика «татарского ислама», не удовлетворяли в полной мере их религиозных потребностей.

Попытки мигрантов обратить внимание на свои проблемы редко находили понимание, зато нередко провоцировали недовольство чрезмерно активными «пришельцами». Не найдя поддержки, они были вынуждены либо создавать собственные мусульманские общины, либо приходить к власти в татарских махалля. Во втором случае мигранты автоматически включились во внутримусульманские конфликты, осложняя их новым фактором. Наиболее активными на этом поприще стали узбеки, таджики, чеченцы и аварцы, наиболее пассивными – азербайджанцы. Особое место среди новоприбывших мусульман заняли арабы, нередко приезжавшие в Россию из вполне благополучных стран в качестве инструкторов по идеологии.

Противоборствующие мусульманские структуры довольно быстро научились извлекать выгоду из сложившейся ситуации. Мусульмане-мигранты были востребованы ДУМАЧР, ДУМЕР и ДУМ Поволжья, в то время как ЦДУМ и ДУМ РТ предпочли вести «ксенофобскую» линию.

Выходцы из Средней Азии и Северного Кавказа приняли активное участие в становлении ДУМАЧР, составив заметную часть его региональных лидеров. Авторитет имеющего криминальное прошлое «верховного муфтия Азиатской части России» Нафигуллы Аширова среди татарских и башкирских имамов оказался не слишком высок, поэтому его главными союзниками на Урале, в Забайкалье и на Дальнем Востоке стали узбеки, таджики, аварцы, вайнахи и арабы. Представители этих народов возглавили Челябинский, Приморский, Саянский (Хакасский), Томский, Забайкальский (Читинский), Саха-Якутский и Камчатский казыяты, весьма заметно их влияние стало в Курганском, Свердловском и Омском казыятах.

Муфтий Умар Идрисов о миграции.

«Одним из вызовов татарской нации является усиливающаяся миграция кавказских и среднеазиатских мусульман во внутренние районы России. На протяжении веков наша нация была единственной мусульманской силой в этих регионах; с учетом менталитета татар, и с учетом того, что во многих землях внутренней России татары являются коренным народом, у нас никогда не было такого уровня межэтнической напряженности, которая возникла в последние годы и грозит усилиться в ближайшем будущем. Фактически продолжение этого процесс грозит татарам утратой их статуса второй по численности нации в России, со всеми вытекающими последствиями. Изменяется облик наших мечетей, мы вынуждены переходить на русский язык в общении с прихожанами во время даже пятничных проповедей. Они гораздо более пассионарны, чем татары, и уже сегодня требуют пока еще не числом, но, как говорится, качеством – а именно своей напористостью и энергичностью. Если сегодня татары все еще находятся в большинстве в тех или иных общинах, то с учетом дальнейшего роста миграции уже в ближайшее время это может привести к тому, что во главе мечетей и духовных управлений мусульман станут представители совсем других наций, воспитанные в совершенно иных условиях и даже не представляющие всей истории взаимоотношений мусульман и христиан в том или ином городе».

Курганская область долгое время находилась вне арены мусульманского противостояния. Раскол в ней начался лишь в 1997 году, когда усилиям эмиссаров Аширова курганская община вышла из состава ЦДУМ и выступила одним из соучредителей МДУМСДВ-ДУМАЧР. Вскоре эта община стала центром Курганского казыята ДУМАЧР, который возглавил имам-мухтасиб Салават Каримов, ранее занимавший аналогичный пост в Челябинско-Курганском муфтияте ЦДУМ. Смена юрисдикции не принесла татарину Каримову ожидаемых благ – фактическое руководство казыятом стали осуществлять имам-хатыб курганской общины таджик Зейдулло Мизропов и члены чеченской диаспоры. Вскоре они окончательно оттеснили имам-мухтасиба на второй план, «отлучив» его от пятничного намаза за «несовместимое с нормами ислама поведение». Впоследствии был смещен со своей должности и председатель курганской общины Габдулла Исакаев, обвиненный в присвоении 15 тысяч долларов, выделенных на строительство Курганской соборной мечети. В итоге среди курганских мусульман начался межнациональный конфликт.

Выразителем интересов Нафигуллы Аширова в Челябинской области стал сириец Салех Абдель Рахман Гази, получивший пост казыя Челябинского казыята. Методы его работы отличались большой оригинальностью, и вскоре в адрес казыя были выдвинуты документально подтвержденные обвинения в приверженности к экстремистской идеологии и разжигании межнациональной вражды. К 2000 году деятельность Салеха спровоцировала несколько стычек между сторонниками ДУМАЧР и ЦДУМ, чем сильно осложнила ситуацию в мусульманском сообществе области. В итоге администрация Челябинской области подписала соглашение о сотрудничестве с ЦДУМ, по которому его приоритетным партнером стало Региональное ДУМ Челябинской и Курганской областей. 4 июля 2000 года сотрудники УФСБ по Свердловской области задержали преподавателя медресе при мечети деревни Нижние Ари Ачитского района Махмутжана Сатимова. За месяц до этого генеральный прокурор Узбекистана официально обратился в Генеральную прокуратуру России с ходатайством о задержании и выдаче Сатимова, подозреваемого в совершении преступлений по статье 159 УК Республики Узбекистан «Посягательство на конституционный строй». В постановлении указывалось, что Сатимов с 1990 года активно занимался ваххабитской пропагандой среди населения Ферганской долины, а также принимал участие в массовых беспорядках, организованных религиозными экстремистами. Арест Сатимова наряду с появившимися слухами о связи лидеров Свердловского казыята ДУМАЧР и самого Аширова с идеологами свердловских сторонников «чистого ислама» чеченцем Ахметом Абуевым и алжирецем Рашидом Бенсхтиером испортили репутацию ДУМАЧР в глазах региональных властей, которые перестали оказывать ему приоритетную поддержку.

В Омской области в 2000 году сотрудники ФСБ задержали сразу двух имамов ДУМАЧР – Хаджи Худжаева и Мохаммада Шоймуродова. Имам ишимской общины ДУМАЧР Хаджи Худжаев был объявлен в международный розыск за преступления, направленные на насильственный захват власти в Узбекистане.

Примечательно, что его задержание производилось во время проходившего в Омске II курултая ДУМАЧР и фактически привело к срыву этого мероприятия. В свою очередь, имам омской мечети «Хаир-Ихсан» таджик Мохаммад Шоймуродов был арестован в декабре 2000 года за сбыт героина.

При этом Управление ФСБ по Омской области отметило, что мечеть «Хаир-Ихсан» является местом притяжения для «экстремистски настроенных «прихожан» из других регионов страны и даже из-за границы» и что Шоймуродов является уже вторым ее имамом, задержанным за оборот наркотиков. Интересно отметить, что лидеры подконтрольной ДУМАЧР общины «Хаир-Ихсан» принимали активное участие в борьбе против недружественного Совету муфтиев России лредседателя ДУМ Сибири муфтия Зулькарная Шакирзянова, в том числе используя существующие в регионе трения между казахами и татарами.