Новопотемкинские события

– Знаете, – пытался убедить своих друзей Алексей со свойственной ему горячностью, – можно, конечно, не заниматься политикой, не интересоваться ею, ведя себя, как страус, прячущий голову в песок. Но тогда со временем политика сама найдет тебя.

– Как это? – удивился Антон.

– Болтовня одна, – бросил скептически Максим, включая плеер, – лучше музыку послушаю.

– Нет, совсем не болтовня, – продолжал убеждать друзей Алексей, – совсем не болтовня!.. Ведь у нас в обществе, в социуме всё связано с политикой в той или иной мере.

Конечно, наш главный герой не убедил своих друзей и они остались при своем мнении.

Дотошный читатель может спросить автора: а чего это в сатирическом романе главный герой положительный, когда ранее разные авторы описывали в сатирических повествованиях отнюдь не положительных героев? На это автор должен ответить читателю, что, во-первых, он не стремится подражать многим писателям и пытается писать своим стилем, а именно в сатирическом жанре гротескного реализма. И так автором были написаны две сатирические повести: «Слепой город» и ее продолжение «Бег на месте или Замкнутый круг», где главный герой Ангел – положительное лицо. Новым, как считает автор, является то, что главный герой обоих повестей (как и нашего сатирического романа) – положительный, а не отрицательный персонаж. Конечно, положительного героя окружают разные отрицательные типы в повестях и романе. В новом жанре автора – гротескном реализме (автор отсылает читателей к своему обоснованию стиля гротескного реализма в журнале «Страна „Озарение“», 2006 г) есть гиперболизация явлений и событий, которые нередко бывают в реальной жизни; доведение жизненных ситуаций до абсурда, нелепицы, помогающих отразить алогизм отрицательных явлений жизни. Новая жанро-стилевая линия автора позволяет ему лучше отразить окружающую действительность, сочетая различные сцены жизни с использованием реалистической условности, гротеска, пародии и фантасмагории. Появление новой общественной структуры долгое время затруднялось наличием отживших феодальных форм правления, укладом жизни, а демократические институты, к сожалению, стали появляться слишком поздно и подлинные ценности демократии, подлинная демократическая мораль с большим трудом внедрялась и многими до сих пор отвергается, считая их чуждыми понятиями. Старая отжившая система мышления, пережитки тоталитаризма и авторитаризма довольно живучи… Автор часто смотрит на мир глазами своих положительных героев, он сатирически описывает и раскрывает через многочисленную цепь размышлений главного героя, его слов, действий, поступков всю нелепость ситуации, нравы людей и подчас их скудоумие, ложь и демагогизм чиновников.

Во-вторых, автор считает, что нельзя в сатирическом повествовании писать только об отрицательном явлении, достойном осмеяния и гнева сатирика; эстетическая задача сатиры – пробуждать воспоминания о прекрасном, добре, истине, оскорбленными глупостью, низостью, несправедливостью и другими разными пороками, почему автор ввел в своем романе положительного героя, которого, к сожалению, окружают разные отрицательные персонажи… Конечно, автор понимает, что такое сопоставление: один положительный герой и масса отрицательных героев довольно абстрактно, но тогда роман писал бы кто-то другой и сей роман был бы совсем не похож на наш роман…

Засим после краткого объяснения своего подхода и стиля автор вынужден закончить данную главу.

Глава 3 Картины и маски-шоу

Выставка художника Афанаскина Глеба Ивановича началась ровно в двенадцать часов дня. Сам Афанаскин, пожилой человек с седыми редкими волосами, зачесанными назад, медленно прогуливался по галерее, поглядывая с интересом на многочисленных посетителей.

Художник был весьма низкий, но широк в плечах. Временами он останавливался, поправляя синий шелковый платочек, аккуратно завязанный на шее вместо обычного галстука. Отутюженный черный в серую клеточку костюм, белая сорочка с золотыми запонками, черные блестящие туфли, помимо указанного нами синего платка на шее, выдавали хороший вкус.

Сразу было видно, что Афанаскин интересовался впечатлением каждого посетителя выставки – с таким нескрываемым интересом он наблюдал за гостями. Но посетители стояли молча, ничего не говоря, или прогуливались вдоль картин, иногда останавливались возле какой-то из них на короткое время.

Сказать, что картины художника Афанаскина отличались некоторым своеобразием, значило сказать почти ничего: многие посетители, как можно было понять по их лицам, выражали крайнее удивление или восхищение от увиденного, но вслух ничего они не говорили. Чтобы читатель понял, о чем идет здесь речь, приведем лишь некоторые названия картин художника: «Кляп во рту», «Решетка», «Всё черное».

Среди посетителей выставки внимательный взгляд местного старожила выделил и депутатов городской Думы, и политиков, и сотрудников мэрии, и бизнесменов с их женами, но и все они молча глядели на картины, пытаясь не выражать своих эмоций вслух. Лишь некоторые депутаты-коммунисты с недовольным видом несколько раз подходили к Афанаскину, почти крича и отчаянно жестикулируя при этом:

– Это что же такое намалевано, а?! – выпалил один из депутатов, морща лоб.

– Это… это как понимать мазню эдакую? – вопил другой депутат. – Глумление над страной, над нами?

Однако Афанаскин им не отвечал, отходя в сторону с надменным выражением лица.

Алексей Видотрясов со своими друзьями Максимом и Антоном тоже зашли на выставку местного художника. Афанаскин, заметив депутатский значок на лацкане пиджака Алексея, отошел на всякий случай в сторону, думая, что Алексей кинется к нему с гневными обвинениями. Но этого не произошло, наоборот, наш главный герой часто посмеивался, подходя то к одной, то к другой картине. Антон и Максим ходили рядом с Алексеем со скучными лицами. Заметив их уныние, Алексей поинтересовался:

– Чего такие мы хмурые? Неужели не интересно?

– А чего тут может быть интересным? – недовольно ответил Максим. – Лучше бы диски дома слушал.

– Верно, – согласился с Максимом Антон.

– Но почему один черный цвет? – заинтересованно спросила молодящаяся дама лет под шестьдесят в коричневом брючном костюме своего строгого спутника.

Спутник хранил гордое молчание.

Алексей обернулся и узнал в спутнике молодящейся дамы председателя городской Думы Подпевалова.

– Здравствуйте! – поздоровался с ним Алексей.

Подпевалов нехотя повернул голову в сторону молодого депутата, слегка кивнув ему.

Алексея не уловил раздражения Подпевалова, так как у того лицо постоянно было непроницаемым, словно это маска, а не лицо, и полюбопытствовал:

– Нравится вам выставка?

Но ответа не последовало.

Зато молодящаяся дама в брючном костюме весьма охотно ответила Алексею, вскидывая кверху светло-голубые глаза:

– Ой, до чего же непонятно здесь многое!.. Ну, вот нарисованная карта нашей страны на черном фоне… Серая карта на черном фоне… А дальше-то что?.. И название картины: «Всё черное»…

Подошедший к даме художник Афанаскин попытался объяснить ей свой замысел:

– У нас в истории было много трагичных эпизодов, много крови и горя. Именно поэтому я решил нарисовать на черном фоне карту страны.

– А не кажется ли вам, милейший, что картина похожа на «Черный квадрат» Малевича? – ехидно заметил низкого роста старик в очках, распываясь в улыбке.

– Совсем не нахожу сходства, – моментально ответил Афанаскин, словно догадываясь, что кто-то из посетителей выставки задаст подобный вопрос, – разве что черный цвет на обоих картинах. Но… но разве дело только в одном цвете? На картине Малевича не нарисована карта, только всё черное.

Наконец, молчащий дотоле Подпевалов соизволил вставить свое веское слово:

– М-да, ну и выставка у вас!.. Попахивает экстремизмом…

– Чем, чем? – обомлел Афанаскин, с удивлением уставясь на важного и мрачного Подпевалова.

Но Афанаскину никто не ответил.

– Чем, чем попахивает? – в надежде услышать ответ повторил вопрос художник, уставясь на Подпевалова, но Подпевалов ничего не ответил, показав художнику свою широкую спину и следуя вместе с молодящейся дамой к выходу.

– Экстремист! – выкрикнул депутат из партии «Единое Новопотемкино», услышав мнение председателя своей партии. – Вы оказывается экстремист! – вновь повторил депутат, подходя к Афанаскину и тыча почти ему в лицо свой указательный палец правой руки.