Новозеландский дождь
Шрифт:
Я отключаю телефон и убираю его в карман. Некоторое время стою на улице, задумавшись.
Странно, как я еще терплю Мелани? В последнее время я все чаще и чаще понимаю, что я повелся на обертку, а не на конфетку. Нет, конечно, я не хотел бы связывать себя на остаток всей своей жизни, но, согласитесь, когда девушка не выносит тебе мозг, жить намного приятнее? Я даже не знаю, чем она меня привлекла… своей доступностью, что ли. Не знаю. Для меня Мел скорее уже просто та «кто-то», кого я привык видеть рядом. К кому привязался… да. Точно. Мы просто слишком уже привыкли друг к другу. Поэтому нам становится неинтересно вместе.
С
Блин, блин, сколько же у меня теперь будет проблем с полицией… я очень надеюсь, что смогу откупиться деньгами, но страшно подумать, какие космические суммы мне предъявят! А эта Ники… мне кажется, она готова умереть за меня. Вот не живется мне спокойно, во что я попал?! Мне кажется, что… она не просто фанатка. Я почувствовал это. То, как я повел себя с ней – всего лишь элементарная вежливость и любовь к своим фанатам, но… в ней было что-то еще. Я сразу почувствовал этот огонек, отличающий ее от тысяч других фанаток. Она пугает меня.
Она была другая… черт, Ларсен, что за бред?
Эти мысли преследуют меня всю дорогу…
– Что же, Ники, все не так плохо, - заключает доктор Клэптон и записывает что-то в мою карточку.
Я присаживаюсь на кровать.
– Жить буду? – спрашиваю я, робко улыбаясь.
– Жить-то да… - кивает головой доктор, - но… - и тут он замолкает, не закончив своей фразы.
– Что? – меня пугают эти нотки в его голосе.
– Нет, все в порядке, - он замолкает. – Сиа, позови маму Ники в мой кабинет. – говорит доктор Клэптон медсестре.
Что такое? По моей спине пробегает неприятный холодок. У меня какое-то плохое предчувствие…
– Но вы же сказали, что у меня только сотрясение… - растерянным и упавшим голосом произношу я.
– Да, Ники, это так. Это всего лишь мелочи, ничего твоей жизни не угрожает. Вот эти таблетки, - он кивает на пачку на столике, - ты должна пить три раза в день по одной. Мисс Ньюби будет напоминать, если что.
– Хорошо. – я стараюсь успокоиться.
– А посещения разрешены? – спрашиваю я, разумеется, думая про Ларсена, так как насчет мамы и всех остальных я не переживаю – они, если им нужно, куда угодно пролезут.
А вот Ларс… как бы я хотела увидеть его еще раз. Возможно, после его выступления в Крайстчерче он приедет завтра… размечталась, но вот бы так произошло… чего ему это стоит? Для него это ерунда, а для меня…
Так, точно размечталась.
– Родственникам они разрешены всегда… - уклончиво отвечает доктор Клэптон, и я стесняюсь спросить про Ларса.
Мне до сих пор не верится, что он был здесь… рядом со мной…
Двадцать седьмое ноября.
Господи. Что за день сегодня?...
Еще утром я просто шла в школу, а сейчас почти полдень, и вся моя жизнь резко изменилась. Это звучит сюрреалистично, но… по дороге в школу утром я попала под машину. Сейчас я лежу в больнице с сотрясением. Все это, конечно, очень испугало меня, но…
Прозвучит как бред.
Сегодня я увидела Ларса. Ларсена! Ларсена Столлингворт!!! Моего любимого ди-джея!!! Он… он должен был присутствовать сегодня в нашем городе по каким-то делам, и… вот, все так случилось… он был рядом. Он пришел на помощь… я видела его здесь, в больнице!!! Я говорила с ним! Он держал
меня за руку. Это… это просто невероятно. Это точно реальность, но… я до сих пор не могу поверить своему счастью.После всего, я люблю его еще сильнее…
Двадцать восьмое ноября
Весь день лежу в палате, такая скукотища. Приходила мама и сказала, что завтра принесет ноутбук. А пока жую апельсины и плюю в потолок. На телефоне интернета нет, да и вообще мисс Ньюби у меня его забрала, сотрясение же. Хорошо хоть, можно что-то писать, а то с ума сойду. Весь день хотелось верить в чудо, что придет Ларс, но, разумеется, этого не произошло. Чувствую себя немного разочарованной, хотя и знала, что так будет…
Двадцать девятое ноября
Ноутбук, разумеется, запретили – у меня же сотрясение, типа отдыхать надо. А еще и на улице этот противный дождь. Ненавижу его. Схожу с ума, ааа, спасите меня кто-нибудь!
Тридцатое ноября
Последний день весны… эх, даже жаль, что пропустила окончание года в школе. У наших сегодня был последний день занятий. Интересно, говорили ли там про меня. Мама приходила и говорила, что еще неделька и меня выпишут. Целая неделя… я же тут умру просто. Мне уже начинает казаться, что Ларсен и не приходил… серость и скукотища…
Первое декабря
Летооо!!! А еще сегодня мне дали телефон на полчаса. Я хотела позвонить маме, но, вдруг… мне позвонил Ларсен!!!
– Привет, Ники.
– Ларсен!!! Как ты узнал?! – слышу я радостные крики на другом конце.
Вполне ожидаемая реакция. Я усмехаюсь.
– Узнать твой номер проблемой не было, проблемой было дозвониться. Скучаешь в больнице?
– Не то слово… да, у меня отняли телефон, - жалобно говорит Ники, и я сразу представляю ее, расстроенную, как ребенка, у которого отняли конфету.
– Не переживай. – я улыбаюсь, хоть и не вижу ее.
– Хочешь, я завтра приеду? – неожиданно вырывается у меня.
– Ты? Приедешь?! – восклицает она.
– Да. – спокойно отвечаю я.
– Ох, этого не может быть!!! Ты еще в Новой Зеландии?
– Ну, как видишь.
– Это просто невероятно! А почему?
Я решаю пока что не открывать Ники тайну того, как я оказался рядом и почему я еще здесь, поэтому перевожу разговор в другое русло:
– Ты там не прыгай от радости особо, а то еще в другое отделение направят. – уже смеюсь я.
Ники смеется в телефонную трубку, пропустив мою шутку мимо ушей.
– Я так благодарна тебе за все!!! Ларсен, ты не представляешь!!! Ой… кто-то идет… я сейчас, сейчас… - слышу я, как она отвечает кому-то. – стойте… пока, Л… - она отключается.
Отняли таки.
А я сижу, вертя телефон в руках, и думаю о Ники. Сорвалось же с языка… конечно, в моем положении мне давно надо было исчезнуть из Греймута, подкупив полицию, но… я не знаю. Что-то меня останавливает. Мелани уже улетела назад в Лос-Анджелес, а я остановился в местной гостинице. Полиция еще не вызывала меня на допрос – я оказался единственным подозреваемым, спасибо, дорогая Мелани! Интересно, чем это я так перед ней провинился. Хотя, ясное дело, вешать на себя вину в аварии не хочет никто. И поэтому я здесь - целые дни слоняюсь по городу – все равно меня здесь мало кто знает. Я думаю о Николь… о Ники. В ней что-то есть. Что-то, что я искал всю жизнь. Рози, Марси, Софи, Эшли, Руби, Тони, Одри, Диди, Джули, Мелани… Мелани. Мелани. Черт.