Новое королевство

Они пробыли вместе всего несколько месяцев, но Леарко вспоминал их как самые счастливые моменты в своей жизни. Неор был великолепным учителем: в воспитании принца ему удавалось сочетать суровость и душевное тепло. Среди холодного равнодушия двора, между вечно отсутствующей матерью и слишком требовательным отцом дядя стал для него спасительным якорем: он не требовал от принца ничего невозможного, никогда не скрывал, что гордится его успехами, а самое главное, всегда очень внимательно выслушивал мальчика.

За эти четыре месяца, которые Леарко провел вместе с Неором, тот стал для него настоящим учителем жизни. Мальчик чувствовал, что нашел в нем родственную душу, человека, на которого можно было положиться и довериться во всем.

Но потом пришел конец. Король счел, что принц получил слишком мягкое воспитание, и решил отстранить кузена от порученного дела. Для дальнейшего обучения наследника он привлек Фору.

Леарко все еще помнил, как подслушивал украдкой продолжительную и неистовую перепалку между Форой и Неором. Принц слышал, как неестественно звучали их голоса, срывавшиеся на крики, а сам, стоя за дверью, тихо плакал. Дохор узнал, что кузен зашел слишком далеко. Он разработал стратегию, согласно которой король оставался бы в Совете в меньшинстве, что косвенно расценивалось как попытка его свержения.

Все разрешилось без лишней огласки. Неор был сослан в Землю Дней. Его жену оставили при дворе для возможного шантажа, на случай, если тот не одумается. С тех пор Леарко больше ничего о нем не слышал.

— Я знаю, что ты много сражался.

Принц посмотрел на дядю, и на мгновение два образа, нынешний и прежний, из его прошлых воспоминаний, наслоились один на другой.

— Да… но я терпеть не могу войну.

Для Леарко эти произнесенные вслух слова были равносильны сброшенной с плеч тяжелой ноше. Он долго не мог позволить себе роскошь высказать кому-либо всю правду. Принц знал, что ему незачем лгать своему дяде; тот, как никто другой, все очень хорошо понимал.

Неор улыбнулся:

— А ты не сильно изменился…

Леарко тяжело вздохнул:

— Я теперь убийца.

Его дядя опустил глаза в землю с горькой улыбкой.

— Если бы я мог, я бы остался с тобой.

— Тебе не в чем себя упрекать. Тогда я не понимал, а теперь знаю, что произошло на самом деле.

И снова повисла пауза.

Леарко первым нарушил это молчание:

— Как ты жил все эти годы?

— Не многим лучше тебя, как вижу. Годы, прожитые в Земле Дней, стали для меня невыносимой пыткой. Я был далеко отсюда, когда умерла Сибилла. До сих пор помню ее заплаканное лицо в тот день, когда мы прощались. Ты даже не представляешь, что это значило для меня.

Леарко ничего не сказал в ответ, но его лицо стало серьезным.

— Я стал стар и слаб, и твой отец знает об этом. Но я не сдался.

Неор резко повернулся и с пылом посмотрел на племянника.

— За восемь прошедших лет я не изменил своих убеждений, и, хотя мне пришлось заплатить за них слишком высокую цену, я и теперь не отказался бы от них.

Леарко отвел взгляд. Он и сам хотел быть таким решительным и стойким, как Неор, но его смелости хватало только на безмолвное сопротивление отцу.

— А что ты о нем думаешь? — неожиданно спросил Неор.

Юноша посмотрел на него растерянно:

— Я…

— Мы не виделись восемь лет, за такое время человек может кардинально измениться, тем более что восемь лет назад ты был подростком, а теперь стал совсем взрослым. Но я уверен, что ты не изменил себе. Я по-прежнему тебе доверяю.

Руки принца едва заметно задрожали.

— Во время церемонии я склонял голову перед королем, улыбался и обнимал его, как ни в чем не бывало. Но теперь мне нечего терять, я доведу начатое когда-то дело до конца.

Леарко опустил глаза:

— Мне нет дела до ваших признаний.

Эти слова обескуражили Неора.

— Хочешь сказать, что ты последуешь за ним? Ты не хотел этого, когда был ребенком, а теперь?

— Он мой отец.

— Отец, который сделал из тебя убийцу: ты же сам это сказал. Человек, который продолжает презирать тебя.

— И все же он остается моим отцом.

В воздухе повисла недосказанность.

— Я знаю, что твоя мать говорила с тобой перед смертью.

Леарко вздрогнул.

— Я получил от Сибиллы письмо, в котором она мне обо всем поведала. Это было одно из тех немногих посланий, которые я получал в изгнании. Я знаю, что сказала тебе мать.

Руки Леарко покрылись холодным потом.

— Она была при смерти и сгорала от ненависти.

— Возможно. Но в этой просьбе была истина.

— И теперь ты просишь довести это дело до конца, чтобы исполнить ее волю? Ты просишь помочь тебе убить короля, потому что моя мать потребовала отомстить за нее после ее смерти?

Неор внимательно посмотрел на племянника:

— Я не прошу тебя делать что-либо против твоей воли, но обдумай хорошенько причину, вынудившую ее просить тебя об этом.

Леарко ответил ему печальным взглядом, это воспоминание еще долго будет мучить его. Дядя положил руку ему на плечо, и в этом жесте принц почувствовал все тепло их старой дружбы.

— Я не хотел смущать тебя, теперь, когда мы снова встретились после такой долгой разлуки. Но ты — единственный человек, которому я могу доверять, и хочу, чтобы ты встал на мою сторону. Это — просьба о помощи. Сейчас очень тяжелые времена, и я знаю, что то, о чем я прошу тебя, звучит ужасно. Но обдумай все. Твоей земле нужен новый правитель.

Неор медленно поднялся и прежде, чем уйти, повернулся к племяннику, как будто что-то забыл сказать.

— Я очень рад был тебя увидеть. Я горжусь тобой, ты выстоял. Молодчина! — сказал Неор с грустной улыбкой на лице.

Леарко почувствовал, как его глаза наполнились слезами: его дядя встал на опасную тропу и назад пути не было.

9 ЧЕРНЫЕ КНИГИ

Шерва низко поклонился. В комнате Иешоля было мрачно и пахло кровью сильнее обычного. Днем темп жертвоприношений стремительно увеличивался, что было верным признаком того, что здесь явно торопились.

Иешоль невозмутимо продолжал делать записи в лежавшей перед ним на столе книге.

— Мой господин…

Только тогда Верховный Страж поднял глаза.

— Встань.

Шерва повиновался. У него возникло неприятное ощущение. С тех пор как ему не удалось выкрасть Сана, он уже ни в чем не был уверен. Его лечили и, очевидно, долго допрашивали. Обезумев от боли и странных лекарственных снадобий, прописанных ему новым стражем ядов, он рассказал все, что знал, и даже больше. Он описал Сана и назвал приметы Идо. Шерва, в общем, выполнил свой долг слуги, но не перестал бояться за свою жизнь, так как провалил задание. А это было непростительным грехом для победителя. За такие промахи все всегда расплачивались жизнью. А он не хотел умирать. Не сама смерть страшила его: в его бытность наемным убийцей она всегда шла где-то рядом. Ему была невыносима мысль, что его просто зарежут в бассейне, как какого-нибудь просителя, и вся его жизнь потеряет всякий смысл. А он стремился к другой цели. С детства он мечтал стать легендарным убийцей, самым лучшим среди всех. Ему все еще не удалось уничтожить Иешоля, превосходившего его и в силе, и в хитрости. Убить Иешоля — именно это было его целью, смыслом всей жизни.