Новые испытания

* * *

Влад вместе со мной в это же самое время находился в одном из дотов и в бинокль наблюдал за приближающейся цепью вражеской пехоты к линии полуразрушенных в результате артиллерийского обстрела окопов второй линии обороны. Меня отец ещё за две недели до начала боевых действий прислал сюда для корректировки совместных действий с партией воздушных наземных дронов и небольшим отрядом их операторов из 30 бойцов. Все эти дроны были переделаны из найденных нами в своё время на инопланетной базе лет 35 назад под названием «Пирамида». Которую сейчас мы превратили уже в свою лабораторию по переделки найденного там вооружения и оборудования под свои нужды. Дот же, в котором мы сейчас находились, входил в единую систему третьей линии обороны города и находился под одним из разрушенных до этого домов в результате предыдущих воздушных налётов. Фактически эта линия обороны состояла из десятки таких дотов, заранее созданных под этими зданиями и соединённых друг с другом системой подземных ходов как по всему городу, так и далеко за его пределами. С момента, когда в городе стал править Майлс с Фреей, он готовился всё это время к предстоящей войне с «Кайрами» и превратился за это время в одну сплошную подземную крепость, о чём до этого даже не знал и мой отец Дейв. Впрочем, и «Порта» по своей сути представляла тоже подобное сооружение на случай войны с превосходящим нас по силе противником.

Эрейцы всю свою историю жили в состоянии постоянной войны как сами с собой, так и представителями других разумных видов во вселенной, и поэтому знали толк в этом деле как никто другой. Так что теперь нам пришлось, видимо, перенимать этот опыт уже у своих отцов, к тому же, чего меня вообще приводило в ступор, так это ещё и в войне с бабами. Которые вообще по своей природе были предназначены совсем для другого. Но к кайровкам это, судя по всему, никак не относилось, отсюда и были все наши беды в этом чокнутом мире.

Посмотрев на своего брата по отцу, только от другой женщины, я в недоумении спросил:

— Ну и чего мы здесь сейчас сидим и ждём от моря погоды, Влад? Не пора ли нам по ним хорошо вдарить, как мы и планировали?!

Взглянув на меня, тот только рассеянно буркнул:

— Рановато для этого ещё. Всему совё время! — и опять поднёс к глазам свой бинокль.

Пехота кайров на этот раз шла уже более осторожно. Наученная, видимо, предыдущим горьким опытом, она вела огонь по любому движению впереди и подозрительным местам. Немногочисленные группы солдат, оставшиеся во второй линии окопов, выпустили несколько по ним пулемётных очередей и тут же скрылись в подземных ходах, прикрыв за собой замаскированные там двери на входах в них. Ворвавшись в них, рептилоидки удивлённо озирались в поиске, куда они делись, и, так и не обнаружив никого, кроме нескольких погибших под артиллерийским до этого обстрелом человек, двинулись дальше. Оставив там только небольшую группу с пулемётами и лёгкими миномётами для прикрытия.

Когда основные подразделения пехоты со всех трёх направлений вошли в город и начали его прочёсывать в поиске куда-то вдруг задевавшегося противника, по ним с разных сторон тут же открылся огонь из электромагнитных ружей из руин зданий. На тех же, которые решили по своей наивности прочесать сами руины зданий, тут же были наброшены сети из ожидающих там их в засаде бойцов. После чего попавшие в них тут же были утащены внутрь скрытых внизу подземных коммуникаций. Огнестрельное оружие Влад запретил пока использовать, чтобы сократить жертвы среди решивших поиграть в войнушку сбрендивших на ней рептилоидок к минимуму. Электромагнитные же ружья были поставлены только на парализующие заряды. Их в количестве трёх сотен штук я тоже две недели назад доставил из «Порты». Через несколько минут, валясь на землю пачками, и, видимо, сообразив, что они попали в устроенную им здесь ловушку, уцелевшие и оставшиеся на ногах рептилоидки бросились наутёк. В это же самое время во второй и первой линии окопов открылись замаскированные двери в подземные ходы, и появившиеся оттуда как тени бойцы спецназа, обезвредив всех находившихся там, тут же утащили их туда, откуда и появились, вместе с их оружием. На этом и эта третья атака завершилась очередным фиаско для кайров.

Талка, решила на свою голову тоже заглянуть в стоящий неподалёку полуразрушенный и практически наполовину сгоревший двухэтажный дом вместе с ещё одной кайровкой — Каймой. Тут же, как только они зашли внутрь, на них откуда-то сзади была наброшена сеть, и Талка, почувствовав, как её кто-то дёрнул за ноги снизу, тут же растянулась на полу, даже не успев ничего понять, не то что сделать. Через мгновение её кто-то оторвал от земли, приподнял в воздух замотанную, как кокон, в эту сетку и в следующее мгновение передал в открывшийся в полу люк прямо в чьи-то заботливые там руки. После чего на неё уставилось чьё-то заросшее щетиной огромное мужское лицо с ехидной улыбкой на губах, и она наконец истошно завизжала от охватившего её дикого ужаса.

— Да успокойся ты, крикливая какая! — рассмеялся один из находившихся здесь орангутангов.

— Что разоралась, как будто тебя и правда черти на сковородке жарят! — произнёс он, рассматривая Талку так, словно и правда думал посадить ли её туда или приготовить ей какую либо другую кару.

Во всяком случае, от этого взгляда ей стало не то что нехорошо на душе, а как-то неспокойно, словно ей лезут под одежду не его глаза, а сами руки. Тем более что злым он явно не выглядел, больше задумчивым, так как как-то странно поглядывал на неё, словно ощупывая всю её взглядом. Отчего она ещё больше пришла в ужас, но, правда, замолчала, чтобы его ещё больше не разозлить или не раззадорить. Что было ближе к правде, судя по его озабоченному взгляду.

Затем их наконец освободили от кокона замотанной на них сетки и грубо посадили отдыхать на лавку в углу, связав предварительно на запястьях руки. Внутри помещение, где они оказались, представляло собой самый настоящий бункер или, что точнее, дот с прорезями в виде бойниц для стрельбы. Тем более что около одной из них находился крупнокалиберный пулемёт на треноге. Но главное, что из этой нищи, где они находились, вела бетонированная траншея, судя по всему, вдоль всего здания, под которым они и находились. Видимо, для круговой обороны.

Теперь, избавив их от пут, на них уже с интересом взирали все трое орангутангов, находящихся в этом помещении. При этом явно оценивая их женские прелести и вовсю раздевая их глазами.

— Ну и чего вы на них уставились как будто в жизни кайровских баб не видели?! — пророкотал тут неожиданно появившийся прямо из открывшийся двери в стене ещё один здоровенный мужик, только в более почтенном возрасте чем остальные. Следом за ним в комнату протиснулась мимо него ещё и молодая девка. Оглядев застывших с открытыми ртами орангутангов, та не долго думая тут же зарядила одному из них хорошую подзатрещину по затылку, и разгневано прошипела:

— А ты-то что здесь потерял, оболтус? У тебя что, не на кого больше пялиться? Ну-ка быстро иди в свой сектор! — после чего тот на удивление быстро сразу же ретировался, а она перевела своё внимание на двух забившихся в угол пленниц.

— Ну и чего вы на них лупитесь, извращенцы? Или вы думаете, балбесы, что они чем-то отличаются от наших?! — усмехнувшись, ехидно заметила та двум оставшимся парням. К более старому, повидавшему уже, видимо, всё на свете, это явно не относилось.

— Правильно, дочка, давай отведи их в центр расположения военнопленных, нечего им здесь делать и смущать этих оболтусов! — заметил он и уже повернулся, чтобы уйти, как тут с протестом выступил самый младший из них.

— Какого дьявола, бать, мы должны их куда-то передавать, это теперь ведь наши трофеи, или мы их зря ловили?!

— Чего?! — удивился тот тому, что кто-то тут вообще решился опротестовать его мудрое решение.

— Я тебе сейчас покажу трофеи? Я что непонятно сказал — сдать их в центр?!

Но тут своё слово решил сказать уже более старший из сыновей.

— Слышь батя, так точно не пойдёт. Ты что хочешь нас до конца жизни бобылями оставить! Вон та мне в особенности нравиться и прямо по душе! — и он показал пальцем на Талку. Отчего та, поняв что разговор идёт не просто про неё, а про его отношение к ней, залилась тут же в лице краской и потупила смущённо взор.

Отчего тот вообще поплыл и начал защищать свои права на неё с удвоенной силой.

— Где я в нашем городе, скажи на милость, где на одну бабу приходится по два озабоченных мужика, такую потом найду, или тем более он, — тот показал на кивающего головой и явно поддерживающего его младшего.

— Майке проще, она вон себе балбеса на шею уже нашла, а нам что делать. Кому мы нужны теперь ещё без кола и двора и с одной голодной мышью в этом подвале? Или ты внуков не хочешь?!

Мать у них погибла во время очередной бомбёжки, не успев вовремя покинуть дом, куда она вернулась, чтобы забрать какие-то ей вдруг срочно понадобившиеся вещи. Поэтому они теперь жили без неё.