Новые горизонты

— Давайте мы не будем ссориться, — предложил Тихон. — А то Борис прав — у меня запаса воздуха всего на час. Могу не успеть.

— Волков! Дыхательная смесь у Тихона одинакова с нами?

— Да, Николай Павлович.

— База! Срочно позаботьтесь о кислороде для семнадцатого-бис! Это приказ! Отвечаете за него головой!

— Поняли, Николай Павлович. Готовим отдельный блок на случай нештатной ситуации.

— Так, Тихон… Теперь с тобой… Скажи, ты сможешь пролезть внутрь этого узкого грота?

— Могу, но только без лишнего инструмента.

— Хорошо… Давай, пролезай, а потом, если что, подкинем тебе инструмент.

— А как я с ним обратно буду выходить?

— Да бросишь его там! Найдёшь чего или нет — уже не важно! Важно то, что у нас в команде появился такой интересный сотрудник! Он мне дороже всех имеющихся инструментов на станции, понял?

— Понял, — вздохнул кот. — Уже лезу.

Тихону пришлось попотеть, чтобы пролезть внутрь грота.

— Тихон, не молчи! Ты добрался до противоположной стороны грота? — взволнованно спросил Райковский.

— Добрался.

— На левой лапе… э-э-э… левом предплечье у тебя находится индикатор уровня дыхательной смеси. Ты можешь понять, сколько там осталось?

— Тридцать восемь процентов.

— Ну ты даёшь! Ещё и цифры понимаешь… Что видишь перед собой?

— Узкий вход в небольшую комнатку, типа спаленки… э-э-э…

— Тихон, я понял! Дальше что видишь?

— Впереди вижу свет. Он ярко-голубой… до рези в глазах…

— Опусти защитный фильтр перед стеклом!

— Нет его у меня…

— Как нет?! — взъярился Райковский.

— Так и нет… не предусмотрен конструкцией.

— Волков! Ты у меня под суд пойдёшь! Ты во что одел Тихона??

— В рекламный скафандр от киностудии «Рябиновскфильм»! — с вызовом ответил ему Борис. — Другого ничего не удалось достать! И то сколько вручную переделывал! Но он создан по технологиям будущего, так что почти полная имитация реального скафандра и стопроцентная герметичность!

— Кошмар… Ну, мы ещё об этом поговорим!

— Вижу туманную пелену, — доложил Тихон. — А за ней наблюдаю непонятную активность… Стоп! Что-то движется сюда…

— Тихон, уходи! Не рискуй, слышишь?! — отдал приказ Райковский.

— Поздно… сюда входит… — кот внезапно замолчал.

— Тихон? Тихо-он! — заорал не своим голосом старший научный сотрудник Райковский, но было уже поздно. Шлемофоны донесли чужой, но удивлённый возглас «Стамфар!», после чего связь прекратилась. В этот момент Волкова обуяла такая ярость за потерянного друга, что он выхватил альпеншток из захватов панели с горными инструментами и с остервенением врубился в свод грота. Напрасно его уговаривали Райковский и другие коллеги, Волков продвигался вперёд с сумасшедшей скоростью, оставляя за собой нагромождения обломков. Наконец, ему удалось протиснуться внутрь грота, где он увидел… девушку в зелёном комбинезоне с большим шлемом, склонившуюся над скафандром кота. Та повернула голову на Бориса, и её широко раскрытые глаза, похожие на кошачьи, расширились ещё больше. Волков бесцеремонно отпихнул девушку от Тихона и сам наклонился над ним.

— Тихон, ты как?.. Боже мой… Ну, подай голос! Прошу тебя! Слышишь?

— Стамфар хан гик тилбак… — печально сказала девушка.

— Да иди ты! — сердито прикрикнул Борис. — Он выживет! Ясно тебе?!

— На драр ви! Раскере! — та с виноватым взглядом замахала в сторону той самой пелены, замеченной Тихоном, словно приглашая внутрь загадочного пространства.

Борис не стал долго раздумывать — он поднял кота на руки и устремился за ней.

Глава 2

12 марта 1995 года. Калачеевская область. г. Камск. Раннее утро.

Алексей видел во сне настройку оконечного каскада своего детища — усилителя мощности на металлокерамическом триоде. Только уж очень реальным был этот сон. Вот он полез докрутить-дотянуть отвод катушки индуктивности, дико нарушив технику безопасности — не выключив высокое напряжение 3 киловольта… Вот стоящий за ним напарник, неловко согнув левую ногу, пытается перешагнуть через него и… падает прямо ему на спину… Потом словно тысячи иголок впиваются в тело Алексея… Он резко вскакивает и просыпается.

Оглядывает комнату и с удивлением обнаруживает, что общая обстановка в ней далека от прежней. Старый допотопный приёмник, скорее всего ламповый, да ещё в таком громоздком корпусе, стоит на окне. Этот вид дополняют старинные занавески. Выцветшие и пожелтевшие от времени, они создают вид винтажного жилья. Стол, стулья и коврики (домотканые!) окончательно указывают на кардинальную смену времени. Глотов помотал головой, стремясь сбросить наваждение, но мозг мгновенно ответил резкой болью. Алексей охнул. Сбросив одеяло, он с удивлением увидел себя в серой майке и синих трусах. Затем почувствовал дискомфорт в левой руке, глянул на неё и остолбенел — до локтя вместо руки находился протез. Чёрный лакированный протез из мягкого пластика. Каким-то чутьём он ощутил на своей голове что-то непонятное, правой рукой определил диковинного вида обруч из смеси пластика и уложенных в жгуты тонких проводов. Глотов машинально захотел пошевелить левой кистью, и та начала совершать замысловатые па.

— Охренеть, да я ещё и инвалид… — тихо прокомментировал он свой вид. — Это куда же меня занесло-то?

На массивном деревянном столе обнаружилась стопка каких-то документов, среди которых лежал и паспорт. Но не российского формата, а советского. Обычный «серпастый и молоткастый» паспорт жителя Советского Союза. Алексей развернул его.

— Камов Алексей Сергеевич… 1970 года рождения… 12 марта… хм, кроме фамилии и даты рождения всё совпадает… Я не понял, это перенос, что ли? Но как? КАК, чёрт возьми??? Я же ничего не знаю и не смогу вспомнить о том, где я был и что делал в этом мире! Хоть в армии служил или нет? — его рука потянулась к другой книжице коричневатого цвета. Он развернул её.

— Так, посмотрим, где я служил… военный билет… Камов Алексей Сергеевич… призван 16 апреля 1989 года… так, это не надо… — перелистнул он страницы. — Ага, вот оно!

— 12 марта 1991 года, вовремя полученного боевого задания, прикрывал отход группы, принял бой с превосходящим числом противника… Ни хрена себе!.. Держал оборону в течение 10 часов, получив несколько ранений и контузию. Приказом № 194 от 16 августа 1991 года Президиума Верховного Совета СССР награждён медалью «Золотая звезда Героя»… И ещё раз, ни хрена себе! Так, что у нас дальше? А! Вот!.. Проходил лечение и реабилитацию в госпитале № 1389 г. Душанбе. По излечению комиссован по утрате трудоспособности… Присвоена вторая группа инвалидности, без права вождения автотехники… Нормально! Мало того, что выбросили куда-то инвалидом, так ещё и машины мне не видать, а!

Удручённый безрадостной перспективой, он принялся дальше просматривать документы. По ним выходило, что Камов Алексей Сергеевич живёт и работает в городе Камск Калачеевской области. Работает — это очень условно: надомником, живя… нет, всего лишь существуя на нищенскую пенсию. Он без эмоций осмотрел порядком поношенную форму десантника, сиротливо висевшую на плечиках, примастыренных к такому же обветшалому шкафу, и глубоко вздохнул.

— Так… нужно что-то делать… Конечно, мне никто не поверит, что я — это не я… тьфу ты, даже объяснить толком не могу… И жить так тоже нельзя… Но что я умею? В своём мире мне было 29, есть радиотехническое образование… пусть было, но опыт, как говорится, не пропьёшь… Что делать теперь… Оставлять, как было до меня, точно не буду — загнусь к едрене фене… Остаётся наладить выпуск какой-нибудь продукции, имеющей здесь спрос. Пусть понемногу, но чтобы на жизнь хватало… Только так.