Новичок 5. Кубок Канады 1989, часть вторая
Шрифт:
Правда, о некоторых сомнительных знакомствах и привычках Виктора он умолчал. Проблемы «Автомобилиста», его тренера и игроков он принимал достаточно близко к сердцу, и решил не рассказывать КГБшнику то, что могло опорочить как капитана «Автомобилиста», так и всю команду.
Впрочем, буквально сразу, он пожалел об этом.
— Товарищ Завьялов, я так понимаю, вы не вполне понимаете причину моего интереса к товарищу Кутергину. Что ж, очень жаль. И зря вы тут комедию ломаете. Меня как раз интересует та часть биографии товарища Кутергина, о которой вы не упомянули. А именно: его связи в криминальной и около криминальной среде и его же пристрастие к азартным
Обругав себя самыми последними словами за глупость, Завьялов сказал:
— Да, он приходил ко мне дней десять назад.
— Вы ему ссудили?
— Да, три тысячи рублей.
— То есть о проблемах Кутергина вы знали, но кроме того, чтобы дать ему в долг, ничего не сделали. Почему?
— Почему не сделал? Я вызвал товарища Асташева, после возвращения того из поездки в США. Он, как тренер Кутергина, более авторитетен и имеет куда большее влияние. Товарищ Асташев, кстати, уже был в курсе ситуации с Кутергиным и пообещал поговорить, и повлиять на него.
— Понятно. Я так понимаю, вы не в курсе того, кому и сколько задолжал Кутергин?
— Нет, а что, должен? Я, в конце концов, председатель областного спорткомитета, а не жена или родители.
— Ваш Кутергин проиграл больше ста тысяч рублей одному из так называемых «уралмашевцев», а до этого тридцать тысяч члену банды «центровых». Хорошо у вас в спорткомитете построена учебно-воспитательная работа, нечего сказать. На этом пока все, всего доброго, товарищ Завьялов.
Выйдя из спорткомитета, Смирнов сел в машину и поехал в управление. Разговор с Завьяловым ему ничего не дал, кроме понимания того, что Кутергин действительно был один на один со своими проблемами. Это было хорошо. Так проще кардинально решить проблему.
Об угрозе семье Семенова и ему самому стало известно благодаря наружному наблюдению за отцом и матерью молодого хоккеиста. Семенов стоил слишком дорого и приносил слишком много дефицитной валюты, чтобы не заниматься безопасностью его семьи. Времена в стране потихоньку становились лихими. Всё сильнее поднимала голову организованная преступность, и на первый план выходили группировки, подобные «центровым».
Кто такой Александр Семенов и куда он уехал играть, знала вся страна. И «спасибо» «Советскому Спорту», из-за массового отъезда за океан звезд советского спорта, в этой газете вышла серия статей о том, как устроена НХЛ. В этих статьях, помимо прочего, поднимался вопрос об экономике североамериканского хоккея. Точные суммы контрактов, конечно, не озвучивались, но вот их порядок советский гражданин вполне мог себе представить.
Конечно, с журналистами была проведена разъяснительная работа на тему того, чтобы они прекратили считать государственные деньги, половина-то от контрактов советских игроков уходила в советскую казну, но всё равно. Преступные элементы тоже читают газеты и умеют складывать два плюс два. Семьи советских игроков, как и они сами, вполне могли стать предметом вполне определенного интереса.
Поэтому-то и была приставлена наружка как к отцу Семенова, так и к его матери.
И, практически сразу, сотрудники наружки заметили, что не только они следят за Семеновыми.
То, что это люди Цыгановых, стало известно практически сразу, а через несколько дней на стол Смирнова легла служебная записка от одного из его подчиненных. Братья Цыгановы не держали язык за зубами и старший из них, Константин, проговорился, по пьяному делу, что «очень скоро они поднимут очень много денег с одного лоха», с подробным описанием
как, что и почему.И перед Смирновым возник вопрос: что делать дальше. В принципе, Цыгановых уже можно брать, достаточно и того, что на них было. Но, подумав, Смирнов решил поступить по-другому. Дать возможность начать осуществлять задуманное, а потом накрыть всех разом.
С «центровыми» было чуть сложнее — Выгин оказался более умным и осторожным человеком, но и по данной банде решение было однозначным. «Нечего таким уродам ходить по улицам моего родного города», — думал Смирнов.
Что до Кутергина, то товарищи из КГБ решили не рубить сплеча, а поступить гуманно. Порекомендовать ответственным товарищам подыскать другую команду подальше и намекнуть самому игроку, что чем дальше он будет от Свердловска и своего прежнего окружения, тем лучше.
Это Виктору Александровичу нужно было сказать лично Смирнову. Тот был в курсе взаимоотношений Семенова и Кутергина, и решил просто не расстраивать молодого игрока плохими новостями о старшем товарище.
Планы Цыгановых касательно Семенова были товарищам из КГБ известны от А до Я, и удар будет нанесен тогда, когда «уралмашевские» сделают свой ход и выйдут с Семеновым на связь с угрозами.
Пока же Смирнов усилил охрану семьи молодого игрока. Притом, сделал он это очень оригинально. В соседнюю с Семеновыми квартиру — трешку, въехали новые соседи. Военный пенсионер с женой и тремя уже взрослыми сыновьями, один из которых жил с родителями, а двое других постоянно ходили в гости к маме с папой. Все пятеро: четверо мужчин и женщина, были на самом деле сотрудниками четвертого и седьмого управлений.
В отличии от ситуации с Семеновым, вопрос с Кутергиным решился очень быстро. Пятого мая состоялось совещание в спорткомитете Свердловской области, и, по его результатам, многолетнему капитану «Автомобилиста» было предложено продолжить спортивную карьеру в новичке высшей лиги, харьковском «Динамо», тренерский штаб которого, как раз, искал возможности усиления состава перед дебютом в высшей лиге. Кандидатура такого супер ветерана, как Кутергин, харьковчан устраивала и они даже были готовы платить Виктору немного больше, чем «Автомобилист».
— Нет, товарищи, — ответил Кутергин Завьялову и Асташеву, когда те озвучили свое предложение, — я лучше вообще с хоккеем закончу, чем уйду из «Автомобилиста». Прошлый сезон очень для меня тяжелым был. Поэтому закончить будет лучшим решением.
— Нет, Витя, ты уезжаешь в Харьков, — тоном, не терпящим возражений сказал Асташев, — и уезжаешь не просто сезон там поиграть, а потом закончить карьеру. Нет. Ты из Свердловска уезжаешь с концами. Следующий сезон поиграешь, а потом там же, в Харькове, будешь тренировать. Все уже согласовано. И насчет супруги не беспокойся, ей подготовлено место там же, в Харькове, в СДЮШОР.
— Но… — хотел возразить Кутергин, но Асташев его перебил.
— Никаких но, Витя. Винить во всем происходящем можешь только себя. Если бы не твоя дурость, то ты закончил бы спокойно в «Автомобилисте», а я тебя бы тренером позвал. Но тебе мало было хоккея и того, что ты получил за последние два года! Ты, как последний идиот, связался сначала с уголовниками, пусть и бывшими, а потом и вовсе кучу денег проиграл самым настоящим бандитам. Мы, с товарищем Завьяловым тебя, дурака, просто напросто жалеем сейчас. Уйди ты из хоккея и останься в Свердловске, знаешь, что с тобой будет? Ты скорее всего сядешь, или что похуже. Так что, можно сказать, мы тебя спасаем. И тебе не стоит от нашего предложения отказываться. Понятно?