Новогодняя сказка для ведьмочки

Борька катает меня по всей больнице на инвалидном кресле, а сам показывает пальцем на каждую мало-мальски симпатичную медсестру, закатывая глаза и чмокая губами. Борька просто ходячий тестостерон, а я удивляюсь, как весь медсестринский состав ещё не ушёл в декрет.

На одном из этажей мой взгляд остановился на фигуре женщины. Даже не смог с первого раза понять почему, и только вглядевшись, вдруг осознал, что это Лика. Она уже давно не та тонкая девочка, ей тридцать пять, но все равно прекрасна. Густые черные волосы забраны в замысловатую прическу, изящную фигуру обтянуло тонкое трикотажное платье. Рядом с ней подросток, наверное, сын, он поддерживает ее под руку. Из одной палат им на встречу на инвалидном кресле выезжает постаревший, поседевший ее отец. Они обнимаются, через холл к ним бежит маленькая девочка и с криком «Деда», бросается на шею отцу Лики. Счастливая семья.

Меня они не видят, им нет до меня дела. Я сам в свое время отказался от нее.

Ну, вот мои страдания заканчиваются, мне на ногу одевают ортез и отправляют домой.

Дома пусто, темно и одиноко. Вспомнилась Лика, ее лицо, та радость, с которой она смотрела на отца, мальчик подросток и маленькая девочка, что так радостно кинулась на шею деду. У Лики все хорошо, она: мать, жена, дочь. Что до меня? Я по-прежнему одинок, как и мой отец. Довольствуюсь глуповатыми девушками, эскорт услугами, живу работой и зарабатыванием денег, ни к кому не привязываясь, одинокий в душе, а в будущем меня ждет такая же одинокая старость и сиделка. Все как-то грустно.

И тут вновь скрипнула дверь. В гостиную заглянули хитрющие глаза, и из-за угла показалось угловатое тело с вихрастой головой — Матвей.

— Здравствуйте дядя Ярослав, — Матвейка кивает лохматой головой, и вихры на его макушке тоже кивают.

— Привет, Матвей, проходи, — сам от себя не ожидал, но я рад такому визиту.

— Тут вам мама прислала пирог, — и Матвей начинает доставать из пакета контейнером. — Тяжелый.

Я помогаю ему извлечь увесистый контейнер, на дне которого лежит большой кусок от пирога, даже не открывая крышки, чувствуется приятный аромат сдобы с мясом.

— У мамы фирменные пироги, ее бабушка учила печь, — Матвейка говорит с гордостью, чувствуется, что мать он любит.

— Да, запах замечательный, а не составишь ли ты мне компанию, Матвей, чаю вместе попьем? — я смотрю на мальчика, не хочется оставаться одному.

— Давайте, — соглашается Матвей. — Говорите, где у вас чайник, сейчас я чай заварю.

— Давай я сам, — пытаюсь быть хозяином, но Матвей уже летит на кухню, гремит посудой, ставит чайник, с его присутствием стало как-то теплее, будто луч солнца заглянул в мое окно. Даже кот Лео, подтягиваясь, потянулся поближе к кухне.

На моем столе расставлены чашки, на блюде разрезан пирог, Лео залез на стул и, вытянув голову, принюхивается к божественным ароматам.

И вот мы сидим на кухне, пьем чай и вкушаем бесподобный мясной пирог. Лео тоже получил свой кусок пирога, и с громким чавканьем уплетает его за обе щеки. У меня создалось ощущение, что последнее время Лео забыл о хороших манерах.

— Матвей, а почему твоя мама сама не пришла? — интересуюсь у мальчонки.

— Так она вас боится, она же вас стукнула, — глаза мальчика стали круглые, он посмотрел на меня удивленно.

— Ну, это было случайно, я на нее за это не сержусь, — попытался я заверить мальчика в своей лояльности.

— Дядя Ярослав, а вы мою маму точно ругать не будете? Я ее в обиду не дам, — заявляет мне Матвей.

— Точно не буду, Матвейка, обиды на нее не держу.

— Это хорошо, я маму защищать и оберегать должен, мне так дед сказал.

— Хороший у тебя дед, — утвердительно качаю я головой.

— Конечно, я единственный мужчина в семье, значит, я защитник, должен девочек своих защищать.

— Да, мама у тебя замечательная, — я с удивлением смотрю на этого мальчика, он рассуждает как взрослый, в его словах уверенность и сила.

— Вы не думайте, что я маленький, если надо, за маму и постоять могу, мы теперь одна семья, — вдруг произносит Матвейка.

— А разве раньше вы были не одна семья? — удивленно спросил я.

— Я маме не родной. Моя мама меня родила и бросила, уехала за границу. Папа женился на Юле, а потом и он нас бросил, тоже уехал, а Юля меня не бросила. Меня в детский дом отдать хотели, я тогда маленький был, но все равно помню, а Юля меня не отдала, — от слов мальчонки, у меня защемила сердце, сколько же невзгод перенес этот маленький человечек в своей жизни, какая сложная судьба у него и его мамы.

Впервые посмотрел на Юлю совсем по-другому, насколько эта женщина самоотверженна, предана своим детям, могла бы бросить чужого ребенка, устроить свою жизнь, но выбрала детей.

— Ой, засиделся я у вас, я же обещал помочь маме елку поставить, — вдруг спохватился мальчик.

— Давай я вам помогу….

Ох, не просто все у нас с моей соседкой…

Глава 23 (от Ярослава)

Ой, как сложно у нас все с соседкой. Кажется, чего проще — нарядить елку. Но разве у нас с ней бывает просто.

И я пошел за Матвеем в гости к Юле. За нами увязался Лео, ну и хорошо, пусть поиграет со своими новыми друзьями.

В коттедже горел свет во всех окнах, слышался смех. У порога Лео встретили друзья и сразу предложили свою любимую игрушку — мячик. Лео был не против развлечься и поиграть. В один миг троица унеслась вглубь дома, унося с собой обслюнявленный мячик.

А мы вошли с Матвеем в гостиную. Юля с девочками наряжала елку. Не большую, но и не маленькую, игрушки переливались в лучах света, отбрасывая блики на пол и стены, в камине пылали дрова. Было весело, по-семейному тепло и уютно. Юля сначала стушевалась, но потом расслабилась. Мы развешивали игрушки по пушистым лапам ели, вдыхая хвойный аромат, я дотянулся до макушки и надел на нее звезду. На елке царил хаос из разноцветных шаров, стеклянных сосулек и фигурок, и хоть моя душа архитектора и дизайнера сопротивлялась такому беспорядку, но во всем этом было что-то такое, что нельзя передать словами, это была семейная традиция — наряжать елку всей семьей. То чего я был лишен в своей жизни.

Впервые я задумался, почему никогда сам елок дома у себя не наряжал. Все наши проблемы уходят корнями в прошлое, в детство, а оно у меня было скучное и одинокое. Мои родители часто ездили в командировки в дружественные страны. Папа преподавал, работал в разных архитектурных бюро, мама уезжала вместе с ним. А меня подкидывали бездетным родственникам, те были не против, благо я был скромным мальчиком, хорошо учился, отличался послушанием и не конфликтностью. Вот только мои родственники не поддерживали семейные традиции. Елок не ставили, праздники встречали весьма скромно. Только тогда когда возвращались родители, у нас устраивались праздники, да и то на европейский лад. Без пышных застолий, лишь коктейльные вечеринки, там больше говорили и обсуждали, чем праздновали.

Наверное, поэтому я вырос одиночкой, никогда не хотел обзавестись семьей, довольствовался эскорт услугами, у меня нет постоянного дома, и праздники я часто встречал у друзей или один.

Только сейчас вдруг ощутил, что многие годы был лишен действительно чего-то ценного, что мне не могли дать многочисленные друзья. Я был лишен семьи. Отец не в счет, он тоже волк одиночка.

И вот впервые я ощутил радость семейного праздника, на душе стало тепло. Рядом Юля, такая домашняя, рыжий локон выпал из прически, и она старательно заправляет его за ухо, сопит и старательно цепляет непослушный шар к ветке.